А этот пусть живет - Валерий Ефремов

Тем более странным выглядело его чрезвычайно агрессивное поведение, а иначе и не назовешь угрозу оружием. Тонированные стекла в "Мерседесе" были подняты, и Огонек не мог видеть, кто находится в салоне, но наверняка предполагал, хорошо зная машину Советника и ее номер, что он и сидит сейчас за рулем, а не какой-то там Чанг. Очень похоже, Огонек хочет задержать именно его, Окуня, который теперь получил удивительную возможность наблюдать со стороны за собственным захватом.

Но с чего это вдруг телохранитель Прохора так распетушился? Ответ нашелся быстро и был, по сути, единственным. Огонек по каким-то своим делам ездил в Арканово и встретил там Куцего, который и разболтал - в нарушение приказа бригадира, - что Финк взят Гангутом, о чем поставлен в известность Советник. Это понятно. Не совсем ясно только, рассказал ли Куцый о побеге кассира. Ведь он об этом как бы не знает! Ни Гангут, ни Окунь об исчезновении Финка ему не говорили.

Итак, Огонек подозревает, что кассир либо общак в руках Советника или тот знает об их местонахождении, но скрывает это. Что-то в таком роде телохранитель должен предполагать, иначе бы он не решился так нагло атаковать машину Окуня.

Ситуация на дороге между тем уже была близка к развязке. Поначалу казалось, что "Мерседес" легко уйдет от мини-вэна, но тут обе машины фактически воткнулись в ехавшие впереди автомобили, обойти их Чангу не имелось никакой возможности, и он оказался, как говорят спортивные комментаторы, "в коробочке".

Теперь "Фольксваген" и "Мерседес" вновь ехали бок о бок. Огонек продолжал размахивать пистолетом и кричать что-то, по-видимому, чрезвычайно грозное, но заглушаемое шумом моторов. Чанг внешне никак не реагировал на это и катил с прежней скоростью, почти вплотную к передней машине.

Канат, понаблюдав какое-то время за развитием ситуации, обвел взглядом Советника и Гангута:

- Если кто дернется или просто хлебало не по делу раззявит... - И он щелкнул предохранителем "макарова".

- Что делать-то будем, бригадир? - спросил его Тум, который неотрывно следил за маневрами мини-вэна и "Мерседеса" и злобно комментировал происходящее. - Ведь этот козел того и гляди Чанга угробит!

- Помьочь ньядо Чьянгу, - поддержал водителя Ян.

- Подождем немного, - осторожно возразил Канат, пока плохо представляя, что за люди сидят в "Фольксвагене" и чего они конкретно хотят. И тут ему пришло в голову спросить об этом Окуня, который выглядел более старшим по статусу среди двух его пленников: - Кто они, тебе известно?

- Да, известно, - с подчеркнутым злорадством ответил тот. - Это люди Прохора, специалисты по ликвидациям.

- Ну-ка, бортани его, Топор! - крикнул своему водиле Огонек, раздраженный упрямством "Окуня", совершенно не собиравшегося останавливаться, несмотря на все угрозы телохранителя.

Шофер взглянул на спидометр и покачал головой:

- Больше ста двадцати... Сами в кювете окажемся... На хрена нам вообще нужен этот "мерин"?

- Спросить хочу кое о чем его хозяина... Ну, хотя бы пугани его!

Топор осторожно крутанул руль вправо, и обе машины почти соприкоснулись друг с другом, что, однако, не произвело видимого впечатления на водителя "Мерседеса" - тот даже не притормозил.

- Вот гондон штопаный! И за собственную дорогую тачку, блин, не боится! Нарезал, падло, капусты немерено - не зря столько лет Прохора окучивал! Шину, что ли ему, фофану, прострелить? - Огонек повернулся к одному из своих боевиков: - Кила! Дай мне пушку с глушаком!

- Зачем? Хлопок на дороге - обычное дело, - лениво возразил мордатый боец с бесцветными стеклянными глазами.

- Тебя забыл спросить! Дай ствол с глушаком, говорю!

Кила более спорить не стал - навернул глушитель на свой пистолет и подобрался к бригадиру. Отдав ему оружие, он слегка высунулся из окна, вероятно, чтобы получше рассмотреть преследуемую машину, но вместо этого получил пулю в лоб. Та вылетела из салона "Мерседеса", пробив изнутри его стекло.

Огонек недолго любовался на распростертое тело Килы и принялся бешено садить по серебристой иномарке сразу из двух стволов, уже не заботясь о какой-либо маскировке и о сохранности жизни "Окуня".

Напрасно Огонек считал, что Советнику не жалко собственной машины когда началась перестрелка, он подумал о своем "Мерседесе" в первую очередь. В салоне иномарки находились, в частности, две гранаты, которые в результате такой передряги могли и взорваться, особенно если иномарка загорится или выскочит чека.

Нечто подобное и произошло. Чанг, видимо, из-за попадания в него пули потерял управление автомобилем, и тот скатился в кювет, после чего возник пожар, сопровождаемый взрывом.

Топор показал себя не слишком расторопным водителем. Он поздно нажал на тормоза и попытался, вывернув влево руль, объехать заваливающийся на правый бок "Мерседес", но джип попал под удар мчащейся по крайней полосе "скорой помощи" и сам оказался на боку.

Когда Окунь пришел в себя, то увидел лицо Гангута, который лежал с ним нос к носу, вылупив на него же зенки. Крови на физиономии бригадира он почти не увидел и рассчитывал, что тот жив и относительно здоров. Советник полагал, что и сам он находится в таком же состоянии, поскольку, пошевелив членами, не почувствовал очень уж острой боли.

Окунь приподнялся и огляделся по сторонам. Топор и Канат лежали в передней части салона без какого-либо движения. Столь же статичен был Ян, находившийся сзади бригадира.

- Гангут, ты как?

- Руки порезал, блин. Все в крови, - шепнул тот.

- Ты находишься рядом с косоглазым. Вытащи у него из карманов ключи от наручников.

- Не могу пошевелиться - на меня сиденье наехало, - горестно вздохнул Гангут.

Советник освободил свою правую ногу, на которой лежал какой-то непонятный ящик, и, поднатужившись, попробовал ею сдвинуть сиденье, защемившее бригадира.

Не получилось.

Тогда он подтянул левую ногу и одновременно двумя нижними конечностями нанес удар по сиденью.

Гангут взвыл, но зато вскоре сумел освободиться.

Тут зашевелился пристегнутый ремнями безопасности к водительскому сиденью Тум. Окунь счел небесполезным и его, как следует, пнуть ногой. Хураловец угомонился и вновь завис на ремнях.

- Возьми ключи у этого Яна, - повторил свое указание Окунь.

Не дожидаясь, когда бригадир вытащит их, он стал вылезать наружу сквозь разбитое стекло джипа с левой его стороны. Занятие это оказалось непростым и весьма болезненным. В результате он выбрался на дорогу, но его лицо и особенно руки сильно кровоточили.

Вокруг места происшествия уже начал скапливаться народ. Движение в Москву прекратилось, но в сторону области продолжалось как ни в чем не бывало. Его "Мерседес", в сущности, погиб вместе со всем своим содержимым. "Фольксваген" Огонька, как отметил Окунь, исчез.

Появился из перевернутого джипа и Гангут. Он от стекол пострадал еще больше и, что называется, истекал кровью. Надо было как-то ему помочь.

Они сняли друг с друга наручники, и взгляд Советника остановился на "скорой помощи", врезавшейся в их джип. Та стояла поперек шоссе и с виду почти не пострадала, если не считать помятого передка и разбитых стекол в кабине водителя. Черный джип, лежащий на боку, выглядел куда как хуже.

Он подошел к кабине "скорой". Водитель и врач сидели, пристегнутые ремнями, на своих местах с совершенно отсутствующим выражением на лицах. Они были то ли в шоке, то ли без сознания - ясно, что помощи от них не дождешься.

Нужна хотя бы автомобильная "аптечка", в джипе она, наверно, есть, но не лезть же за ней обратно...

Самой ближней к месту происшествия машиной оказалась красная "Феррари", к ней Советник и направился. Он сразу узнал эту парочку из "Сакли": качок в черной майке и модельная девица без бюстгальтера в сарафане в крупный синий горошек, уже успевшая привести себя в порядок, стояли возле спортивной иномарки и жадно, во все глаза, смотрели на "пейзаж после битвы", который, конечно, того стоил.

На миг ему показалось неудобным просить их об одолжении после инцидента в шашлычной, но, с другой стороны, лично он в нем не участвовал, и Окунь, подойдя к молодым людям поближе, несколько сбоку, произнес:

- Простите, у вас бинта в "аптечке" не найдется?

Оба они, увлеченные зрелищем, которое чаще встречается в кино и по телевизору, нежели в реальной жизни, от неожиданности вздрогнули, а девушка еще и охнула, когда увидела лицо Окуня, но его, окровавленного, похоже, не опознала.

- Секунду! У меня кое-что в сумочке есть. - Она залезла в машину и, вынув на свет божий лейкопластырь, вату и какую-то прозрачную белесую мазь, призывно махнула Советнику рукой: - Садитесь сюда.

Орудуя, как опытная медсестра, она быстро обработала все ранки и ссадины на коже Окуня. Когда процедура была завершена, он подумал, что теперь следует заняться Гангутом, и обнаружил его стоящим рядом с "Феррари".

- И меня тоже, девушка. - Бригадир произнес это отнюдь не с просительной интонацией, а даже как-то злобно.