Белая фата для Алисы - Ирэн Бург

Ее мать всю свою жизнь посвятила изучению мхов. Целыми днями она не покидала лаборатории, делала опыты, сравнивала, анализировала, снова часами просиживала за микроскопом. Вечерами, когда другие мамы читали детям сказки, она писала научные статьи, а в выходные вместо прогулок с дочерью корпела над специализированными журналами. Сидя рядом с ней, Алиса частенько, чтобы не мешать, брала в руки карандаш и рисовала все, что попадало в ее поле зрения: плюшевого мишку и пластмассовую куклу, микроскоп, набор ручек и остро отточенных карандашей в стакане, материнский профиль… Отметив ее успехи, мать стала покупать ей наборы цветных фломастеров, пастель, акварель, блокноты и пачки бумаги. Она поощряла в дочери ее увлечение — ведь это не мешало ее работе.

Алиса научилась поверять бумаге свои эмоции. Она много лет воспринимала свое умение как нечто несерьезное, и вот наконец у нее появилась возможность, чтобы ее любимое занятие стало ее профессией. Так отчего ей грустить? У нее нет семьи? Нет любимого человека рядом? А сколько женщин, хоть и обзавелись мужьями, влачат безрадостное существование? Любовь (если, конечно, она была) у многих исчезает в первые же годы совместного существования под одной крышей. И что остается? Кастрюли, пылесосы, «дражайшая половинка» с банкой пива перед телевизором. И неумолимо взрослеющие дети.

Алиса протянула руку — на прикроватной тумбочке стояло несколько фотографий. Одну, в розовой пластиковой рамке с перламутровой бабочкой в уголке, она поднесла к глазам. На карточке она с Джесс, Питом и маленьким Роби, который выглядывает из сумки-кенгуру на груди отца. Все улыбаются. Все довольные.

«Конечно, бывают счастливые семьи, — подумала Алиса, возвращая фотографию на место. — Только таких, как моя подруга, надо еще поискать! Джесс умеет создавать ауру радости вокруг себя. Как и ее отец, она обладает талантом быть счастливой сама и делать счастливыми всех, кто находится рядом с ней».

Алиса решила, что и ей не стоит печалиться. Она тоже обладает талантом, и у нее есть свое поле деятельности, где она может себя проявить и подарить людям чуть-чуть удовольствия. И если у нее есть возможность показать свое мастерство, если ей доверили иллюстрацию детской книжки, она постарается выполнить задачу по максимуму, вкладывая всю свою душу.

После легкого завтрака она отправилась в парк. Расположившись на скамье в тени дерева, стала наблюдать за играющими неподалеку детьми. Алиса раскрыла блокнот, и ее карандаш заскользил по бумаге, запечатлевая мордашку бутуза, сосредоточенно лепящего из влажного песка куличи; белобрысую девчонку с косичками-хвостиками, пускающую мыльные пузыри; парнишек, играющих в серсо… Алиса рисовала как дышала. Прерывалась лишь затем, чтобы сменить карандаш или глотнуть воды из пластиковой бутылки. Она давно не чувствовала себя такой спокойной и в то же время уверенной в себе. «У меня все получится, обязательно получится, — подбадривала она саму себя. — Я умею наслаждаться жизнью, мне нравится рисовать, и я обязательно найду свое счастье в этом долгом, но столь непредсказуемом приключении под названием жизнь».

Отряхнув с коленок сынишки песок, грузная тетка увела бутуза за собой. Девчонка с косичками, выдув все свои мыльные пузыри из пластиковой баночки, упрыгала по дорожке в глубь парка. Парнишки, отбросив пластиковые кольца, начали молотить друг друга кулаками. Их бой тут же был остановлен бдительными мамашами…

Ее карандашные грифели истерлись, блокнот почти закончился. Еще пять-шесть страниц и…

— Вот ты где.

Она подняла голову. Неужели?..

Кевин стоял в шаге от нее, упираясь рукой в ствол дерева.

Алиса сжала карандаш и почувствовала, как ногти впиваются в ладонь.

— Я искал тебя, — сообщил он радостно, как будто они играли в прятки.

— Что? Как? Почему?

— Чему ты удивляешься?

— Как ты мог знать, где меня можно найти, если я сама еще с утра не помышляла, чем займусь днем? Ты что, обладаешь даром ясновидения?

— Вообще-то я у консьержки спросил, где тебя можно найти.

— А-а-а. Так тебе известен мой адрес? И откуда у тебя такие сведения?

— Разведка доложила.

— Неужто Джесс раскололась? А как же интересы ее кузины?

— Джесс тут ни при чем. Я в издательстве узнал. У меня везде свои люди. Ты чего трубку отключила? Я тебе звонил, звонил…

— Когда работаю, не люблю, чтобы что-нибудь отвлекало.

— Можно присесть?

— Естественно.

Кевин опустился на скамью слева от Алисы на расстоянии вытянутой руки. Они немного помолчали, глядя куда-то вдаль.

— Делаешь зарисовки? — спросил Кевин, указав подбородком на блокнот, который она положила на колени.

— Да так… Несерьезно, ерунда всякая. Развлекаюсь.

— Покажи.

— Не стоит.

— Ну покажи, мне интересно. Ты же знаешь, я поклонник твоего искусства.

— Какие глупости. Нашел искусство…

— Мм. У тебя случайно нет воды? Пить хочется.

Алиса наклонилась к сумке, что висела на спинке скамьи справа от нее. Блокнот соскользнул с ее колен, Кевин подхватил его на лету.

Она уже протянула ему пластиковую наполовину опустошенную бутыль, как услышала:

— Мне нравится. Здорово… Суперздорово… Замечательно нарисовано… Какие живые лица… Так и вижу, как у девочки косички дрожат. А малыш, смотри, какой малыш сосредоточенный. Как будто занят делом всей своей жизни. И до чего здорово ты умеешь подмечать… А уж пацаны! Вот здесь неразлейвода… — он перевернул несколько страниц, — а уже тут вот-вот друг другу синяков наставят. Как у тебя так получается? Никогда не встречал такой талантливой девушки.

— Отдай! — Она выхватила из его рук блокнот и с силой запихнула в свою холщовую сумку, на длинном ремне.

— Извини, что без разрешения. Любопытно стало. Меня всегда привлекало волшебство творчества. Из ничего — целый мир возникает. А ты настоящая фея с волшебной палочкой. Меня прямо околдовала.

— Ну что ты такое говоришь, Кевин?! И вообще… Что тебе от меня нужно?

— Ты сама.

Алиса вспыхнула.

— Зачем я тебе? Пополнить коллекцию? Николь, Глория, еще пара-тройка разбитых женских сердец. Или я ошибаюсь в своих подсчетах? Разбитые сердца можно считать десятками? Или сотнями?

Кевин взял ее руки, крепко сжал их и, глядя прямо в ее расширившиеся зрачки, спросил:

— Алиса, кто тебя обидел? Кто заставил тебя постоянно держаться так, как будто ты держишь оборону?

Она вырвала свои руки из его ладоней и, пряча глаза, отвернулась.

— Почему ты так считаешь?

— Не знаю… Мне просто кажется, что ты боишься. Я прав?