Ледяной ад - Юрис Юрьевикс

Не то слово. Если бы огонь забрался в шланг… Вообще-то корпус, в котором лежат Алекс и другие, чуть было не занялся огнем от «хорька».

Хэнли вздрогнула всем телом — но уже не от холода.

— Жду не дождусь, когда смогу приступить к работе, сообщила она, притворяясь безумно храброй.

Верно разместил Хэнли в помещении, обычно используемом только летом. Комнаты, где ей предстояло жить, находились по соседству с лабораторией, туда вел короткий коридор.

— Сдается мне, Верно не хочет, чтобы я тратила время на дорогу, — поделилась Хэнли с Ди.

Джесси пометила помещение знаками биологической опасности и ограничила допуск в него лишь персоналом, находящимся в ее распоряжении. Джек Нимит принялся модифицировать рабочую зону. Неожиданно выяснилось, что данное пространство вполне приспособлено для резервации. Над лабораторным столом Нимит укрепил воздухозаборник и установил фильтры высокой очистки на окнах.

— У меня к вам просьба, — обратилась Хэнли к Джеку. — Нужно придумать способ герметизации помещения. Мы сделаем все, чтобы не выпустить заразу, однако в случае чего вам придется запереть нас здесь, дабы защитить остальную часть «Трюдо». — Она глянула в черные омуты его глаз и потонула в их необычной красоте и мягкости, так странно сочетающейся с тяжелыми, рублеными чертами лица.

Совершенно невозмутимый Нимит заверил микробиолога, что позаботится обо всем.

Хэнли отвела обширную часть помещения под собранные в рабочем лагере вещи погибших — их приволокли, ворча, члены технического персонала, облаченные под полярными костюмами в защитные перчатки и маски. Свое недовольство полученным заданием они продемонстрировали, бесцеремонно свалив вещи в несколько куч.

Хэнли и Ди в костюмах биологической защиты «Тивек» и респираторах расчертили пол на четыре сектора и принялись раскладывать вещи, ориентируясь на фотографии, сделанные Верно в рабочем лагере.

— Ди, как только встретишь хоть какую-то еду, крикни. Именно ее я хочу проверить в первую очередь.

Нимиту как инженеру Хэнли поручила составить описание каждого механизма и отметить все, что покажется необычным.

— Примерно так выглядели археологические раскопки в малом «Трюдо», — сказала Ди, обращаясь к Хэнли. — Там по кусочкам складывали картину жизни ранних обитателей острова Курлак. Как странно, что мы занимаемся почти тем же самым…

— Понимаю, — стиснув руку Ди в своей, сочувственно произнесла Хэнли.

Внимательно вглядываясь в предметы и сличая их с фотографиями, она пробовала в уме воссоздать картину трагедии.

Хэнли перелила остатки ликера из бутылки в пробирку и собрала каждую крупицу обнаруженной пищи, чтобы сделать посев на питательную среду. Она внимательнейшим образом исследовала даже пластиковые туалеты, однако их содержимое порошкообразные энзимы уже давно превратили в безвредные для экосистемы компоненты.

— Хорошо, вот это я заберу в лабораторию. Когда закончите, заприте дверь и принесите мне ключ.

— Запереть? — переспросила Ди. — У нас в «Трюдо» не так-то просто раздобыть замок.

— Попроси Нимита быстренько что-нибудь сообразить. Я хочу, чтобы тут все было под надежной защитой.

По возвращении в лабораторию Хэнли и ее добровольные помощники, медлительные из-за непривычных им костюмов биозащиты, очистили рабочее пространство, раздвинув тяжелые коробки.

— А теперь давайте-ка осмотрим полярные костюмы по-настоящему, — сказала Хэнли. — Дюйм за дюймом.

— Что мы ищем? — спросила Кийоми.

Как правило, разгадки находишь там, где имеется нарушение ткани или структуры вещества, но жестких правил на этот счет не существует. Я бы искала пятна грязи, следы ожога или разъедания, странные запахи — словом, то, чего по идее быть не должно. Причиной трагедии может оказаться материал, сам по себе безвредный, но ставший токсичным при контакте с чем-то или в процессе чего-либо.

— Например?

— Скажем, какой-нибудь катализатор мог изменить циркуляцию газов внутри костюма.

Изучив внешние и внутренние поверхности костюмов, ученые взрезали перьевой слой и вентиляционные жилеты.

— Вот и конец тридцати штукам долларов… канадских, — подытожил Ули, когда ножи проткнули искусно сконструированные оболочки. Он вырвал пучок полупрозрачных перьев. — Кийоми, прими пару соломинок из снопа.

Хэнли осмотрела участок материи, откуда Ули выдернул перья. К своему изумлению, она обнаружила, что ткань под перьями черная.

— Как у белых медведей, — объяснила Кийоми. — Черная кожа лучше поглощает солнечные лучи. Мех медведей прозрачный. Он только кажется белым, потому что отражает свет.

— Выходит, полярный костюм — диковинный гибрид медведя и птицы, — произнесла Хэнли, разделяя жилет на составные части.

— Верхний слой — да, — кивнула Ди. — Ведущие производители спорттоваров коленки протерли, стремясь заполучить лицензию на использование нашей технологии.

Хэнли сосредоточилась на поиске нарушений текстуры или цвета слоев. Хоть бы что-нибудь!.. Ничего не попадалось на глаза. Она отослала Ули в питомник за парой зябликов.

— Кийоми, будьте так добры, соберите все аэрозоли и жидкости, принесенные из рабочей зоны. Составьте таблицу, мне бы хотелось, чтобы вы по очереди испытали возможные катализаторы на каждом из слоев костюма — не последует ли реакция? Если мы ее не увидим, то заметят зяблики. Они будут нашими «канарейками в угольной шахте».

Вошел Джек Нимит, держа в руках переносную безотходную мусоросжигательную печь, извлеченную из фургона погибших ученых, но не упомянутую в описи. Хэнли произнесла крепкое словцо и кинулась брать мазок с поверхности устройства.

— Что вы надеетесь обнаружить?

Возможно, печь превратила какое-то заражающее вещество в микроскопические частицы, которые они все вдохнули.

Однако агрегат полностью оправдал свою добрую характеристику — оказался экологически чистым. Исследование мазка под микроскопом не дало искомого результата. Тем не менее Джесси посеяла образцы микрофлоры на питательную среду.

Затем она вместе с Ди вернулась в помещение, где были разложены вещи. Геодезические инструменты Огаты и метеорологическое оборудование Косута также разочаровали Хэнли. Разнообразие колб и пробирок Анни Баскомб — специалиста по борьбе с загрязнением окружающей среды — повергло ее в уныние, и она решила оставить их «на закуску».

Из морозильника Минскова Джесси достала пластиковые тюбики с пробами ледяной массы.

Она перевела удивленный взгляд на Ди.

— Насколько я знаю, исследователи приносят пробы на станцию и растапливают. Их интересует наличие питательных веществ, микробов, водорослей… Посмотри в компьютере Минскова, наверняка найдешь соответствующие записи.

Хэнли отдала дискеты с копиями файлов Минскова Кийоми. Образцы льда выглядели многообещающе. Если трое ученых наткнулись на что-то смертоносное, то оно вполне могло гнездиться во льду. По словам сослуживцев Минскова, возраст покрова, пробы которого он брал, исчислялся миллионом лет. У Хэнли от возбуждения и испуга пробежали мурашки по телу.

Она растопила пробы, поместила их в питательные среды и закрыла в воздухонепроницаемых емкостях.

— В каком отделе «Трюдо» вы работали до того, как вызвались помогать мне? — спросила она у Кийоми.

— В «Хибернакулуме».

— Звучит красиво. А что это такое?

— Это инициированный НАСА проект по изучению феномена зимней спячки. Мы стараемся выяснить, каким образом арктическим животным на семь месяцев удается сокращать свою жизнедеятельность до минимума и при этом не терять здоровье. НАСА нужны гормоны, отвечающие за инертность в зимний период. В проекте участвуют также канадские, американские и немецкие фармацевтические компании. Они хотят знать, почему уровень холестерина у животных в два раза выше зимой, чем летом, и почему они не страдают от склероза. Медведи наращивают количество белка, даже когда не едят; в их организмах не накапливаются токсины и расходуется исключительно жировой запас. Желчь спящего медведя, введенная человеку, растворяет желчный камень. Представляете!

— Представляю, какие деньги готовы выложить за результаты ваших исследований эти производители медпрепаратов.

Кийоми кивнула:

— Сумма покроет половину нашего бюджета.

Хэнли положила руку на плечо Кийоми:

— Спасибо, что вызвались мне помогать.

— Юнзо, Анни, доктор Минсков, Алекс, — неторопливо перечислила Кийоми. — Они были нашими друзьями.

Позволив себе два часа сна, Хэнли и Ди опросили медиков, выезжавших на место происшествия, и сравнили их рассказы с официальным докладом. Индивидуальные толкования события почти не расходились, факты совпадали полностью. В момент обнаружения Баскомб и Огата были живы, у них наблюдался нитевидный пульс при том, что кровяное давление было чрезвычайно низким, легкие не работали и кожные покровы белели, как снег; Минсков не подавал признаков жизни.