ГОНЧИЕ СМЕРТИ. Сага дальних миров - Роберт Говард

Ягья на первый взгляд ничем не отличались от людей. Но только на первый взгляд. Стоило проследить их поступки, проанализировать ход их мыслей — и становилось ясно, что крылатое племя не имеет ничего общего с понятием человечности. За человечьим обличьем этих демонов крылся абсолютно чуждый разум.

Что касается чистого интеллекта и утонченности вкуса — то в этом ягья, вне всякого сомнения, превосходили волосатых, обезьяноподобных гура. С другой стороны, ягья были начисто лишены таких неотъемлемых качеств людей, присущих даже дикарям, как честность и честь, сострадание и благородство. Никто, конечно, не сочтет гура смирными овечками. Те часто совершали жестокие и дикие поступки, особенно в присущих им припадках ярости, но по сравнению с ягья они были чисты и невинны, как дети. Всему племени крылатых людей были присущи жестокость и безжалостность, причем с человеческой точки зрения — совершенно не мотивированные. Но стоило их разозлить — и бессмысленной жестокости не было границ.

Ягья были многочисленным народом. Одних только воинов в Югге насчитывалось более двадцати тысяч, да еще значительное количество постоянно участвовало в набегах. Кроме того, были еще и жены бойцов. А также рабы, вернее, рабыни, которых в изобилии имел ягья даже самого низкого положения. Я удивился, узнав, сколько народу живет в Югге, учитывая относительно небольшие размеры города, ограниченного поверхностью и глубинами Ютлы. Дело, видимо, было в том, что город намного больше уходил вглубь, чем я предполагал. Замки и дворцы были вырублены прямо в скальной толще.

Когда люди-птицы чувствовали, что город становится слишком перенаселенным, они просто-напросто равнодушно вырезали часть синекожих слуг и рабынь, пополняя, кстати, запасы продовольствия.

Детей ягья я не видел. В отличие от гура, потери крылатых людей в войнах были незначительными, а болезни, похоже, им неведомы. Поэтому детей рожали по специальному эдикту королевы, сразу большое количество, раз в несколько столетий. Последний выводок давно уже вырос, а необходимость в новом еще не настала.

Хозяева Югги не выполняли сами никакой работы и проводили всю свою невероятно длинную жизнь в набегах и чувственных удовольствиях. Их знаниям и способностям в организации оргий, разврата и всяческих извращений мог бы позавидовать сам Калигула. Вообще, нравы в Югге весьма напоминали позднюю Римскую империю, только были куда кровавее. Всеобщий разврат прекращался лишь на время массированных набегов — вернее, налетов на альмариканские города с целью захвата новых рабынь.

Город синекожих у подножия Ютлы назывался Акка, а его обитатели — акки — с древнейших времен подчинялись крылатому народу. Воля их была абсолютно подавленной — фактически это были уже не люди, а просто домашний скот ягья. Акки трудились на орошаемых полях, раскинувшихся на берегах Джо-га, выращивая фрукты и овощи. Синекожие поклонялись ягья, считая их не то высшими существами, не то живыми богами. Ясмину же они однозначно почитали за живую богиню.

Если не считать постоянной тяжелой работы, люди-птицы обходились с акками весьма сносно. Женщины синекожих были очень некрасивыми и слишком походили на животных, поэтому не интересовали утонченных ягья, чей эстетический вкус пополам с садизмом, на мой взгляд, был более ужасен, чем безразличие к красоте и кровожадность хищного зверя.

Мужчины-акки никогда не поднимались в верхний город, за исключением тех случаев, когда требовалось выполнить тяжелую работу, бывшую не по силам женщинам-рабыням. В этом случае они спускались и поднимались по длинным веревочным лестницам, вывешиваемым специально для подобных случаев. В саму Юггу не вела ни одна дорога или туннель, поскольку это было не нужно передвигавшимся по воздуху ягья. Стены скалы были почти отвесными, поэтому люди-птицы могли преспокойно жить в своей неприступной крепости, равно не опасаясь ни восстания акков, ни вторжения гипотетических захватчиков.

Женщины ягья тоже были своеобразными заложницами скалы, поскольку крылья им аккуратно обрезали сразу же после рождения. Лишь тем, кого отбирали на смену королеве, оставляли возможность летать. Это делалось, чтобы сохранить полное господство мужчин над женщинами. Мне вообще было непонятно, как в далекие времена мужчинам-ягья удалось захватить это господство. Если верить полученной от Ясмины информации, женщины превосходили их по всем статьям — по ловкости, выносливости, храбрости и даже по силе. Лишенные же крыльев, они вынуждены были распрощаться с мыслью вернуть себе былое превосходство.

Типичным примером тому, чего могла бы достичь женщина, была Ясмина. Ростом она превосходила не только всех женщин ягья, но и гура тоже, к тому же была более плотно сложена. Под ее пышными формами, которыми могла бы гордиться и Клеопатра, перекатывались крепкие мускулы. Ясмина напоминала хорошо откормленную, но не потерявшую ловкости и подвижности дикую кошку.

Королева была молода, да и все женщины крылатого народа выглядели молодыми, казалось, время было невластно над ними. В среднем крылатые демоны жили девятьсот лет. Ясмина правила своим народом уже пять столетий. Три крылатые соперницы оспаривали ее право на трон, но были убиты ею в ритуальном поединке в большом восьмиугольном зале дворца. И съедены.

Подобные поединки проводились раз в столетие. И пока королева может отстоять свой трои силой — она будет править.

Участь рабынь ягья была незавидной. Ни одна из девушек не была уверена, что на следующий день ее хозяину или хозяйке не придет в голову растерзать ее в клочья, чтобы удовлетворить чувство голода или просто ради забавы. Вдобавок им ежедневно перепадало немало побоев и издевательств. В общем, Югга была воплощением ада наяву.

Я не знал, что творилось за стенами домов и замков прочих крылатых жителей города, но наблюдал за каждодневной жизнью королевского дворца. Не проходило дня или ночи, чтобы гулкое эхо не разносило по подземным коридорам жалобные стоны, просьбы о пощаде и крики боли, единственным отзывом на которые был безумный смех и безжалостные, пугающие крики.

Как бы я ни был закален физически и психически, к такому привыкнуть было невозможно. Единственное, что не дало мне сойти с ума, — это сознание того, что мне во что бы то ни стало нужно спасти Альту. Однако я понимал, что шансов на наше спасение было очень и очень мало. Во-первых, я был прикован к стене цепями и заперт снаружи, во-вторых, я понятия не имел, где искать Альту. Все, что мне было известно, — это что она находится где-то во дворце и избавлена от издевательств крылатых мужчин, но не от жестокости и вспышек ярости своей госпожи.