Пятьдесят оттенков темного - Марина Андерсон

Льюис подошел к Харриет, вытянул из-под матраца страусовое перо и начал медленно водить им по ее груди. Ей захотелось почувствовать нечто более ощутимое, даже удар хлыстом, ее груди заныли, а под молнией в промежности возникла знакомая пульсация.

Тем временем Крис занял излюбленную позицию за спиной у Ровены, держа в одной руке хлыст, и стал наносить удары по ее ягодицам. Ровена завертела задом, вскоре ее наружные половые губы раскрылись, попка порозовела, живот начал сокращаться.

Наблюдавшая это Харриет почувствовала, что ей трудно дышать. Она повела бедрами, но Льюис строго прикрикнул на нее:

– Не шевелись!

Взгляд его потемнел от вожделения.

Ровена издавала странное мяуканье и терлась грудью о ковер. Крис удовлетворенно улыбнулся и, шлепнув ее ладонью по ягодицам в последний раз, отступил на шаг.

Они с Льюисом поменялись местами. Харриет с облегчением откинула голову на спинку кровати.

Льюис смазал возбуждающим гелем головки двойного вибратора и ввел их в оба тайных отверстия Ровены. Она с радостью подалась назад, торопясь почувствовать твердость, заполнить мучительную пустоту трепещущей плоти. Но Льюис не позволил ей ускорить события, он ждал, пока гель начнет действовать. По влагалищу и заднему проходу Ровены растеклось тепло.

Она замерла, не веря, что именно Льюис намерен доставить ей столь острые ощущения. Но когда муж положил ладонь ей на спину, она поняла, что это действительно он, а не Крис, и возликовала.

Выждав еще немного, Льюис ввел головки вибратора еще глубже – и тело Ровены стало корчиться и дергаться в экстазе. Он начал водить вибратором, раздражая все новые нервные окончания стенок обоих проходов ее таза и доводя ее тем самым до исступления. Вот он прикоснулся головкой вибратора к ее набухшему трепещущему бугорку, и Ровена закричала.

Оргазм нахлынул внезапно. Харриет видела, как рыжеволосая кинозвезда напряглась и, закинув назад голову, завизжала и задергалась, словно в конвульсии.

С каждым новым сокращением мышц влагалища гель все глубже проникал в его стенки, обостряя ощущения, и наконец пламя охватило живот и груди Ровены. И не успела она отдышаться от первого шквала блаженства, как налетел второй, еще более мощный. И только когда буря стихла, она в изнеможении упала на ковер и разрыдалась от удовлетворения.

Кожа костюма, впившаяся в промежность Харриет, промокла насквозь. Она истекала соком, изнемогая от желания испытать то же, что и Ровена. Крис наклонился и, расстегнув ей молнию, впустил в прорезь прохладный воздух. Вставив в половую щель палец, он подцепил им из влагалища немного смазки и обвел пальцем клитор.

– Ну, как тебе это нравится?

Харриет не нашла слов, чтобы выразить ощущения, охватившие ее. Она словно горела изнутри и жадно хватала ртом воздух.

– Говори же!

– Мне жарко, – простонала Харриет, покрываясь потом.

Крис наклонился к ведерку со льдом, которое он предусмотрительно поставил на пол, и, взяв один кубик, положил его в прорезь между бедрами Харриет. Она замерла от неожиданного холода там, где пылал пожар. Но Крис протолкнул кусочек льда поглубже во влагалище, и постепенно он стал таять. Вода смешалась с ее естественными соками.

Харриет поежилась, глаза ее расширились. Крис встал и неожиданно положил ей лед в раскрытый рот, приговаривая:

– Соси медленно, не спеша!

Харриет стала сосать, причмокивая и косясь на Льюиса, который, судя по его виду, готов был выплеснуть сперму на ковер, наблюдая за ней: настолько она была дика и чувственна.

Крис стал класть лед ей на груди, и она подалась вперед, инстинктивно желая прижаться к нему.

– Я могу в нее войти? – спросил Крис у Льюиса.

Харриет пришла в неописуемое возбуждение.

– Да, – улыбнулся Льюис. – Я хочу видеть, как она кончит с тобой.

От одних этих слов Харриет едва не кончила. Крис отвязал ее от стойки кровати и, уложив на постель, раздвинул ей ноги. После этого он привязал ее ко всем четырем стойкам и подложил ей под ягодицы подушку, многозначительно заметив:

– Ты надолго меня запомнишь!

Он смазал гелем член и ввел его во влагалище, слегка поводя бедрами.

Ровена залезла на кровать и стала щекотать Харриет клитор перышком. Крис наращивал темп тело движений. Оргазм разнес тело Харриет на кусочки внезапно, она изогнулась дугой и затряслась, на миг потеряв сознание.

Удивленный Крис молча наблюдал, как на ее коже выступает пот и розовеют груди и шея. Как только она успокоилась, он сжал пальцами ее ягодицы и, приподняв ее так, как ему хотелось, снова стал вонзать в нее пенис.

Крис действовал значительно решительнее и грубее, чем Льюис. И вскоре Харриет почувствовала приближение нового оргазма.

– Ты будешь наказана, если опередишь меня! – предупредил ее Крис.

Она судорожно вздохнула и попыталась овладеть чувствами, но коварная Ровена начала щекотать ей перышком клитор, и Харриет вновь задергалась в исступлении.

– Я не нарочно, – прошептала она.

– Это не имеет значения, – холодно ответил Крис. – Ты будешь наказана за провинность.

Заметив испуг на лице Харриет, Ровена рассмеялась.

– Он очарователен, не правда ли? Я обожаю его наказания.

– Вряд ли они понравятся мне, – простонала связанная Харриет, тщетно пытаясь освободиться.

Льюис с интересом наблюдал эту сцену. Несомненно, Харриет очаровала Криса. Но как отнеслась к этому Ровена?

Выражение ее лица говорило, что ей это не по душе. Льюису хотелось бы угадать и ее мысли, узнать, кого она ревнует к Харриет сильнее – его или Криса. Как ни удивительно, сам Льюис не чувствовал ревности. Ему нравилось, как живо реагирует Харриет на эти ночные эксперименты. Первоначально девушке отводилась роль безликого катализатора, личность ее не принималась во внимание. Она была нужна лишь для того, чтобы заставить Ровену сделать выбор между двумя мужчинами. Но теперь все изменилось: Харриет проявила характер и заставила всех считаться с ней. Она оттеснила Ровену на второй план, а это означало, что задуманный Льюисом фильм принесет иные, не предвиденные им результаты.

Однако Льюис ничего не мог с этим поделать, ему оставалось лишь смириться с естественным ходом событий, иначе эксперимент утратил бы всякий смысл. Новый поворот сюжета требовал внесения изменений в распределение ролей. Главной героиней становилась не Ровена, а Харриет. Это беспокоило Льюиса, он понимал, что кинозвезда не согласится на второстепенную роль. Он вздохнул: у него складывалось впечатление, что на этот раз его надеждам не суждено сбыться, проект оказался на поверку чересчур амбициозным.

– Я хочу встать, отвяжите меня! – заявила Харриет.