Черта с два ! - Татьяна Полякова

- Саш, ты как?

- Нормально, - попытавшись придать голосу некоторое удивление, ответила я. Он приглядывался ко мне, а я стискивала зубы и вытирала со лба испарину, стараясь делать это незаметно. Поэтому возня с бумажниками была очень кстати.

В общей сложности я набрала девятьсот долларов, пять сотен российскими и икону Богородицы в серебре. Она была завернута в замшу и лежала в одном из отделений кожаного бумажника. Я тщательно осмотрела икону, вещь старинная и явно дорогая. Интересные люди за нами охотятся, пинать женщину, храня у груди лик Божьей Матери, чересчур затейливо для моего разума. Ладно, о вкусах не спорят.

Я нашла два паспорта, из которых узнала имена покойников и их адреса, а также место работы одного из них: в бумажнике лежал пропуск. Пинавший меня Юра работал охранником на мясокомбинате. Водительское удостоверение и документы на машину я тоже просмотрела. От "Опеля" придется избавляться, а жаль: хорошая машина. Никогда раньше не приходилось садиться за руль такой красавицы, обидно, что повод для данного события такой невеселый.

Денис убрал оба бумажника в "бардачок", и я попробовала пошевелиться, очень неудачно, кстати, и сказала:

- Давай спать.

Устроив себе вполне комфортабельное ложе, мы легли, я, правда, взвыла и вроде бы побледнела, потому что Денис опять испугался.

- Ты не обращай внимания, - посоветовала я. - Сам знаешь: палец обрежешь - и то больно. А здесь выдрало целый кусок. Оттого и болит, а я несдержанная и вою. Но от этого не умирают, и беспокоиться совершенно не о чем. Через пару дней все будет отлично.

Он не очень поверил, но вроде бы успокоился, лег и только тут обратил внимание на телефон, да и то потому, что тот неожиданно ожил.

- Что это? - насторожился Денис, тыча пальцем, а я, подумав немного, решила проявить любопытство. Мужской голос позвал:

- Юрик?

Я подумала, стоит ли отвечать, пока я думала, мужчина нетерпеливо повторил:

- Юрка, где вы?

На меня вдруг напало озорство, и я ответила:

- Его здесь нет.

- А ты кто? - слегка опешил он.

- А ты? - спросила я.

- Слушай, деточка, скажи Юрику, что я ему за такие шутки рога пообломаю...

- Это вряд ли, - заметила я. - Обламывать что-либо Юрику совершенно глупо и даже противоестественно, и лучше вам эту идею оставить.

Он немного повысказывался нецензурно и спросил:

- Идиотка припадочная, где Юрка?

Я фыркнула, смеяться было больно, оттого выходило веселое повизгивание, а озорничать хотелось все больше и больше - видимо, сказывалось пережитое волнение и общая тенденция моего мозга потихоньку съезжать на сторону.

- Почему бы нам не познакомиться? - спросила я. - Как вас зовут? У вас приятный голос.

- Где Юрка? - теряя терпение, рявкнул он и кое-что присовокупил. А меня уже несло:

- Как вы относитесь к авторской песне? Например, к таким словам: "Но толстая Кармен достала первой свой "кольт", и над столами в морге свет включили".

До него дошло, он вроде бы лишился дара речи, потом длинно и грязно выругался.

- Знакомиться будем? - переждав припадок, спросила я.

- Я с тобой познакомлюсь, - пообещал он. - Я тебя живой в землю зарою.

- Достань меня, придурок, - предложила я, моему озорству просто не было удержу.

Денис сидел рядом и восхищенно таращил глаза, хотя должен был бы дрожать от ужаса. Что должна была делать я - по-прежнему не ясно. Представиться тип так и не захотел, пообещал тихо, но с большим чувством:

- Мы с тобой встретимся.

- Где угодно, когда угодно, - ответила я, пытаясь определить, из какого источника почерпнула эту фразу.

- Хорошо сказала, - кивнул Денис. - Это кто был?

- Думаю, ребятки Меченого, того, с фотографии. Логинов приказал найти пленку, и они за нами охотятся.

- Ясно, - кивнул Денис.

- Давай спать, - попробовала я махнуть рукой, но вовремя остановилась и кое-как устроилась на сиденье. Денис лег рядом, потеснее прижался ко мне и затих. Минут через пятнадцать спросил тревожно:

- Они нас не найдут?

- Слабо, - сонным голосом ответила я, он успокоился и вскоре уснул.

Я же уснуть не могла, боялась умереть. Таращила глаза в темноту за окном и силилась придумать что-то путное. Можно уехать куда-нибудь к друзьям, далеко, например, в Сибирь. Статус беженцев нам с Денисом не положен, и что за жизнь нас ожидает, вообразить нетрудно. Я даже не знаю, сумею ли устроить его в школу. Как объясню, кто я ему и где у парня необходимые бумаги? О себе и думать не хотелось. Я никогда не смогу навестить родителей... Значит, надо все решать здесь. Искать человека, способного помочь. Если повезет и жизнь наладится... меня посадят в тюрьму. Как ни крути, а сегодня я убила двоих, и за это положено наказание. Плохие они или не очень, не важно, важен сам факт. Господи боже... Как это могло случиться со мной?

Под утро я все-таки задремала, так и не решив, что делать. Денис проснулся первым, вышел из машины потуалетничать и немного пробежался по лесу. Утро было пасмурным, но теплым, сквозь облака робко пробивалось солнце, вселяя надежду на то, что сезон дождей подошел к концу.

Я неохотно разлепила глаза и попыталась сесть. Боль ударила в висок, разламывая голову, я мгновенно покрылась испариной и задышала, как собака, высунув язык. Но когда вернулся Денис, смогла понемногу свыкнуться с болью: если не делать резких движений, она была вполне терпима.

- С добрым утром, - сказала я Денис и улыбнулась.

- Воды нет, - сообщил он, - а пить так хочется.

- Потерпи. Где-нибудь купим.

- Ты сама-то как?

- Бок побаливает, но это нормально, нельзя ожидать, что все заживет за одну ночь.

Он внимательно посмотрел на меня и вроде бы остался доволен: экзамен я выдержала. Надо было шевелить мозгами, вот сейчас Денис задаст свой обычный вопрос: "Что будем делать?" - и надо на него как-то отвечать. Однако в это утро он не спешил, должно быть чувствуя, что ответить мне нечего. Мы оделись, уложили сумку, бумажники выбросили, икону и деньги оставили себе. Больше нам в лесу делать было нечего, я мысленно тяжко вздохнула и сказала:

- Вот что, Денис. Придется нам отсюда уехать. Я не лес имею в виду, а наш город. У меня есть друзья в Чебоксарах, это достаточно далеко... Поживешь там...

- А ты? - нахмурился он.

- Я... думаю, мне придется вернуться. Видишь ли, бегство не решает проблему. Если я просто сбегу, я не смогу жить и работать так, как хочу... Ты понимаешь, о чем я?

- Конечно. Ты вернешься, и они тебя достанут.

- Не обязательно. Пока что везение на нашей стороне.

- Я не хочу к твоим друзьям. Чего я там не видел?

- Они хорошие люди, - заверила я.

- Ага. Подержат меня немного и сдадут в детдом. Нет. Если ты меня бросишь, я как-нибудь один...

- Что значит "брошу"? - возмутилась я. - Ты же не собака. И вообще, мы команда. Только сейчас слишком опасно. И я за тебя боюсь. Ты мне теперь... даже не знаю кто, ну, в общем, дороже всех. И я хочу, чтобы ты был в безопасности. На моем месте ты разве бы поступил по-другому?

- Конечно, - согласился он. - Но только я с тобой. И разговору нет. Лучше я с тобой помру, чем в детдоме в одиночку сидеть буду.

- Денис...

- Постой, дай сказать-то. Я не хочу один. И не буду. Повезет - значит, обоим, нет - значит, нет. И ныть я больше не стану, можешь мне поверить. Я не трус какой-нибудь, и польза от меня есть. Ты, конечно, крутая, но улицу я знаю лучше. Как ты свою Алису: хоть задом наперед, хоть передом назад. Вдвоем у нас больше шансов. И еще. Я вчера долго думал и решил: эти, с "Хонды", мою маму убили и хотели убить тебя, а я убил одного из них. Если за это в тюрьму сажают, то это неправильно, несправедливо то есть, и мне на их тюрьму наплевать, потому что я все сделал правильно.

- Денис... - начала я, но он перебил меня довольно сурово:

- Базара нет. Хочешь, брось меня.

- Как я могу тебя бросить? - развела я руками.

- Вот и хорошо. Давай думать, что делать дальше. Есть у тебя какой-нибудь план?

- Нет - честно призналась я. - Нам нужна машина, но раскатывать на этом "Опеле" опасно, его могут опознать... Купить машину мы не сможем, так что...

- Можем обменять, - сказал Денис.

- Как это? Где?

- Я место знаю. Один мужик берет ворованные тачки, разбирает на запчасти, и ни одна живая душа не сыщет.

- И ты с ним знаком?

- Нет. Я о нем слышал. И еще он подержанными машинами торгует. Заплатим деньги, он даст доверенность, и кати...

- Да у нас всего девятьсот баксов.

- А "Опель"?

- Денис, - вздохнула я. - Да он с нами и разговаривать не станет.

- Может, и не станет. Хотя это бабушка надвое сказала. Поедем, тут недалеко.

- Ты хоть адрес-то знаешь? - усомнилась я.

- Найдем, - пообещал он.

Так как своего толкового предложения у меня не было, пришлось согласиться с Денисом. Стараясь не думать о боли, я устроилась за рулем и мысленно перекрестилась, выезжать из леса было страшно.

Место, где живет предполагаемый торговец, называлось Малым Сельцом, до него от нашей ночной стоянки было километров пятнадцать, однако я не торопилась: резкие движения причиняли боль, опять же, как я буду разговаривать с этим типом, виделось мне с трудом. Хотя для начала его требовалось найти.