Первое дело Иеро - Василий Щепетнев

   - Похоже, нас не ждут, - сказал Аббат. - Придется поработать руками.

   "Поработать" значило отбросить несколько сот фунтов песка от, небольшой дверцы, что вела внутрь.

   - Специальный люк, - отдуваясь, сказал Аббат. - Устройство его таково, что засыпать песком его не может даже в самую сильную бурю, а бури в Мире Красного Песка бывают - только держись. Самоочищающийся профиль.

   Видно, триста фунтов - или четыреста - были не в счет.

   Аббат словно прочитал мысли Иеро.

   - Немножко песка - это специально. Иначе песчаные зайцы выдадут местоположение. Они, зайцы, тепло чуют.

   Первый вопрос у Иеро был - что за зайцы. Второй - кому выдадут. Второй был много важнее первого, и потому Иеро его и задал.

   - Никому. Во всяком случае, живых разумных мы здесь не видели. Но мало ли что может случиться. Вчера не видели, а сегодня - как знать...

   - Есть! - Иеро первый докопался до двери - выгнутой бочкообразно, будто надкрылье жука. Бронза? На глаз похожа, а на ощупь больше напоминает дерево. Открывалась она наружу. Как же они выходят-то, песок же мешает? Верно, существует какое-нибудь приспособление.

   - Отлично, мой мальчик. Тяни.

   Иеро и потянул за ручку.

   Против ожиданий, дверь распахнулась легко, хотя толщиною оказалась в ладонь. А ладонь у Иеро широкая.

   Он заглянул внутрь. Вертикально вниз уходила лестница.

   - Спускаемся - Аббат с трудом пролез в отверстие. Да, большой ворог сюда и вовсе не проникнет, не поместится. А непрошеного гостя поменьше можно из арбалета расстрелять сорок раз. Осадно живут. Строжко - при том, что живых разумных здесь нет. Спускаясь следом, Иеро закрыл за собою дверь, но темноты не было - все вокруг светилось бледным зеленоватым светом. Все - это лестница и круглые гладкие сплошные стены, то ли бронза, то ли дерево. Уж не смертельное ли свечение? Говорят, голубые пустыни до сих пор в таком холодном огне. Холодном, но голубом, а тут все-таки зеленый. Если Аббат не боится, то и ему бояться нечего, успокоил себя Иеро.

   Спуск оказался недолгим. Узкий лаз расширился до размеров вполне приемлемых, бутылочное горлышко вело не в бутылку - в бочку.

   Иеро стряхнул с себя песок. Тот упал на пол и заструился к стене, к маленькой дырочке в ней, в которой и исчез. Интересно придумано. Такую дырочку неплохо в любом доме иметь, пыль собирать. И метлы не нужно.

   Аббат тоже привел себя в порядок, поправил меч, постучал сапогом о сапог, чтобы не нести песок вовнутрь.

   Вторая дверь была побольше - можно было пройти, не сгибая шеи. Но сначала ее требовалось открыть - покрутить тяжелую круглую ручку. Три оборота. Раздался щелчок, и дверь открылась. Была она толще наружной вдвое, но все равно шла легко и бесшумно, будто кто-то невидимый помогал.

   За дверью оказался длинный коридор, просторный и светлый, но светила уже линия, что шла по сводчатому потолку.

   Аббат прошел мимо одной двери, мимо другой. Остановился перед третей. В ней вообще не было никакой ручки, и Аббат ее просто толкнул.

   За дверью оказался зал, большой, просторный и полный людей. Все они лежали на полу - навзничь, со скрещенными на груди руками. Лежали очень аккуратно, ровными рядами по пятнадцать человек, образуя синий квадрат. Синий - потому что все они были одеты в синие балахоны - мужчины и женщины. Некоторые были изранены, но раны давно зажили, оставив рубцы и увечья.

   Иеро вопросительно посмотрел на Аббата - может, так здесь положено? Но Аббат был поражен не меньше Иеро.

   - Они живы, - сказал он.

   Да, разумеется. Это и по запаху чувствовалось, мертвый человек, даже если он мертв лишь мгновение, пахнет иначе.

   Аббат подошел к лежащему с краю, взял за руку. Иеро встал рядом. Кожа бледновата, а так - спящий человек. И следующий - спящий. И еще дальше.

   - Сердце бьется, но медленно. На моих двадцать ударов - один.

   Иеро тоже нащупал пульс. Рука была прохладной. Не холодной, нет, но и не теплой. Пришлось подождать, прежде чем волна пробежала по сосуду. А дыхание? Иеро поднес к губам лежащего меч. Держал долго, пока на его блестящей поверхности не появилось едва заметное пятнышко влаги.

   - Это не сон, спячка, - медленно сказал Аббат. - Медведи так спят иногда, суслики, хомяки. Похоже, они к этому специально приготовились. Собрались - и уснули. Никаких следов паники.

   - Мы можем их разбудить?

   - Сначала я попробую наладить ментальный контакт, - Аббат прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Иеро осматривал зал. Кроме людей, здесь не было ничего - ни мебели, ни циновок, ни окон. Голые стены, две двери - в одну они вошли, другая была в противоположной стене. На потолке светящиеся полосы и вдоль, и поперек, образовывали крупноячеистую сеть. Света достаточно, чтобы читать и выполнять тонкую работу, такой бы неплохо и у себя завести. Обшивка - дерево, опять же, любопытно. И вообще, как они смогли отрыть такое большой подземный зал?

   - Странно, но я не чувствую никаких следов ментальной деятельности, - Аббат Демеро теперь был по-настоящему встревожен.

   - Статис-поле? - предположил Иеро.

   - Нет. Я ощущаю токи сердца и мозга, но они не несут мысли.

   - Разве подобное бывает? - Иеро знал, что даже рыбы и гады мыслят - бедно, примитивно, но мыслят. А уж птицы и звери...

   - Очень редко. Если ударит ментальный гром... или василиск заворожит... Тогда сознание окукливается, разрывает связь с Явью... да и с Навью тоже.

   - Ментальный гром? Здесь?

   - Иной причины я не вижу. Василисков в Мире Красного Песка пока не видели. Да он не для того чарует жертву, василиск, чтобы оставить ее лежать нетронутой, - разговаривая, Аббат переходил от лежавшего к лежавшему, осматривая тело, вновь и вновь пытаясь разглядеть ментальный образ. Но каждая попытка оказывалась безуспешной. - Нет, здесь мы ничего не узнаем. Нужно посмотреть летопись, которую вел пер Шейкли, - Аббат показал на лежавшего у его ног однорукого человека. Вероятно, это и был местный священник, пер Шейкли, седовласый, со спокойным, безмятежным лицом. У всех на лице читались спокойствие и безмятежность, будто смотрели они один и тот же приятный сон.

   Но снов-то как раз и не было! Если Аббат не смог проникнуть в них, то ему, Иеро, не стоит и пытаться.

   Или стоит?

   Но он предчувствовал, что подобное будет напрасной тратой сил. А они, ментальные силы, ох как еще пригодятся.

   В раздумье Аббат пошел ко второй двери. Она вела тоже в коридор, но коридор иной - еще больше, еще шире. Нет, просто невозможно представить, чтобы поселенцы сумели построить подземный городок за столь короткое время. Тут требуются и силы иные, и знания иные.

   Но Иеро отложил вопросы на потом. Сейчас он был захвачен видом поселения. Коридор стал улицей, от которой отходили другие улочки и переулки, множество арок и дверей вели в разные стороны. Казалось, здесь могут жить не двести человек, а много больше. Пять тысяч, десять.