Мутные воды Китежа (СИ) - Канра Дана

Влада, уже собравшаяся сорваться с места, поджала губы и быстро смахнула слезы рукавом, пытаясь быть незаметной.

— Ты что, Конт, рыдать собралась?

Лира вытерла слезы и ухмыльнулась.

— А если и собралась? Раз я Темная, так у меня и души нет, думаешь?

Кинув последний хмурый взгляд на антимагов, копошившихся под падающим снегом возле черных камней, словно муравьи, Влада решительно развернулась и потянула Лиру за собой.

— Хватит, пошли. Мы идолам не поможем, только себе хуже сделаем.

Оглянувшись назад несколько раз, Лира все же смирилась, вздохнула и с явной неохотой поплелась следом за Владой. Темные не любят подчиняться Светлым, когда в том нет необходимости, но сейчас поступать иначе было сродни новым проблемам. А Лира еще не потеряла надежду спасти от антимагов хотя бы Китеж.

Интересно, Веста и Ева все еще верят в их возвращение?

* * *

В комнате студенческого общежития было пусто и слишком свободно, в невидимые щели пробивался сквозняк — настойчивый и очень холодный. Зима заставляла Весту и Еву кутаться то в пледы, то в старые шали, а их котов спать под одеялами. И только бесконечное чтение книг с конспектами спасало Весту от мысли, что она похожа на дряхлую, всеми забытую и медленно сходящую с ума ведьму. Именно так доживают свой век колдуньи — с постаревшим фамильяром, мурлыкавшим на коленях, чашкой некрепкого травяного

Старые ведьмы не читают книг, они пишут учебники заклинаний и рецепты зелий. А если в жизни сумели отличиться, то и свои биографии. Иногда писать им не позволяет зрение, и тогда они нанимают бедных девочек из Чарослова. Об этом говорили тетя и дядя Весты, пока были живы, пророча ей в лучшем случае такую судьбу.

Но прошло столько лет, а девушка так ни разу и не нанялась ни к одной карге. Зато стала одной из четырех школьниц, избранных Вестниками и сумела поступить в чародейский университет.

И потеряла подруг.

Влада и Лира, конечно, досаждали всем своими склоками и спорами, но без них в комнате и в аудитории давно стало тоскливо и грустно. И только Чара с Агатом напоминали о том, что где-то живут их хозяйки. Вели себя они вполне беззаботно, а ведь каждый кот-фамильяр чувствует гибель ведьмы или чародея. Даже на далеком расстоянии.

Один месяц сменил другой, вслед за тем жарким и злым летом пришла осень, и Веста научилась думать, что, наверное, Влада с Лирой никогда не вернутся обратно. А Ева, как и раньше, не собиралась делиться своими мыслями и выводами — разве что с кошкой Сильвой, которая в последнее время все чаще стала принимать невидимый облик. Выглядело это так, словно Ева мило беседует с воздухом, но видела это зрелище только одна Веста.

Холодным зимним утром, когда занятия отменили из-за очередного обыска в университете, Ева читала толстую старую книгу, а Веста пыталась рисовать, едва касаясь остро отточенным концом карандаша белого листа бумаги. Круглые башенки, колокола, деревянные двухэтажные дома, вымощенные серыми и красными кирпичами улицы, и, конечно же, высокий замок, разбитый на школу и университет.

Чарослов — это слово звучало гордо.

Многие века в Чарослове растили лучших чародеев, и уже век с небольшим — еще и прекраснейших ведьм. Хоть и строили эти замки с оглядкой на европейскую архитектуру, ведь принимал участие зодчий — чешский вампир, имя которого затерялось. Или скрыли намеренно.

Теперь на Китеж напали враги, и Веста, прожившая здесь всю жизнь, ничего не сможет с этим поделать.

Стройный ход невеселых, тоскливых, отчаянных мыслей нарушил тихий скрип двери и чьи-то шаги.

— Мяу! — сообщил внезапно оживившийся Агат и лизнул в нос сонную Чару. — Мяу!

Та приоткрыла желтый глаз и высокомерно глянула на него.

— Мрр?

— Наши ведьмочки вернулись! — мяукнул Агат.

Спрыгнув с кровати, он подскочил к вошедшей Лире и потерся об ее ногу.

Та с радостной улыбкой подхватила кота на руки и поцеловала в розовый нос, а потом прижала к груди. Примеру Агата последовала Чара, медленно подойдя к Владе и всеми силами пытаясь не показывать, насколько хочет теплых объятий.

Веста привстала со стула, широко раскрытыми глазами глядя на вошедших и с трудом веря увиденному.

— Лира! Влада! Вы вернулись!

— Нас вернули, — отшутилась Лира. — Твой любимый Альвиан.

— Он не… — Веста попыталась возразить, запнулась на полуслове и у нее запылали щеки. На ум пришел важный вопрос. — Что он делает?

— Проводил нас до университета и отправился за реку Смородину, договариваться с Черным Воинством. Против антимагов. Просил нас, чтобы никуда не влезали и были паиньками.

— Ага… — Веста поспешно кивнула и опустила голову, пряча улыбку. — А он просил что-нибудь мне передать?

— Нет, вроде не просил, — откликнулась Влада, прежде чем Лира успела ответить. — Но у него появилась другая женщина, если что. Дочь самого Берендея.

Эти слова сильно задели Весту, хотя она отвернулась, чтобы не подавать вида. Знала ли она когда-нибудь, что есть такая боль? Наверное — когда тетя и дядя зло шутили и колотили ее в детстве. Но где детство и где ее нынешние восемнадцать лет? В конце концов, Влада могла ошибиться, а Лира перепутать. И все-таки Веста не стала переспрашивать заново. Вместо этого она молча обняла обеих подруг.

— Мы очень рады вашему возвращению, — серебристый прохладный голос Евы звенел тонким льдом, но голубые глаза светились лучистым счастьем.

Впереди ждали уютные посиделки за горячим чаем, поглаживания котов, дружеские шутки и сонный зимний вечер.

А следующим утром Веста решилась сказать подругам то, что могло их огорчить, и в то же время было неминуемым последствием для тех, кто полгода отсутствовал в университете.

— Мы, конечно, принимали ваш облик на экзаменах, — честно призналась она, когда Влада принесла с кухни тарелки с дымящимся завтраком. — Но в последнее время никаких сил не осталось.

— Даже на себя, — равнодушно подтвердила Ева.

— Поэтому, — Веста помолчала, собираясь с силами, — у вас накопилось много долгов.

Влада угрюмо посмотрела на нее и взялась обеими руками за спинку тяжелого стула. Старое дерево хрустнуло в сильных руках — видимо, в кои-то веки мебель полетит не в Лиру.

— Так-так, Владушка, не кручинься, — Лира успокаивающе похлопала ее по широкому плечу, чем заслужила злой взгляд. — А что за долги? Много?

Ева отложила вилку и принялась загибать пальцы:

— История чародейства, зельеделие, некромантия, психология фамильяров… И все остальное.

Легкая улыбка сразу же исчезла с Лириного лица, и она озадаченно посмотрела на помрачневшую еще сильнее Владу.

— И что нам делать теперь?

— Учиться, — простодушно сообщила Веста. — Заниматься. Ходить к преподавателям. Что-нибудь да поможет.

* * *

Вопреки опасениям почти все преподаватели, которых посетили Влада и Лира, пошли на уступки, разрешив сдать зачеты и закрыть долги по теориям предметов. Практики в Чарослове теперь почти не осталось, и введение ее полной отмены на законодательный уровень было вопросом времени. Пока антимаги не захватили неприступный Чарсовет, но, сколько запершиеся там правители Китежа смогут еще скрываться за крепкими стенами?

Всеволод Мирт, преподающий психологию фамильяров, был единственным заупрямившимся наставником. Бородатый мужчина средних лет, одетый, вопреки правилам, в джинсы, рубашку и вязаный жилет, он две недели уклончиво отвечал, что не может найти время для легкомысленных студенток. Но семнадцатого декабря все-таки смилостивился и разрешил Лире с Владой прийти к нему в аудиторию после всех занятий.

За окнами стемнело, хрупкое стекло давно сковал причудливыми узорами мороз, и только весело потрескивающий огонь в камине избавлял комнату от холода. Лира старалась не робеть, Влада чувствовала себя еще увереннее, но что-то незримое и непонятное внушало опасение обеим.

— Давай, Конт.

— Вперед, Владушка.

И девушки дружно переступили высокий порог.

Всеволод сидел за преподавательской кафедрой, шуршал бумагами, и старательно не замечал вошедших, пока за их спинами не захлопнулась от невидимого сквозняка тяжелая дверь. Тогда он надел на тонкий нос круглые очки, повернулся к ним и слегка улыбнулся.