Путь к моей судьбе (СИ) - Серебрякова Александра

— Я все равно уйду, — упрямо говорю я, надеясь, что мне удастся переубедить этих мредовых сыновей, — поэтому давайте не будем создавать проблем. Прошу, просто выпишите мне это мредово разрешение.

— Нет, мирсэ Андр, мы все уже сказали. А если вы попытаетесь уйти из лагеря… Вы должны знать, чем для вас грозит нарушение приказа.

Знаю. Отчисление из Академии — лишь начало. Я больше не смогу работать на государственной службе. Более того, они будут иметь полное право ограничить мою свободу на несколько лет. Или отправить меня в один из лагерей, где отбывают наказание преступники. И, при всем при этом я должна буду помимо оплаты за обучение выплатить еще и штраф.

Я оказалась в тупике.

Моя жизнь и мое благополучие или спасение парней?

Вот только выбора особого у меня и не было.

Мое благополучие? О чем вы? Я не знаю, выживу ли я после закрытия еще одного прорыва, а вы тут о благополучии. Я трезво оцениваю свои шансы и понимаю, что вероятность того, что я не переживу эту войну очень высока. Поэтому не было у меня особого выбора. Я все для себя уже решила.

Ну а если я выживу… Когда переживу все это, тогда и буду решать, что делать. И, возможно, Андру придется исчезнуть немного раньше, чем я планировала.

— Не стоит, мирсэ Андр. Мы понимаем, насколько тяжело терять своих ребят. Поверьте, вам в жизни предстоит еще не раз потерять кого-то близкого. Поэтому вы должны не бездумно принимать такие самоубийственные решения, а жить с этого момента не только за себя, но и за своих друзей.

— Разрешите идти? — спросила я, раздумывая над тем, простят ли мне похищение хемилинга?

Идти до того места, где, предположительно, на парней напали, было далеко. К тому же, боюсь, если я решу добираться до места на своих двоих, меня очень быстро догонят, поймают и вернут. А возвращаться я, увы, не планировала — не после того, как нарушу приказ.

Решение о побеге мне с каждой минутой нравилось все больше. Ведь, если подумать, что меня держит здесь? Бумаги, которые выдадут после окончания Академии? Боюсь, воспользоваться им мне удастся — я все равно сначала собиралась отработать долг на службе у месса Росвела, а ему этот документ ни к чему — он и так прекрасно знает о том, где я обучалась. А уж после этого я стану другим человеком и воспользоваться бумагами не выйдет — кто поверит в то, что лучшую Академию для высококлассных воинов окончила девушка? Да меня тут же найдут и прижмут к стенке. А это определенно не то, чего я хочу.

Так что нет, вовсе не бумаги меня здесь держали. Жаль, конечно, что я не получу подтверждение об окончании Академии, но это не смертельно, так что смогу пережить.

И даже не знания. Да, они держали меня в Академии, но сейчас обучение подошло к концу. Клятвы? Если постараться, то я могу обойти все клятвы, потому что их я давала от имени Андра, но я-то не Андр, я — Арина.

Меня, пожалуй, удерживали ребята. Я не могла просто взять и все бросить, не попрощавшись с ребятами. Меня удерживало чувство долга — я знала, что никто, кроме нас не будет сражаться против тварей. Меня удерживала совесть и благодарность — все же именно благодаря мессу Росвелу и своей группе я до сих пор не только осталась в живых, но и обрела силу, знания и веру в себя.

Вот только ребят нет со мной, более того, они сейчас в опасности и это мой долг — спасти их. Возможно, это не правильно, но я чувствовала, что спася их, я отплачу им за все то время, что они оберегали меня.

А месс Росвел… Я найду способ, как отблагодарить его за данный мне шанс на новую жизнь.

Выйдя из палатки, я глубоко вздохнула, раздумывая над тем, как лучше сейчас мне поступить.

Вещи, определенно, придется оставить. Будь со мной сумка с пространственным расширением, было бы проще, но у нас все, что как-то фонит магией, изъяли еще по прибытии.

Я, не останавливаясь, быстро иду вперед, пока не подхожу к палатке, которую нам с ребятами выделили. Вздох, и я захожу внутрь, стараясь не смотреть на вещи, что принадлежат парням.

Слишком больно. Слишком страшно оттого, что эти вещи могут остаться без хозяев. Нужно поспешить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Что я могу взять? Что мне может пригодиться?

Кинжал. Теплый плащ, но я накину его на плечи. Фляга с водой.

Пожалуй, на этом все. Я бы, может, взяла что-нибудь с собой еще, да вот только никто не должен заподозрить меня раньше времени. А это будет проблематично, если я выйду с сумками.

Все? Кажется, да. На мгновение сажусь на колени, проводя кончиками пальцев по сумке, что принадлежит Айсену. Он обычно хранит в них запасы трав, из которых делает отвары для нас. Забавно, обычно это свойственно эльфам — заниматься травами.

Перевожу взгляд на неубранную ребятами постель и замечаю торчащий из-под подушки кожаный шнурок.

Счастливый амулет Хомдена… Он обычно никогда его не снимал — считал, что пока он носит его, с ним ничего плохого не случится. Почему же он его снял?

Ответ, оказывается, прост — Хомден, вероятнее всего, не снимал его — шнурок оказался порван. Кажется, у меня где-то в сумке находился похожий.

Отыскав шнурок, надеваю на него амулет и, немного подумав, вешаю амулет себе на шею. Сейчас мне не помешает немного удачи, а когда встречу Хомдена — верну ему.

Смысла оттягивать нет — стоит поспешить.

Спокойно выхожу из палатки и иду к стойлам, где стоят хемилинги.

— Привет, Ройни, — говорю я смутно знакомому пареньку. Нам представили его еще в первый день, когда мы привели к нему уставших после дороги хемилингов. Пареньку было лет пятнадцать и он, вместе с несколькими парнями, в лагере отвечал за уход за хемилингами.

— О, мирсэ Андр, здравствуйте. Вы к Хейлу? Он скучал по вас, — радостно говорит парень. Даже стыдно его обманывать, ведь наверняка с него тоже спросят за мой побег. Вот только другого пути нет — мне во что бы то ни стало нужно было найти парней, и как можно скорее. Надеюсь, Ройни поймет, когда узнает причину моего побега. А еще оставалась надежда на то, что все забудут про Ройни, когда пропавшие парни вернутся.

— Да, решил его навестить. Думаю, немного пройдусь с ним — и ему хорошо, и мне нужно немного побыть в одиночестве.

— О, да, я слышал, — печально произносит парень, — мне очень жаль.

— Мне тоже, Ройни, мне тоже, — говорю я, и иду к Хейлу. Надеюсь, эта строптивая «коняшка» не будет сильно упрямиться.

Мред, хоть бы все получилось. Ничего и никогда мне еще не хотелось так сильно, как того, чтобы все получилось. Чтобы мои надежды оправдались. Чтобы парни были живы и дождались меня.

Сила, до этого дремавшая во мне, словно почувствовала приближение опасности и теперь бурлила во мне, грозясь вырваться бушующим потоком, смывающим все на своем пути. Я наконец-то почувствовала это — то, из-за чего мир на меня возложил такую надежду.

Я почувствовала эту мощь, что пробуждалась во мне. Эту связь с миром, эту особую магию.

И я была готова принять ее, готова идти вперед и отвоевывать своих ребят у кого угодно, хоть у людей, хоть у твари, хоть у самой смерти.

Я была готова.

***

Хомден Тэнэбрис

Я знал, что рано или поздно это случится. Чувствовал, что однажды мы просто окажемся в безвыходной ситуации, и мне придется это сделать. Придется выпустить свою силу. Придется выпустить тьму.

Сейчас мне не было страшно, нет. Я даже почувствовал некоторое облегчение, отпуская себя. Быть может, я просто устал бояться? Ведь нельзя вечно чего-то бояться — рано или поздно ты устанешь это делать.

Кажется, мне было десять. Да, точно, именно в этом возрасте моя тьма впервые показала себя. Хорошо, что лишь моя мать была свидетелем этого. Она, конечно, немного испугалась, но больше в ней было разочарование. Она до последнего надеялась, что во мне не пробудится сила моих предков с ее стороны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она никогда мне не рассказывала о том, кто ее родители. Она никогда не говорила о своей семье. Но я знал, что во мне, как и в моей матери, бежит особая кровь.

Именно с десяти лет мне пришлось скрывать себя, свою силу. Открываться было не просто опасно — узнай другие, какой силой я обладаю и меня бы тут же убили.