Три лица Януса - Станислав Гагарин

- Почему так поспешно? Еще вчера вы были склонны затягивать переговоры, стараясь выиграть время, а сегодня... Или русские действительно дали вам добрый пинок на Востоке?

- Вы уже знаете? - зло глянул на Элвиса Жозеф.

- Я ваш коллега, дорогой герр Жозеф, - улыбнулся Холидей. - Надеюсь, вы не принимаете меня за классного наставника из пансиона для благородных девиц? А может быть, это ваша профессия, герр Жозеф?

- Я не могу принять ваш легкомысленный тон, сеньор де Сантос, ответил тот. - Положение слишком серьезно. Наша армия испытывает крупные затруднения на Востоке. Командование снимает 5-ю и 6-ю танковые армии с Западного фронта и тем самым свертывает наступление против союзнических войск. Прошу передать это вашему шефу. Считайте переданную мной информацию первым залогом нашего будущего сотрудничества. Завтра во второй половине дня в Эммене, неподалеку от Люцерна, мы ждем вашего человека с полномочиями, которых будет достаточно, чтобы окончательно договориться о деталях и принять наши условия.

- Полномочия? - спросил Холидей. - Ваши условия?

- Да, мы согласны с, вашими предложениями в принципе, но в деталях... Тут следует подумать еще.

- Хорошо. На встрече будете вы?

- Нет. Молодая блондинка в голубой шубке. Она будет со светлым "мерседесом" у заправочной станции в южной части Люцерна.

- А она ничего, эта ваша новая Мата-Хари?

- Это не относится к делу, - сухо сказал Жозеф. - Впрочем, она достаточно миловидна. Итак, блондинка в светлом "мерседесе" на заправочной станции рядом с кафе "Молчаливый дрозд". Пароль: "Мадам, если вы боитесь дорожной скуки, возьмите меня до Берна". Ответ: "А что дальше, Лозанна или Берн?" Второй ответ: "Рекомендую вам доктора Дриттенбау".

Гауптман Вернер фон Шлиден и обер-лейтенант Фридрих фон Герлах проехали уже Людвигсвальде, когда их машина была остановлена эсэсовским патрулем, состоявшим из десятка солдат со штурмфюрером во главе.

Офицер медленно просматривал документы, и Вернер видел, как постепенно наливается злостью его приятель.

Штурмфюрер наклонился к открытому окну машины и с шумом втянул воздух.

- Неплохо повеселились, а? - подмигнул он обер-лейтенанту.

Фон Герлах сощурился, уголки его рта презрительно опустились вниз.

- Вынюхивать - это у вас природное качество или присваивается вместе со званием офицера СС? - сказал он.

Вернеру стало жарко. Он-то уж знал, чем могут обернуться такие слова.

Штурмфюрер побледнел, отступил на шаг. В это время сзади противно взвизгнули тормоза, и длинный черный лимузин Поравнялся с задержанной машиной.

- В чем дело? - послышался знакомый голос из лимузина, и Вернер понял, что на этот раз неслыханная дерзость сойдет Фридриху с рук. - В чем дело? опять спросили из лимузина.

Штурмфюрер открыл уже рот, чтобы ответить, но гауптман быстро распахнул дверцу машины, выскочил на дорогу и, прежде чем эсэсовец успел ему помешать, подошел к лимузину, нагнулся к полуопущенному оконному стеклу.

- Оберштурмбанфюрер?! - сказал он.

- О, да это же гауптман фон Шлиден! Здравствуйте, Вернер! Что здесь случилось? - И оберштурмбанфюрер Вильгельм Хорст стал вылезать из машины.

- Этот молодой человек принял нас с Фридрихом за русских шпионов, нагрубил обер-лейтенанту и вообще вел себя недостойно офицера прославленных войск СС!

- Но позвольте, оберштурмбанфюрер...

Начальник патруля даже задохнулся, услыхав такую наглую ложь.

- Молчать! - рявкнул Хорст. - Вы оскорбили лучших офицеров вермахта, вели себя как свинья! Разве этому нас учит фюрер, партия?

- Это у него, верно, от молодости, - примиряюще сказал Шлиден.

- Идите! - Вильгельм Хорст махнул рукой. - И не попадайтесь мне на глаза!

- Вы поедете со мной? - обратился он к Вернеру.

- Но я с фон Герлахом, моим другом, - замялся гауптман. - И потом... В общем, машину веду я.

- Понятно, - сказал оберштурмбанфюрер. Он подошел к машине обер-лейтенанта. - Я приглашаю вас и гауптмана пообедать со мной в Кенигсберге, - сказал он безучастно смотревшему прямо перед собой Фридриху. - Поедемте в моей машине. А вашу отведет в город мой унтерфюрер.

- Благодарю вас, - сказал фон Герлах. - Если Вернер хочет ехать с вами, значит, так нужно. Мне же все равно, и поэтому я поеду тоже.

Он приподнялся на сиденье, нашарил ручку дверцы и, пошатываясь, сделал несколько шагов по дороге.

- Мы были в гостях у дядюшки Фридриха, - сказал Вернер, предваряя возможный вопрос Хорста и опасаясь ответа Фридриха.

- У барона фон Гольбаха? - спросил Хорст. И, обращаясь к Фридриху, сказал: - Отличный человек ваш дядюшка, обер-лейтенант.

- Да? - сказал фон Герлах и полез в лимузин Хорста.

По дороге они несколько раз встречали эсэсовские пикета и длинные вереницы машин, у водителей и пассажиров которых проверяли документы.

- В чем дело? - спросил Вернер у Хорста. - Почему такие строгости?

- Как? - Оберштурмбанфюрер повернул голову. - Вы ничего не знаете?

- А что мы должны знать? - спросил сидевший позади Фридрих фон Герлах.

- Русские прорвали фронт от Балтики до Карпат, - сказал Хорст. - Бои идут здесь. Мы держимся стойко. Особенно жарко в районе Пилькаллена. Мобилизуем все резервы. Вас, очевидно, давно ждут в штабе.

- Да, я еду сейчас прямо в штаб, - проговорил Вернер.

- Я заеду за вами вечером, фон Шлиден, - сказал Хорст. - А что вы будете делать, обер-лейтенант?

Фридрих не отвечал. Вернер повернулся назад - он сидел рядом с Хорстом - и увидел бледное лицо обер-лейтенанта, подернутые тусклой пленкой глаза.

- Тебе плохо, Фридрих? - с тревогой спросил гауптман. - Скоро приедем, потерпи...

- Русские в Восточной Пруссии, - расслышал Вернер шепот Фридриха. История повторяется...

Лимузин мчался по улицам Розенау. Когда он пересек мост через Прегель и мимо замка Альтштадт поднимался к Параденплац, на заднем сиденье раздался выстрел.

ИСТОРИЯ ПОВТОРЯЕТСЯ

Здесь все построили надежно и добротно. Железобетонные доты ощетинились стволами пулеметов. Дзоты защищало трехслойное покрытие. Укрепления из бревен в обхват и километры колючей проволоки. Рвы с отвесными стенами и острые надолбы, словно хищные зубы неведомых чудовищ. И земля, зловещая и чужая. Каждый метр ее пристрелян, каждый метр начинен смертью. Два часа разговаривал с Немцами бог войны. Два часа предъявляли гитлеровцам артиллеристы кровавый счет за содеянное ими в России. И летели в воздух обломки металла и дерева, комья земли и куски человеческих тел... И наступила тишина. Страшная тишина. Потом на востоке раздался зловещий комариный писк. Он ширился и рос, превращаясь в раскатистый гул и рокот... А с земли вдруг поднялись и двинулись вперед такие маленькие с воздуха фигурки! И в массе своей они превращались в силу, не знающую равных. Вслед за огневым валом, не отрываясь от него, устремлялись на врага русские солдаты.