Не совсем леди - Лоретта Чейз

На следующее утро Дариус четыре раза менял костюм, чем несказанно удивил Гудбоди, и задолго до того, как должны были прибыть дамы, уже стоял возле двери коровника.

Он прождал полчаса, но никто так и не появился. Карсингтон подождал еще полчаса, но все было тщетно.

Следующие полчаса он провел, нервно дергая за шейный платок и попеременно то надевая, то снимая шляпу, затем вытер носовым платком пыль с ботинок, раздраженно осмотрел морщины на брюках и в конце концов, махнув рукой, пошел в дом. По дороге он все время оглядывался, пытаясь увидеть, не прибыл ли кто-нибудь, например слуги леди Шарлотты, которых она послала для того, чтобы вернуть грязь обратно в коровник.

В доме он нашел леди Литби – она разговаривала со штукатуром по фамилии Тайлер. Штукатур как раз собирался отойти, чтобы продолжить работу, и Дариус, после того как они с леди Литби обменялись обычными любезностями, сказал как бы между прочим:

– Скажите, леди Шарлотта здесь? Я хотел проконсультироваться насчет трубы в коровнике…

Леди Литби удивленно подняла темные брови:

– Трубы в коровнике? Так, значит, вы раскрыли ее секрет?

– Полагаю, этот секрет заключается в том, что леди Шарлотта гораздо умнее, чем желает казаться? Она знает столько об управлении усадьбой, сколько не знает ни один мужчина.

Лиззи рассмеялась.

– Мне следовало догадаться, что вы быстро поймете, что к чему, – сказала она с улыбкой. – Не всякий джентльмен смог бы так сразу сориентироваться: он поначалу относился бы к Шарлотте свысока и всячески опекал бы ее.

«Именно так я и поступал», – печально подумал Дариус.

– Бедняжка Шарлотта должна позволять другим говорить о сельском хозяйстве, никогда не отваживаясь вставить хоть слово, хотя осведомлена о нем ничуть не хуже.

– Да-да, она все же отважилась сделать мне пару-другую" замечаний, – подтвердил Дариус. – И я был… несколько удивлен.

– Боюсь, вам придется еще не раз удивляться. Довольно долго Шарлотта воспитывалась, как мальчишка…

– Ах вот как.

Внезапно Дариусу стала ясна вся картина. Благодаря словоохотливой миссис Стиплтон он же узнал, что леди Шарлотта была единственным ребенком, пока ей не исполнилось двадцать лет, потому что первая леди Литби не могла больше производить на свет детей. Очевидно, Шарлотта долгое время заменяла лорду Литби сына, когда он потерял надежду иметь наследника. Вот почему, обновляя недвижимое имущество Дариуса, она отнеслась к делу чисто по-мужски, все тщательно взвешивая, трезво оценивая ситуацию, сравнивая стоимость и предполагаемую прибыль.

Сквозь толстое слои пыли и кучи хлама она видела конечную цель и шла к ней, не сомневаясь в своих способностях, – поэтому и выглядела такой довольной. И она имела на это полное право, потому что все сделала правильно.

Дариус почувствовал угрызения совести, и даже хваленый разум не мог облегчить его страдания. Он – человек, который всегда гордился своим умом и объективностью, – вел себя как незрелый подросток. И может быть, именно это раздражало его отца – интеллектуальное тщеславие сына.

В этот момент к ним подбежал светловолосый мальчуган с кепкой в руке, судя по всему, подмастерье, и, поклонившись сначала леди Литби, потом Дариусу, с потерянным видом огляделся по сторонам. Очевидно, мальчик растерялся и у него не хватало смелости обратиться к господам без разрешения.

– Да, малыш, я тебя слушаю, – с ласковой улыбкой проговорила Лиззи.

Воодушевленный доброжелательностью леди Литби, мальчик заговорил скороговоркой, теребя в руках кепку:

– Извините, ваша светлость, я Пип, ученик мистера Тайлера. Мне сказали, что он искал меня. Говорят, он только что был здесь и разговаривал с вами.

– Минуту назад он поднялся на второй этаж, в спальню хозяина. – Лиззи стала терпели во объяснять, как туда попасть, а затем мальчик, снова отвесив поклон, побежал туда, куда она указала.

– В спальне хозяина? – Дариус поморщился. Он ведь распорядился, чтобы никто туда не входил. – А разве не…

– Знаю, знаю. – Лиззи снова улыбнулась. – Мы не должны были ее трогать, но вы не представляете, в каком состоянии там оказалась штукатурка.

Увы, Дариус прекрасно это представлял: он никак не мог позабыть о том, как кусок декоративной лепнины упал и чуть не убил Гудбоди.

– Ах да, это как-то вылетело у меня из головы. Разумеется, потолок требует ремонта.

– Ваш слуга убрал все вещи в южную спальню, – сообщила леди Литби. – Шарлотта тоже там, на втором этаже, в угловой комнате для гостей, она разбирает содержимое сундука.

Дариус не сразу понял, о чем идет речь.

– Какого сундука?

– Разве вам не сказали? Сундук обнаружили, когда расчищали коровник от завалов, под грудой сломанных столов и стульев.

Сверху в сундуке лежала целая коллекция причудливых масок, полдюжины изящных вееров, темно-синий шелковый плащ с капюшоном, льняной корсаж, вышитый райскими птицами, и старомодный корсет. Еще там находилось несколько писем и книги, включая томик Александра Поупа, между страницами которого лежали засушенные цветы – розы, фиалки, ромашки, анютины глазки и незабудки.

Уже на самом дне Шарлотта обнаружила небольшой шелковый мешочек, перевязанный ленточками, и теперь, озадаченная находкой, нахмурясь, смотрела на таинственный мешочек; сшитый из мягкой тонкой ткани, он едва ли мог служить кошельком для денег. Тогда что же в нем хранилось? Носовые платки? А может быть, раньше такие мешочки носили под юбками и они заменяли карманы? Но зачем тогда эти ленты?

– Вы смотрите на мешочек для парика. С тех пор как умер кузен Гектор, я ни разу не видел ни одной подобной вещицы, – раздался за спиной Шарлотты глубокий бас.

У нее сердце сразу же отчаянно забилось. Стараясь казаться спокойной, Шарлотта оглянулась и увидела Карсингтона, который, сложив руки на груди, стоял, прислонившись к дверному косяку.

Сколько времени он простоял так, наблюдая за ней, – этот надменный Аполлон с волосами, отливающими золотом, и золотистыми искорками в глазах, широкоплечий, с мускулистой грудью, тонкой талией и длинными ногами? Шарлотта представила, как он обнимает ее, она почти чувствовала тепло его тела, ощущала его губы на своей щеке. Поцелуи, которыми он осыпал ее и от которых ей снова хотелось смеяться, как это было в девичестве, приводили ее в восторг…

«Не забывай, как ты была близка к тому, чтобы повторить ошибку, которую уже однажды совершила», – напомнила себе Шарлотта.

– Мешочек для парика, – медленно повторила Шарлотта и спокойно поднялась с места, хотя сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из ее груди.

– Джентльмены носили его, чтобы привязывать косичку, – пояснил Дариус Карсингтон. – Кузен Гектор, старомодный консерватор, придерживался закостенелых взглядов. – Он замолчал и нахмурился, а потом добавил, понизив голос: – Похоже, что в этом у нас с ним много общего.