Испуганная невеста - Барбара Картленд

Серафина замерла от ужаса, а муж между тем продолжал:

— Вы знаете, я считаю, что вы совершили поистине геройский поступок, однако все, что бы я ни говорил, не может сравниться с благодарностью, которую испытывает к вам ее высочество.

Раджмата заполнила их дом цветами и подарками, но к тому времени, когда врач разрешил Серафине принимать посетителей, коронованные особы отбыли в Удайпур. Так что Серафине не довелось лично выслушать слова благодарности.

— Знаете, я в какой-то степени даже этому рада, — смущенно призналась она Кельвину, — хотя мне бы очень хотелось еще раз повидать магарану Удайпура. Но когда тебя благодарят, всегда какого неловко себя чувствуешь.

— И тем не менее вы заслуживаете самой глубокой благодарности, — заметил Кельвин Уорд. — Не сделай вы того, что сделали, принца уже не было бы в живых.

— А что будет с его няней?

— Ее ждет суровое наказание за то, что она пренебрегла своими обязанностями, забыв о ребенке.

Хотя Серафине было жаль молодую женщину, она понимала, насколько плохо та поступила, бросив принца на произвол судьбы и думая лишь о том, как бы спастись самой.

— Надеюсь, вы знаете, что вас считают героиней? — спросил Кельвин.

— Ну что вы! — воскликнула Серафина.

— В бомбейских газетах во всех заголовках упоминается ваше имя. Стоит ли говорить, что меня осаждает целая толпа журналистов, желающих побеседовать с вами.

— Пожалуйста… не пускайте их! — воскликнула Серафина. — Я не могу… говорить о случившемся! Да кроме того… рассказывать-то не о чем.

— Они уже сами написали больше чем достаточно, — заметил Кельвин Уорд.

— Я даже толком не помню, что произошло, — решительно проговорила Серафина.

Это и в самом деле было правдой.

Все происшедшее казалось ей теперь каким-то странным сном. Куда только делась смелость, побудившая ее спасти принца! Теперь при одной мысли о том, что придется обсуждать этот инцидент, Серафину охватывала невероятная робость.

К счастью, мужу удалось оградить ее от домогательств журналистов. Кроме того, он обещал показать Серафине Бомбей, как только она почувствует себя лучше.

Ей стало известно, что партнеры Кельвина Уорда по компании подыскали дня них дом, в котором им предстояло пожить какое-то время.

Это было длинное одноэтажное строение с верандой типа бунгало, построенное каким-то богатым персом на самой вершине Малабар-Хилл, горы, которая возвышалась над заливом.

При доме находился просторный сад, а сам он был обставлен великолепной мебелью. Серафина обнаружила в нем множество антикварных изделий, выполненных индийскими мастерами, которые привели ее в восхищение. Да и слуги-индийцы оказались настолько внимательны и предупредительны, что она тотчас же почувствовала себя как дома.

Однако ее удивило огромное количество прислуги в сравнительно небольшом хозяйстве. Их было целых двадцать пять человек. Вскоре она узнала, что в Индии принято иметь штат и побольше.

Кельвин рассказал ей о Бомбее. Город этот, раскинувшийся на семи островах, был не похож ни на один индийский город.

Серафина узнала, что первые буддистские поселения были основаны здесь в III веке до нашей эры, а первыми уроженцами Запада, заинтересовавшимися гаванью Бомбея, были португальцы, и произошло это в XVI веке.

Этот красивейший залив был приобретен португальцами, однако в 1662 году им пришлось передать его в качестве свадебного подарка английскому королю Чарльзу II, когда тот женился на дочери короля Португалии Катерине из династии Браганса.

— Как интересно! — воскликнула Серафина, когда Кельвин рассказал ей об этом. — Я и понятия не имела, что он принадлежит нам уже так давно.

— Шесть лет спустя Чарльз II сдал его в аренду Ост-Индской компании по номинальной стоимости, — продолжал Кельвин, — но еще долгие годы судам, идущим из Бомбея, угрожали пираты и морские разбойники.

— Это, должно быть, было ужасно! — воскликнула Серафина.

Несмотря на то, что она прочла об Индии массу книг, она не ожидала, что Бомбей окажется настолько красивым.

С самой вершины Малабар-Хилл спускались вниз улочки, запруженные людьми, которые были облачены в яркие одежды.

Кельвин умел распознать среди них людей самых разных типов: и солдата из Пенджаба; и возницу-сикха с тюрбаном на голове и аккуратно расчесанной бородой; и толстого купца, принадлежавшего к торговой касте Марвари и сколотившего на торговле целое состояние.

В свой первый выход в город Серафина была еще слаба, поэтому Кельвин не стал показывать ей слишком много, однако он не мог отказать себе в удовольствии повозить ее по базарам.

Узкие улочки, над которыми ряд за рядом нависали ветхие деревянные балкончики, были настолько забиты людьми, что казалось, коляска там ни за что не проедет.

Толкая друг друга, спешили по своим делам персы, китайцы, волосы которых были заплетены в длинные косички, местные лавочники, торговцы лошадьми — арабы, продавцы пальмового сока с медными кувшинами на головах, священники-армяне, юноши-абиссинцы и разносчики воды.

Безрукие, безногие, безглазые — полуголые нищие оглашали улочки громкими криками. Повсюду бродили большие неповоротливые коровы.

Кельвин указал Серафине на сборщиков хлопка со своими трепалами, продавцов специй, предлагавших целые корзины кармина, кориандра и куркумы, которые отличались ярким цветом. Карри, эта любимейшая в Индии приправа, имела золотисто-желтый оттенок.

Были там и торговцы гвоздикой, мускатным орехом, перцем и некоторыми другими специями, которые Васко да Гама вывез из Индии еще в XV веке, приведя в изумление почти все западные страны.

Но больше всего Серафине понравились индийские женщины, облаченные в сари самых разнообразных расцветок — красные, розовые, фиолетовые, зеленые, желтые и оранжевые. Время от времени среди прохожих попадались и женщины-мусульманки. В своих черных либо серых одеяниях, закутанные с головы до ног, они были похожи на толстые тюки.

Серафина смотрела и не могла насмотреться. Ей казалось, что она может наслаждаться живописными картинами индийских улочек бесконечно, однако Кельвин, смеясь, сказал ей, что у нее будет еще масса времени познакомиться с Индией и ее народом, когда она совсем поправится.

— Да я и сейчас прекрасно себя чувствую! — нетерпеливо воскликнула она. — Скоро даже шрамов у меня на руках не останется!

— Вы испытали шок, — мягко возразил он. — Чтобы отойти от него, потребуется еще много времени.

И сейчас, сидя на веранде, Серафине казалось, что вокруг нее царит такое спокойствие, какого раньше ей никогда не доводилось испытывать.