Отдел примирившихся врагов (СИ) - Шегай Эвелина

— Понимаю, но в данный момент я не состою ни с кем в отношениях.

— А раньше состоял?

— Не совсем понимаю природу твоего любопытства, — чопорно проворчал он и кивнул в знак приветствия своему напарнику. — Это что-то из категории шуточек: «очкарик = девственник». Избито до оскомины.

— Какие у вас тут интересные беседы, — проворковал Аллен, присаживаясь за стол, заваленный хаотичными стопками бумаг в противовес идеальному порядку в рабочем пространстве Оскара, где даже у скрепки было своё место. — Обсуждаете, кто раньше из вас был дефлорирован? Ставлю на полигамного волчонка.

— Дефло… что? — попытался повторить Рикард, но запнулся и по-собачьи тряхнул головой, отчего несколько упругих завитков волос выскочило из собранного хвоста на макушке. Его новая причёска с длинными волосами сверху и короткими по бокам и на затылке, — Белладонне нравилась больше предыдущей. Она придавала ему оттенок легкомысленной игривости, который в прежние времена прекрасно соответствовал его нраву. — Всё не так. В том смысле, что я и не собирался тебя поддевать или что-то в этом духе. Просто интересно стало. Ты меня старше, поэтому опытнее. Может, состоял уже с кем-то в серьёзных отношениях, метку там ставил какую-нибудь. Честное слово, и в мыслях не было поддевать тебя.

— В настолько серьёзных, чтобы дело до метки дошло — нет, не состоял. Я слишком молод для этого. Мне ещё и семидесяти нет. Есть смысл задумываться о браке только после сотни лет, а лучше — ближе ко второй.

— Ну, метку ведь необязательно ставить в браке? — однобоко ухмыльнулся он. Тем не менее Оскар так красноречиво на него посмотрел, что Рикард поспешил уточнить: — Я имею в виду временную, естественно. Многие ведь начинают с временных меток. Пока встретишь ту самую, наверное, не одну и не две успеешь поставить.

— Что за каша у тебя в голове?.. Во-первых, метка не вре́менная, а временна́я. Ещё её называют: «непо́лной». Безусловно, она ставится чаще, чем мутуалистическая. Но это уже из области инстинктов самосохранения. Во-вторых, любая метка образует связь, которую невозможно разорвать по одному лишь твоему желанию. Да, теоретически ты можешь вне брака поставить метку, но свои брачные функции она всё равно выполнит.

— Подожди, подожди… ты хочешь сказать, что она со временем не рассосётся? — он бросил беглый, испуганный взгляд на Белладонну. — Я думал, что это вроде пробника. Поставил метку, не сошлись характера, разбежались, а она со временем сама по себе исчезла.

— Очаровательно, — фыркнул Аллен, тоже посмотрел на неё и зашёлся в приступе непритворного, а оттого беззвучного в его исполнении смеха.

Шумно выдохнув, Белладонна закатила глаза. Замечательно. Теперь уже двое знают о метке. Такими темпами к концу месяца все в отделе будут в курсе.

— Не знаю, кто столь жестоко над тобой пошутил, но нет, тебя дезинформировали. Любая метка по своей сути — постоянная. Да, временна́я метка пользуется большей популярностью у оборотней, но исключительно потому, что не влечёт за собой смерть второго партнёра в случай внезапной кончины первого. А межвидовые пары и вовсе зачастую без меток обходятся.

— Твою же мать… вот это я попал, — прошептал Рикард, схватился за голову и уставился опустошённым взглядом в пол.

Узнав, что даже от временной метки невозможно избавиться, очень странно, но вместо разочарования Белладонна почувствовала радость. В груди словно вспыхнул слабый и совсем маленький огонёк. Однако несмотря на его крохотные размеры, он всё равно начал её согревать изнутри. И это тепло оказалось настолько приятным, что от одной мысли о необходимости от него избавиться ей стало страшно.

Плевать, что будет потом, после того как его волчья жизнь подойдёт к естественному финалу, понадобится — она найдёт способ избавиться от метки. Наверняка ведьмы уже изобрели способ. По части сообразительности им не было равных. Но пока есть возможность сохранить эти отношения, она сделает всё, чтобы Рикард смирился со своей судьбой и принял её обратно.

Им же было так хорошо вместе, зачем он продолжает упрямиться?..

Белладонна не врала, когда говорила, что постарается жить правильно: никого больше ни обижать, ни подставлять. Теперь не было необходимости играть по-грязному. Время не поджимало. У неё есть года и даже десятки лет, чтобы доказать, что она отличалась от других Лафаейтов. И он в этом обязательно убедится лично.

12 глава: Кажется… ты мне нравишься!

Валери

Сильно воняло пылью, поэтому она старалась дышать через рот. А ещё действовало на нервы отсутствие нормального освещения: длиннющий зал, тесно заставленный высокими стеллажами, по сути, утопал в темени. Может, каких-то кошек, работающих здесь архивариусами, и устраивал скудный свет от полудохлых ламп, но у неё-то глаза нормальные — без встроенного режима ночного видения.

Почесав колпачком ручки затылок, Вэл поёрзала на стуле, удобнее устраиваясь на жёстком сидении. Закрыла глаза, досчитала про себя до десяти, снова открыла.

— Не могу больше! — взвыла она, отшвырнув толстый документ. — Хоть убей — не могу! Бесит всё! Это несправедливо! За что они так со мной?!

— Устала? — спокойно спросил Марсель, не переставая бегать глазами по строчкам. Удивительным образом читал и говорил одновременно. — Отдохни, поупражняйся. Но далеко не уходи, чтобы Гросу или Баку на глаза не попасться.

— Хорошо, тогда я прямо тут немножко, — смущённо пробубнила Вэл, опускаясь на колени.

И почему он стал с ней таким заботливым в последнее время? Неужели хочет быть больше, чем просто напарниками? Наверное, до него наконец-то дошло, сколько всего хорошего она для него сделала.

Так странно… но, если подумать, то в этом нет ничего такого. Конечно, многие будут возбухать, мол, извращенцы, нельзя на подобное идти — поломали традиционные устои, и прочая ерундистика. Вот только какая к кошаку разница? Горячему сердцу ведь не прикажешь — что поделать, если их души тянутся друг к другу? Пусть говорят что хотят, Вэл твёрдо решила: они станут первыми во всеобщей истории вампиров и оборотней разновидовыми лучшими друзьями!

Отжавшись сотню раз, она почувствовала напряжение в грудных мышцах и вместе с тем, мучившая тупая боль стала отпускать опухшую от нудной работы голову. Ей похорошело, но не настолько, чтобы возникло желание нырнуть обратно в бумажки. Поэтому поднявшись на ноги, Вэл встала на носочки и потянулась всем телом вверх.

Любопытный взгляд скользнул по Марселю, всё ещё продолжающему с задумчивым видом изучать медицинскую карту очередного подозреваемого. Жёлтый свет от настольной лампы падал на его бледную кожу и придавал ей нежное золотистое сияние. А мягкие, но глубокие тени как-то совершенно по хитрому подчёркивали черты лица, делая Марселя ещё более привлекательным, чем обычно.

Он резко поднял глаза с бумаг на неё, и Вэл почувствовала, как сердце на миг замерло, а потом пустилось вскачь, точно у загнанного волком в угол зайца. Щёки словно грелками отхлестали. А потом появилось ощущение, что если она немедленно чего-нибудь не скажет, то обязательно случится великая беда. Поэтому, недолго думая, взволнованно выкрикнула первое, что пришло в голову:

— Я кушала омлет!

— И как, вкусно было? — усмехнулся Марсель, продолжая её разглядывать.

— Ну… нормально, — сконфуженно буркнула Вэл и нахмурилась. Что за ерунда с ней происходит? Откуда взялась эта паника? И что с сердцем? Тахикардия? Да быть такого не может. Она же не какая-нибудь болезненная омежка. Кофе! Всё дело в кофе. Не надо было пить вторую кружку. Однозначно!

Облегчённо выдохнув, Вэл мазнула взглядом по Марселю и снова напряглась:

— Чего пялишься?..

— Даю глазам отдохнуть.

— Глаза отдыхают, когда смотришь на красоту. На закат или водопад.

— Но здесь нет заката или водопада, только ты, — сказал он странным тоном, но затем очухался и с ехидной ухмылкой добавил: — Согласен, альтернатива так себе.