Шоу для кандидата в императоры - Владимир Титов

— Володя, милый, не делай этого! — раздалось за моей спиной.

Я резко обернулся.

В кресле у огромного открытого окна сидела… Алина!

17

— А чему мы. собственно, радуемся? — вдруг спросил Иван Иванович Иванов. — Ну, предположим, ушел Пёрепелкин от погони. Сам видел, черти из люка вылезли злые и с пустыми руками.

— В руках у них были автоматы, — уточнил Шурик Нестерчук.

— Ну да, — согласился директор НИИ. — Я имел в виду, что у них в руках не было ни живого, ни мертвого Перепелкина.

— Значит, Вовчик удрал, — резюмировал весело Толик Лазорев.

— Что из того?! — патетически спросил Иван Иванович, он же Кубический Ваня, он же директор НИИ прикладной гравитации. — Что толку?! Ведь он представления не имеет, где и как отключается гравиполе!

Оживление в палатке-штабе Комиссии по изучению феномена Зоны разом испарилось. Повисла тягостная тишина.

— Надо сообщить ему как-то, — предложил кто-то из членов Комиссии.

— Как? — уточнил Иван Иванович. — Письмо послать? Или телеграммку отбить? По телефону ему позвонить? Так ведь гравиполе ни радиоволн, ни телефонных звонков не пропускает!

— А если записку написать? Как Вовчик нам в тот раз? — предложил Анатолий Лазорев.

Шурик выразительно покрутил пальцем у виска.

— А что? — взвился Толик. — Очень даже запросто. Нарисовать огромный транспарант и подвесить под парочкой вертолетов.

— Соображай, что говоришь, — поморщился, как от кислой ягоды Шурик. — Подвешивать транспарант придется на высоте десять километров — таков радиус гравиполя. А раз так, то транспарант твой должен быть размером в несколько квадратных километров, иначе с такого расстояния Вовчик ничего не разберет.

— Ну… тогда написать записку краской по самому полю, — не сдавался Толик.

— Ничего не получится, — забраковал предложение Иван Иванович. — Во-первых, поле пульсирует, почти незаметно на ощупь, но пульсирует, а значит, краска сползет, особенно на крутизне. А во-вторых, если даже надпись «прилипнет» к полю, тем, в Зоне, ничего не стоит отключить поле на долю секунды, и краска "провалится".

— А если написать по небу? — предложил неожиданно Шурик. — Ну этим… хвостом, от реактивного самолета.

Члены Комиссии невольно заулыбались, кое-кто откровенно рассмеялся.

— А что, — вдруг поддержал идею Шурика один из военных. — Можно попробовать. Для этого даже не обязательно использовать реактивный самолет. Шлейф можно создать дымовой шашкой.

Составили текст «послания», «вывернули» его зеркально, чтобы Вовчику не пришлось ломать голову над надписью, которая для него, смотрящего снизу, будет казаться написанной наизнанку, и передали «головоломку» летчикам.

Оперативность, с которой иди" Шурика воплотилась в… дым, поразила даже журналистов, привыкших все делать сверхоперативно. Уже через двадцать минут над Зоной запетлял самолет, оставляя шикарные вензеля следа-надписи. На счастье не было ветра.

Членов Комиссии пригласили завтракать. Большинство из них ушло в палаточную столовую, остальные попросили принести завтрак прямо в палатку-штаб, где размещались телеэкраны систем, следящих за Зоной. Остались в штабе и журналисты вместе с Иваном Ивановичем.

Иван Иванович сосредоточенно рассматривал топографическую карту местности, на которой четким кругом была обозначена граница Зоны.

О чем печалишься?спросил Толик и присел рядом.

Придвинулся и Шурик.

— Да вот, — задумчиво проговорил Иван Иванович, — ломаю голову над новыми загадками.

— Над какими?

— Что за кабель разматывал ваш друг? Что сказал ему Щеглов, прежде чем черти взломали одну из решеток с тыла склада и утащили его в лес? Почему Перепелкин прекратил вдруг работу, когда уже докатил катушку до распредщита? Почему не помешал ему Змей с шестью головами? Чего-чего, а силищи ему не занимать! Одним рывком задернул в Зону перфоратор весом в полсотню тонн! А самое главное, почему черти не преследовали Перепелкина на территории института?

— Мне показалось, что им что-то мешало, — сообщил Толик. — Они явно рвались бежать за Вовчиком, но что-то невидимое не пускало их дальше определенной черты. Может, еще одно поле?.

— Поле? — озадаченно переспросил директор НИИ.

— Ну да, поле. Вы в первый день спорили, что за установка создала поле: стационар или модулятор?

— Вот-вот, — поддержал Толика Шурик, — ты же сам, — Иван Иванович, говорил на днях, что модулятор, судя по всему, находится в рабочем режиме.

Иван Иванович громко хлопнул себя по лбу, выкрикнул несколько нелестных слов в свой адрес и схватился за циркуль.

— Вот, — бурчал он, — здесь у нас модулятор. Так… Каков масштаб карты? Ага… Ясно. Где линейка? Вот она… Отмеряем радиус… Чертим окружность…

Внутри большой окружности Зоны он вычертил на карте еще один круг диаметром в два раза меньше. На востоке окружности сливались. В центре Зоны граница малого круга отсекала восточную часть поселка НИИ: дежурку военизированной охраны и три склада.

— Боже мой! — прошептал потрясенный Иван Иванович. — Вот граница, которую не могут пересечь черти! Конечно, и модулятор создает стационарное поле. Поле внутри поля! Под большим колпаком есть колпак поменьше, из которого никак не могут вырваться черти и все прочие!

— Маленькая зона такая же непроницаемая, как и большая?

— Ну да!

— Но пули-то из нее вылетают! — удивленно проговорил Шурик.

— Странно, — проговорил директор НИИ. — А ведь верно!

— И змей с шестью мясорубками пролетал, — подсказал Толик.

— А главное, — доконал Ивана Ивановича Шурик, — Вовчик-то сквозь поле спокойно прошел. Иван Иванович поднял руки.

— Сдаюсь, братцы!

— Но тогда я ничего-ничего не понимаю, — добавил он обескураженно, бессильно опустив руки на стол.

— Внимание, внимание! — проговорил селектор на столе. — Объект вновь в поле видимости.

Все, кто был в палатке, бросились к телеэкранам.

На них «объект» выбрался из колодца и растянулся на травке. Полежав немного на животе, он перевернулся на спину. На одном из экранов крупным планом возникло лицо «объекта». «Объект», он же Вовчик Перепелкин, ошарашено смотрел в небо.

Он увидел "записку".

18

Да, у открытого настежь огромного окна действительно сидела в кресле Алина.

— Ты?! Здесь? — проговорил я изумленно. — Но, боже мой, это же невозможно! Ведь я оставил тебя…

— Сядь, — перебила она и показала рукой на свободное кресло напротив.