Встретимся на Альгамбре - Вад Капустин

— Итак, познакомьтесь, космонавты, это дети капитана Громова: Катя и Виктор, — еще раз представил Орлов. И негромко добавил. — Интуиты и эмпаты. Полетят с вами, помогут найти следы.

— Думаю, помощь нам не понадобится. У меня свой интуит есть, инженер, — Одинцов кивнул в сторону Матвеева, о чем-то с интересом болтавшего с Витькой Громовым. — И следов предостаточно, — также тихо добавил капитан, бросая красноречивый взгляд на правую руку. — Да и вообще, у меня не круизный лайнер, а ястребок на трех человек экипажа! Что мне их в грузовые трюмы сажать?

Брать малолетних пассажиров не хотелось. Начальник управления покачал головой:

— Ты, Алексей, не понял. Тебя никто не спрашивает. Ребята отобраны для контакта. Не нам теперь решать. Как-нибудь потеснитесь. Надо было сразу лететь. Чего ты, спрашивается, прятался? Кто бы мог подумать, что альтаирцы…

— Альтаирцы — бесчувственные гермафродиты. И размножаются почкованием! — внезапно вмешалась в разговор светловолосая девчонка. Реплика прозвучала громко и не слишком в тему. Похоже, девушка просто повторила чьи-то слова. Увидев недоуменные взгляды космонавтов, дочь капитана Громова покраснела и вновь замкнулась.

— И ничего они не бесчувственные! — неожиданно для себя Одинцов вступился за альтаирцев. — Мало ли, кто как размножается.

Орлов прав — лететь сразу надо было ему. Лететь к альтаирцам, которые, как сейчас выяснилось, размножаются почкованием. Ну и что? Все равно, как и у всех разумных, у них есть потребность нравиться, любить и быть любимыми! Бесчувственные! Интересно, кто это сказал девчонке подобную чушь?

— Дык, если хочешь знать, они в сто раз чувствительнее, чем ты! Настоящие эмпаты и телепаты! — Алексей вспомнил обаятельного лоботряса Немо. Вот уж кого не подводило самомнение, но и ему так хотелось понравиться незнакомому землянину!

Девчонка скривилась в гримасе, но ничего не ответила.

— Кому что, а Катьке почкование! — ехидно хихикнул мальчишка. Ответом ему был сердитый взгляд сестры. Дома свое получит.

— А мама ваша где? — не слишком деликатно спросил Одинцов. — Как она вас в космос одних отпускает?

— Нет у нас мамы, давно. Три года уже, — сразу насторожившись, враждебно ответил мальчишка. — А теперь и папы нет.

В голосе Витьки прозвучали боль и растерянность. Александр успокаивающе похлопал его по плечу, но Катя резко одернула брата:

— Не смей так говорить. Все будет хорошо.

Взъерошенная птица внезапно взлетела с руки капитана и, усевшись на правое плечо мальчика, нежно подергала его клювом за правое ухо. Витька восторженно закосил глазом, пытаясь разглядеть новую подружку. Ребенок! В отличие от сестры, парнишка сразу вызывал симпатию и сочувствие.

Несмотря на невольную неприязнь к девушке, Алексей был с ней согласен в одном. Надо верить, что все будет хорошо. И он должен сделать все возможное для возвращения капитана Громова. Но все равно он не собирался никому спускать «странных альтаирцев» и «бесчувственных гермафродитов», каковы бы ни были его собственные счеты с чужаками.

Собственное несчастье сделало Одинцова на редкость терпимым. Да и раньше внешность и раса никогда не определяли его симпатий и антипатий — к тем же альтаирцам.

А ведь первое столкновение представителей двух цивилизаций едва не привело к трагедии. Не по злому умыслу землян, а по досадному и до сих пор не исчерпанному недоразумению. И именно из-за знаменитой альтаирской чувствительности.

Теперь — вторая попытка. Впрочем, нет, третья. Вторым контактом землян с альтаирцами как раз и считалось у инопланетян легкомысленное знакомство Лехи Одинцова с беглым гуманитарием в баре на Альгамбре.

Одинцов ощутил странное смятение мыслей и почему-то вновь подумал о Станиславе Громове. Отличный мужик. И дочка симпатичная. Леха бросил еще один взгляд на стройную худощавую девочку. Нет, наверное, все-таки девушку, ей должно быть уже лет восемнадцать. Красавица. Ясные серые глаза смотрели на него безмятежно.

— «Действительно, классная интуитка. Добро. Отличная пси-техника! — мысленно одобрил Алексей. — Обработала за несколько минут. Еще полчасика и предложу жениться».

Девушка покраснела. Еще и телепатка. Вот только не знает, что космонавтов — дальнорейсовиков защищает надежный психоблок, положенный им по технике безопасности — иначе как бы они работали с инопланетянами? А ведь должна бы и знать, капитанская дочка.

— Брось эти фокусы, — тихо сказал Алексей. — Считай, что я согласен. Так и быть, полетите со мной.

— Я вовсе не поэтому. Просто ты мне… — начала было девушка и запнулась, неубедительно изображая смущение. — И мне, правда, почти восемнадцать.

Заломно. Играет с огнем. Но зачем? Только романа с малолеткой ему сейчас и не хватало. С другой стороны, за неимением никакого, почему бы нет?

В московский офис Управления они с Матвеевым отправились вдвоем. От детей, жаждавших немедленно включиться в жизнь экипажа, удалось отделаться с трудом.

Витька особо не настаивал, занятый Врушкой. Птица так и не вернулась к Одинцову, не желая расставаться с маленьким другом, зачарованно слушавшим ее болтовню. Настырную девицу осадил Орлов, заявив, что встреча космонавтам предстоит строго конфиденциальная, а им, Громовым, следует заняться подготовкой к полету.

— А то вдруг предстартовый контроль не пройдете! Давление там повышенное от волнения или что еще! — строго предупредил он. — И тогда, прощай, Альтаир!

— Ладно, — нехотя уступила Катя. Угроза подействовала.

Матвеев сразу же по прибытии в столицу по-быстрому смылся. Бросил друга, сбежав на шумные московские улицы, воспользовавшись пустой отговоркой. Нужно, мол, сделать кое-какие покупки. Какие еще покупки?

— Колечко хочу купить золотое, — сконфуженно объяснил он. — Ну знаешь, какие девчонкам нравятся.

Капитан равнодушно пожал плечами. Колечко так колечко. Не в том он сейчас был настроении, чтобы разгадывать Сашкины загадки.

В одиннадцатом кабинете Алексея уже ждали. Так сказал капитану приторно любезный охранник. От слов его прямо-таки разило медом. И морда была незнакомая, чересчур приветливая.

Алексей решительно направился в кабинет, где ему предстояло знакомство с хитростями альтаирской дипломатии.

— «Не поддаваться ни на какие уловки, ни на что не соглашаться, ничего не принимать, никого не выдавать», — упрямо твердил себе капитан «Вездесущего» бессмертные рецепты, которые должны были уберечь его от новых ошибок.

Глава альтаирского представительства не слишком походил на его старого приятеля Немо. В отличие от знакомых по телепередачам весельчаков, в облике дипломата не было ничего комического. Инопланетянин казался старым, мудрым и усталым. Отеческий взгляд четырех из семи стебельчатых глаз, направленных прямо на Алексея, располагал к откровенности и доверию. Но Одинцова теперь не так просто было обмануть — он решительно велел собственному сердцу ожесточиться.