Служанка закона - Марина Серова

На это возразить было нечего. Я промолчала. Бабка Зоя удовлетворенно кивнула, радуясь, что спорить я не стала, и предложила:

– В сарай сами идите. Про меня молчок. Скажете, что бабка Зоя, мол, подробности сообщать отказывается. Так вы быстрее с мужиком моим общий язык найдете.

Я вышла во двор, отыскала сарай, заглянула внутрь и поняла, что тот пуст. Хозяина там не было. Мальчонка лет десяти сообщил, что дед ушел в Иваниху по делам. Пришлось мне двор бабки Зои покинуть и отправляться в село на поиски свидетелей происшествия.

Сосед Еремина доставил меня к дому Ерофеича. Оттуда я намеревалась начать свой обход. Ерофеич был на месте происшествия, и я резонно рассудила, что лучше его меня никто с самыми свежими новостями не познакомит. Но пообщаться с Ерофеичем я не успела. Войдя во двор, я нос к носу столкнулась с участковым Горбуновым.

– И вы здесь? Что, все еще питаете надежды оправдать убийцу? – ехидно улыбаясь, воскликнул Горбунов. – И не надоело вам? Ехали бы лучше к себе в Тарасов да нашли там более достойного клиента. Еремин ведь с вами даже расплатиться не сможет.

– И вам доброго здоровья, Роман Александрович, – елейным голосом поприветствовала я участкового. – А вы в этих краях какими судьбами? Полицейский «уазик» в ремонт Ерофеичу сдавать?

– Не угадали, Татьяна Александровна. Я здесь по долгу службы. Вопросы к хозяину дома поднакопились. Я ж не о своем кармане пекусь, государству служу, в отличие от некоторых. Подопечный ваш нас, государственных служащих, без работы не оставляет. Сначала Рыхлова укокошил, теперь и до Тычкова добрался. А нам жилы рви, доказательства ищи. Вот, Ерофеич куда-то запропастился, а мне по селу бегай, ищи его.

– Что же вы, Роман Александрович, снова человека раньше времени виноватым объявляете? Или уже все доказали? – не сдержалась я.

– Тут и доказывать нечего. На этот раз ваш Еремин сам себя подставил. А я им говорил, что напрасно ему меру пресечения изменяют. Только мое мнение в расчет не взяли. Теперь сожалеют. Но сожалениями разве человека вернешь? – развел демагогию Горбунов. – Им теперь оплошность свою исправлять нужно. А участковый крайний.

– Насколько я знаю, Еремин в момент совершения преступления был дома, – напомнила я.

– Неверная у вас информация, Татьяна Александровна. Еремин ваш подставился по полной. Как думаете, что такого интересного эксперты в машине Тычкова обнаружили? Что, не в курсе? – злорадно переспросил Горбунов, видя мое замешательство. – Пистолет они там нашли. И теперь доказать, что именно он – орудие убийства Рыхлова, не составит труда. Это я вам гарантирую.

– Откуда же он там взялся? И почему наличие пистолета в машине Тычкова доказывает вину Еремина? На мой взгляд, так это наоборот положительный момент. Как вам такой расклад: Тычков выкрал пистолет у Еремина, убил Рыхлова, а от орудия убийства избавиться не успел. Вот эксперты его и обнаружили, – предложила я свою версию. – Ведь Тычкова же не застрелили? Он разбился на машине, не справившись с управлением. Несчастный случай, каких на дорогах российской глубинки великое множество. Или и эта информация неверная?

– Тычкова не застрелили, это правда. Да только о несчастном случае не может быть и речи. Я разговаривал с экспертами. Его убили, а уж потом столкнули машину в кювет. Это легко доказать. И мы докажем, будьте уверены, – казалось, Горбунова забавлял наш разговор. – Причем докажем, что сделал это ваш незабвенный Еремин!

– А мотив? Для чего Еремину понадобилось убивать еще и Тычкова? У вас и на этот вопрос ответ заготовлен? – спросила я.

– Представьте себе! Мотив-то лежит на поверхности! Еремин ваш помешан на своих свиньях. Для него благополучие собственного скота всегда стояло выше человеческого благополучия. Заполучил оборудование для фермы и решил заодно и с денежками не расставаться. Подстроил их исчезновение, а оборудование отдавать не хотел. Тычков решил его припугнуть. Еремин разозлился и избавился от назойливого кредитора. Да об этом уже все село судачит. Похоже, вы единственная этих разговоров не слышали, – и Горбунов победно рассмеялся.

– С каких это пор для нашей доблестной полиции досужие сплетни сельских жителей стали главным аргументом в вопросах обвинения? – снова не удержалась я от колкости.

– А с тех пор, когда эти самые досужие сплетни стали совпадать с результатами расследования, – ничуть не обидевшись, заявил Горбунов. – И вы, Татьяна Александровна, ничего в сложившейся ситуации изменить не сможете. Послушайтесь моего совета, уезжайте в Тарасов, пока не поздно.

– Позвольте мне самой решать, когда и куда мне ехать, – произнесла я, развернулась на сто восемьдесят градусов и вышла со двора.

Я села в машину. Наглость Горбунова разозлила меня больше, чем я ожидала. Я прямо задыхалась от злости. Мой добровольный водитель молча завел двигатель и тронулся с места.

– Куда теперь? – осторожно осведомился он.

– Куда угодно, лишь бы подальше от этого нахала, – буркнула я.

– Тогда домой, – сделал вывод сосед.

Возвращаться в Целинный было рано. Что мне там делать? Сидеть и ждать у моря погоды? Нет, пока не пообщаюсь со всеми, кто мог стать свидетелем ночного происшествия, Иваниху покидать нельзя.

– Отставить «домой», – по-военному четко скомандовала я. – Едем на поиски Ерофеича. И отыскать его следует раньше, чем до него доберется участковый.

– Ну, это проще простого, – уверенно произнес сосед. – Раз дома его нет, значит, он либо у Данилы устроился, либо в шинкаре зависает. Участковый по-любому сначала в шинкарь пойдет, а мы с вами к Даниле смотаемся. Сдается мне, там его искать надо. Филька ведь приятелем Даниле был. Они ж одного года. Данила теперь должен весь в расстройстве быть, а Ерофеич кинется его успокаивать.

– Другими словами, пьянствуют приятели на квартире Данилы, – перевела я информацию, в благородной форме предоставленную мне соседом.

– Что-то вроде того, – засмеялся сосед. – Только не на квартире, а в сарае лодочном. Данила год назад лодку по случаю приобрел. К лодке сарай прилагался. Теперь, когда Данила без жениного пригляда побыть хочет, так там отсиживается. Сарай на речке находится, километров пять от деревни. Жене лень туда мотаться, а Данила этим пользуется без зазрения совести.

– Откуда вы все знаете? – поразилась я.

– Я ж местный, как таких вещей не знать? Мне, бывает, тоже помощь Ерофеича требуется, «кабриолет» подшаманить. А у Ерофеича язык как помело. Ни одну новость не удержит, – объяснил сосед.

– Тогда вези. Посмотрим на секретный объект горе-слесарей, – согласилась я.

Предположение соседа оказалось верным. Еще только подъезжая к лодочному сараю, мы поняли, что попали по назначению. Дверь сарая была приоткрыта. Оттуда тонкой струйкой вытекал сигаретный дым, сообщая о том, что хозяева на месте. Притормозив поодаль, сосед предложил:

– Идите в сарай, а я на дороге покараулю. Если участковый появится, я его задержу.

– Было бы неплохо, – обрадовалась я. – Только как бы у вас потом из-за этого неприятностей не было. Рассердится участковый, замучаетесь его у себя принимать. Будет ходить с проверками всякими.

– Чего мне бояться? Я ж законы не нарушаю, – удивился сосед.

– Он найдет, к чему придраться, – заверила я. – Односельчане жалуются на шум во дворе. Канистра с бензином не в том месте стоит. На скотном дворе банка с краской пропала. Да мало ли в округе мелких нарушений за день происходит? Любое на вас повесить может. На выбор.

– За меня не беспокойтесь. Мы люди пуганые. Нас заявлением от соседей не напугаешь, – отмахнулся сосед. – А вот досадить Горбунову не каждый день возможность выпадает. Считайте это личным интересом.

– Что, не по нраву вам участковый? – спросила я.

– Это еще мягко сказано, – согласился сосед.

– А чем не угодил, можно поинтересоваться?

– Да особо-то ничем. Просто скользкий он тип. Противный, одним словом, – отведя глаза, ответил сосед.

– Сдается мне, что-то вы темните, – я укоризненно покачала головой.

– Ладно, скажу правду, – решился он. – Только уж вы никому. Мне смешки за спиной без надобности. Бабник он, Горбунов ваш. Ни одной юбки не пропускает. А жена у меня неделями дома одна. Он как-то к ней подкатывал. Она, не будь дурой, выложила мне правду. Ну, я с ним поговорил. По-мужски. Он вроде отстал. Только я его после того случая терпеть не могу!

Я вспомнила, как Горбунов пытался меня клеить в тот вечер, когда я производила осмотр сарая. Да уж, то, что Горбунов бабник, я успела испытать на собственной шкуре.

– Раз так, тогда я пойду. Появится Горбунов, дайте сигнал, – попросила я и зашагала к открытой двери сарая.

Внутри на спиленных чурбачках сидели двое. Ерофеич и Данила. Перед ними был накрыт импровизированный стол в виде деревянного ящика. Скатерть заменяла старая газета. Из закуски присутствовали только соленые огурцы и буханка хлеба. Початая бутылка водки была уже наполовину пуста.