Волчья осень (СИ) - Беляев Николай Владимирович

– Давай-ка Марию к нам в Управу, – решил безопасник. – Собери шмотки, вызову машину.

Пока я шарился у Маши в шкафу, доставая куртку, Каращук с кем-то переговорил по телефону и без особого труда взял девчонку на руки. Сильный всё же мужик.

– Давай вниз, машина уже едет, – велел он, выходя на площадку.

Я вытащил из сейфа «беретту», сунул во внутреннюю кобуру. Немного помешкал, брать ли СКС. Ладно, не буду – пусть полежит дома, «американец» легче и практичнее. Взял Машины ботинки, повесил на плечо карбайн и, заперев дверь, поспешил за безопасником.

У подъезда уже стоял УАЗик боевой группы с двумя хмурыми бойцами. Едва мы сели, вдвоём придерживая Машу – машина рванула с места.

Шнайдер озадаченно почесал лоб.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Похоже на какую-то форму комы, причём с явным налётом колдовства. Но вот что с этим делать… – развёл он руками.

Каращук был мрачен, как туча. Стоящий тут же управовский врач выглядел виновато – и ничего удивительного. Я чувствовал себя крайне неприятно – вот нельзя было оставлять Машу… но кто же знал! Ещё и в квартире – как выяснилось, неплохо охраняемой.

– Разве колдуны такое умеют? – осторожно поинтересовался я. Вышло, как ни крути, просительно.

– Значит, умеют, – буркнул безопасник, косясь на Шнайдера. – Они вообще много чего умеют, и раз это пошло в ход – значит, можно ждать и новых пакостей… Так?

– Может быть, – кивнул управовский колдун. – Особенно если ставки поднялись.

– Ну хоть какое-то обоснование всего этого есть? – спросил врач, кивнув на лежащую на кушетке Машу.

– У неё явно есть колдовские силы, – начал колдун, но Каращук бесцеремонно прервал его:

– Это мы и так знаем.

– Вот… Воздействие вошло в резонанс с её внутренней энергетикой. Скорее всего, Олег Богданыч, вы верно предположили – её хотели вырубить и вынести. Вынести не удалось, потому что двери блокированы, а вот случайно или нет резонанс пошёл – я не могу сказать. Слишком нетипичная сфера, – не совсем оптимистично завершил мысль Шнайдер.

– Могло быть и специально, – не выдержал я. – Бурденко отлично знает, что Маша владеет кое-какими колдовскими навыками. Причём он признал, что они не изучены.

– Наблюдение, какие-то люди у подъезда? – не оборачиваясь, задал вопрос Каращук.

– Утверждают, что ничего не видели, – спокойно доложил один из бойцов. – Пост – два человека. Вероятность того, что отвлеклись сразу оба – нулевая.

– Или не помнят, что отвлеклись, – процедил Семашко. – Раз все козыри пошли в ход – могли использовать отвод глаз или что-то подобное, о чём мы не знаем…

– Ни разу не сталкивался, но, наверное, это возможно, – неуверенно предположил колдун.

– Или открыли пробой прямо на лестничную клетку, – невесело подытожил я.

– Что ж сразу не в квартиру? – поинтересовался Семашко.

– Либо наш контур помешал, либо, что более вероятно – для пробоя нужно хотя бы разок побывать в том месте, куда пытаешься его открыть, – без выражения сказал Каращук. – А в квартире они ни разу не бывали.

А что, хорошая версия… Кстати, я ведь, когда пытался открыть пробой тогда, в горящем доме, очень чётко представлял себе те места, куда хотел бы попасть. Но – не помогло. А впрочем, я и не колдун, у них тоже явно не все это умеют. И ключ, проклятый ключ, о котором говорила знахарка… что может быть ключом?

Эти размышления я оставил при себе. Процедил только:

– Пробирку бы…

Я не уточнял, какую именно, но, судя по лицам, явно все и так поняли – ту самую, которую здешний житель получает раз в жизни. Эх, как пригодилась бы сейчас Машина пробирка! Но увы – потратила она её на меня и на Андрюху.

– Давайте в зал заседаний, – махнул рукой безопасник. – Там и так заждались, на час уже просрочено… Марию – в комнату отдыха, охрана двойная, мать вашу, – беззлобно ругнулся он. – Пошли…

Итогом заседания стал документ, который, даже не перечитывая, подмахнул хмурый и озлобленный Лаврентьев. Поскольку документ составлялся при мне, содержание я знал.

Управа открыто обвиняла Колледж в диверсии с целью срыва серьёзного и значимого для города научного эксперимента по управлению биомагнитными полями (да, в документе так и значилось – «биомагнитными», уж не знаю, кто именно придумал этот термин). Уполномоченным представителям Колледжа предлагалось прибыть на встречу, назначенную в месте и ко времени по их усмотрению, с единственными ограничениями – в черте города и на открытом месте, составом не более двух человек. Ответ о встрече предлагалось дать в любом виде, включая телефонную связь, до 10 часов утра завтрашнего дня.

Уже когда документ запечатали в специальный тубус для перевозки конфиденциальной корреспонденции и Шнайдер поставил на него «метку адресата» Бурденко, означающую, что никто, кроме ректора, этот тубус вскрыть не может – что-то вроде местного аналога шифрования документов перед пересылом, – я спросил:

– А почему не написали, что участники встречи должны быть без оружия?

– А смысл? – пожал плечами Лаврентьев, собирая бумаги на столе. – Колдуны – сами по себе оружие, будь они хоть с голыми руками. А на встречу явно придёт кто-то из них – может, и Бурденко собственной персоной. Так что все с оружием, как ни крути…

Боец, забрав тубус, ушёл, разбрелись и остальные. Подошёл Каращук:

– Вот такие дела, Волков… Ну что, домой, или останешься, подождёшь ответа?

– А то, что я останусь, на что-то повлияет? – машинально огрызнулся я, и вдруг понял, что безопасник очень серьёзен. Ну да, я же вляпался по самое «не могу» – и колдуна завалил вчера именно я, причём Колледж это мне явно припомнит, и Маша со мной связана. Так что не исключено, что Колледж потребует жертву в виде меня – если, конечно, «захочет крови». Хотя, помнится, Бурденко и так хотел заполучить и меня, и Машу.

– Да не бзди, никто тебя не сольёт, – примирительно сказал Каращук. – Мы своих не бросаем… Конфронтация началась, сейчас могут полететь головы гораздо серьёзнее твоей. Причём с обеих сторон.

С обеих сторон…

Но у Колледжа есть одно несомненное преимущество, как ни гони от себя мысли о нём. За колдунами – будущее. Это сейчас ещё есть некий баланс между «стариками», не имеющими колдовских сил и живущими, строго говоря, «по-старому», и между молодёжью, которая имеет склонность к колдовству от рождения… А пройдёт лет десять, если не меньше – и колдуны начнут всерьёз вытеснять «старую власть». Те, кто уже опытны – заматереют, родятся и обучатся новые. Это гидра, у которой взамен отрубленной головы вырастет даже не одна – десять.

И Каращук наверняка это понимает. Времени очень мало – буквально в ближайший год-два надо вернуть Колледж от сепаратизма на рельсы служения городу – иначе третье десятилетие здешнего двадцать первого века станет началом безоговорочного расцвета колдунов, на которых, извините за каламбур, нет управы…

И главным у них так и будет Бурденко.

– Никуда я не пойду, – сказал я вслух, занятый своими мыслями. Домой и правда не хотелось.

– Хочешь – пойдём перекусим, – продолжал безопасник. – У дежурных жратва должна быть, там у них холодильник есть. Мне кажется, Колледж ответит гораздо раньше, чем мы этого ждём…

Каращук, кстати, живёт по соседству – в «элитном» доме рядом с Управой, но домой тоже не идёт. В первый раз подумалось – а у него вообще есть семья? Должна быть, раз получил квартиру в таком месте. Там уж точно нет «однушек»… а может, уже и есть – перестроили небось.

Наверное, это было отчётливо написано у меня на лице, потому что безопасник пояснил:

– Нет у меня никого. Торопиться теперь некуда. Считай, что я женат на своей работе… Ну что, идём в дежурку?

Я кивнул.

Он сказал «теперь» – значит, семья или кто-то близкий точно был. Вряд ли стоит вдаваться в расспросы – но ещё одна страничка души Каращука чуток приоткрылась. Теперь ясно, почему он все силы отдаёт работе…