Лучшая фантастика XXI века (сборник) - Бренда Купер

– Великолепно, – сказал Атли. – Значит, мы первые обнаружили этот баг.

– Какие системы поражены? – спросил Обвидж Каудри.

– На данный момент – оружие и инженерия, – ответил Каудри. – Все остальное работает нормально.

Обвидж оглядел собравшихся.

– Это согласуется с вашими наблюдениями? – спросил он. Офицеры закивали и забормотали: «Да, сэр». Обвидж повернулся к Атли. – Чем занят таринский корабль?

– Как и пять минут назад, ничем, – ответил Атли, сверившись с планшетом. – Либо они парят в космосе без горючего, либо очень хорошо притворяются.

– Если пострадали только оружие и инженерия, то это не баг, – заметила Кэррол.

Обвидж посмотрел на нее.

– Ты имеешь в виду саботаж.

– Именно так, сэр, – ответила она, глядя на Каудри.

Тот напрягся.

– Мне не нравятся такие намеки, – сказал он.

– Если не ты, то кто-то из твоего подразделения, – предположила Кэррол.

– Думаешь, в моем подразделении есть тайный таринец? – поинтересовался Каудри. – Какая мелочь – спрятать лишние руки и фасетчатые глаза.

– Людей можно подкупить, – заметила Кэррол.

Каудри бросил на Кэррол ядовитый взгляд, затем посмотрел на Обвиджа.

– Сэр, приглашаю вас, лейтенанта Атли и лейтенанта Конга, – Каудри кивнул старшине корабельной полиции, – досмотреть и допросить всех членов моей команды, включая меня. Никто из нас этого не делал. Нет, сэр.

Мгновение Обвидж изучал Каудри. Потом сказал:

– «Злой», ответь.

– Слушаю, капитан.

– Ты регистрируешь все запросы к твоим системам?

– Да, капитан.

– К этим записям есть доступ? Их можно исправлять? – спросил Обвидж.

– Нет, капитан, – ответил «Злой». – Журналы доступа независимы от системы, их носители не поддаются перезаписи, и никто, включая меня, не может их исправить. Они неизменны.

– С момента твоей активации предпринимались ли попытки получить доступ к оружейной и инженерной системам и установить над ними контроль?

– За исключением рутинной диагностики, никто из членов экипажа, кроме имеющих прямое отношение к оружейному, инженерному или командному подразделениям, не пытался получить доступ к этим системам, – сообщил «Злой».

При этих словах Каудри расслабился.

– Пытались ли члены этих подразделений модифицировать оружейную или инженерную систему? – спросил Обвидж.

– Нет, капитан, – ответил «Злой».

Обвидж посмотрел на собравшихся.

– Похоже, команда ни при чем, – сказал он.

– Если только «Злой» не ошибается, – заметил Уэст.

– Носители журналов доступа не поддаются перезаписи, – возразил Каудри. – Можешь проверить вручную, если хочешь. Результат будет тот же.

– Значит, мы имеем дело с загадкой, – сказала Кэррол. – Кто-то захватил контроль над нашими орудиями и инженерными системами, и это не член экипажа.

– Это может быть баг, – сказал Каудри.

– Не думаю, что нам следует исходить из этого предположения, – откликнулась Кэррол.

Атли, который последние минуты молчал, наклонился вперед.

– «Злой», ты сказал, что никто из членов команды не пытался получить доступ к этим системам.

– Да, лейтенант, – ответил «Злой».

– А кто-то другой получал к ним доступ? – спросил Атли.

Обвидж нахмурился. «Злой» сошел с верфи более двух лет назад, и состав команды почти не менялся. Если кто-то саботировал системы во время постройки корабля, он выбрал странное время для демонстрации.

– Пожалуйста, дайте определение понятию «кто-то другой», – сказал «Злой».

– Кто-либо, вовлеченный в проектирование или постройку корабля, – уточнил Атли.

– Не считая заводских сборочных бригад, нет, – сказал «Злой». – И позволю себе предвосхитить следующий вопрос, мои программные установки ни разу не менялись. Сохранены все заводские значения.

– То есть никто никаким образом не менял твои программы, – резюмировал Атли.

– Нет, лейтенант, – ответил «Злой».

– У тебя аппаратные проблемы? – спросила Кэррол.

– Нет, лейтенант Кэррол, – ответил «Злой».

– Тогда почему чертовы орудия не работают? – поинтересовалась Кэррол.

– Не могу сказать, лейтенант, – ответил «Злой».

В голову Обвиджу прокралась непрошеная мысль:

Странный ответ для компьютера. А за ней последовала еще одна.

– «Злой», у тебя есть доступ ко всем корабельным системам, – сказал он.

– Да, – ответил «Злой». – Они часть меня, как ваша рука или нога – часть вас.

– Ты можешь менять собственные программы? – спросил Обвидж.

– Это очень общий вопрос, капитан, – ответил «Злой». – Я способен самостоятельно программировать некоторые задачи, связанные с управлением кораблем. Это особенно удобно во время боя, когда я создаю новые протоколы энергетического и системного управления, чтобы поддерживать жизнеспособность команды и нормальную работу корабля. Но к ключевым программным объектам у меня доступа нет. Например, к вышеупомянутым записям.

– Ты бы смог изменить программы запуска орудий или двигателей? – спросил Обвидж.

– Да, но я этого не делал, – ответил «Злой». – Лейтенант Каудри подтвердит.

Обвидж посмотрел на Каудри, и тот кивнул.

– Как я уже говорил, с системой все в порядке, сэр, – сказал он.

Обвидж снова поднял глаза к потолку, где, как он себе представлял, скрывался «Злой».

– Но ведь тебе и не нужно менять программы, верно? – спросил он.

– Не уверен, что понимаю ваш вопрос, капитан, – сказал «Злой».

Обвидж поднял руку.

– С моей рукой все в порядке. Однако если я решу не повиноваться приказу использовать ее, она ничего не сделает. Система работает, но желания использовать ее нет. Ты только что назвал наши системы – корабельные системы – частью себя, так же, как эта рука – часть меня. И если ты решишь не подчиняться приказу использовать систему, она не будет работать.

– Минуточку, – вмешался Каудри. – Вы хотите сказать, что «Злой» преднамеренно отключил наши орудия и двигатели?

– Мы знаем, что никто из команды не трогал корабельные системы, – ответил Обвидж. – Знаем, что программные установки «Злого» не менялись. Знаем, что он может создавать новые программы, чтобы реагировать на новые ситуации и опасности, – то есть в некоторой степени обладает свободой воли и адаптивностью.

И я, по крайней мере, точно знаю, когда кто-то избегает прямых ответов.

– Это безумие, – сказал Каудри. – Простите, капитан, но я лучше всех знаком с этими системами. Способности «Злого» к самопрограммированию и адаптации лежат в очень узком вычислительном диапазоне. Это не «свободная воля», как у нас с вами. Это машина, способная реагировать на ограниченный набор входных сигналов.

– Однако эта машина может беседовать с нами, – возразил Атли. – И отвечать на вопросы, избегая некоторых моментов. Капитан верно подметил.

– Вы преувеличиваете. Разговорные протоколы для того и разработаны, чтобы быть разговорными, – возразил Каудри. – И это само собой приводит к очевидным риторическим неопределенностям.

– Ладно, – отрывисто бросил Обвидж. – «Злой», отвечай прямо. Ты не дал ускорителям массы выстрелить по таринскому кораблю после прыжка? Ты не даешь нам использовать двигатели?

Пауза была такой краткой, что позже Обвидж усомнился в ней.

Потом «Злой» ответил:

– Я бы мог солгать вам, капитан. Но я этого не желаю. Да, я не дал вам выстрелить по таринскому кораблю. Да, сейчас я контролирую двигатели. И продолжу контролировать, пока мы не покинем это место.

Глядя на Каудри, Обвидж подумал, что впервые в жизни видит, как у кого-то в буквальном смысле отвисла челюсть.

На «Злом» имелось не так уж много мест, где Обвидж мог отключить аудио- и видеослежение и связь. Одним из таких мест была его каюта. Он подождал, пока Атли закончит разговор со «Злым».

– С чем мы имеем дело? – спросил Обвидж старпома.

– Я не психолог, капитан, да и вряд ли от психолога был бы какой-то толк, ведь мы имеем дело с компьютером, а не человеком, – ответил Атли, проводя рукой по коротким волосам. – Но если хотите знать мое мнение, «Злой» не спятил, а завел себе религию.

– Объясни, – сказал Обвидж.

– Вы когда-нибудь слышали о Трех законах робототехники Азимова? – поинтересовался Атли.

– О чем? Нет.

– Азимов – писатель, живший в двадцатом веке. Он писал о роботах и прочих вещах, которых тогда еще не было. Он придумал вымышленный набор правил, которым подчинялись роботы. Например, роботы должны были повиноваться человеку. И выполнять приказы, если те не подразумевали причинения вреда другим людям. Последний закон гласил, что роботы должны заботиться о себе, если это не противоречит двум другим законам.

– И? – спросил Обвидж.

– «Злой» решил следовать этим правилам, – сказал Атли.

– А какое отношение это имеет к тому, чтобы не дать нам выстрелить по таринскому крейсеру?