Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая - Рахман Бадалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Паша хан и Ханифа были первыми не только на Северном Кавказе, но и первыми мусульманками Кавказа, получившими такое образование. Позже их примеру последовали десятки других горянок. Добавим, что брат Ханифы ханум был известным балкарским скрипачом, два года он учился в Петербургской консерватории у великого Генриха Венявского[227], потом гастролировал и преподавал, а в последние годы своей жизни перекладывал на ноты горские мотивы. Как пишут источники, остаётся только сожалеть, что из-за нужды и необходимости содержать пятерых братьев и сестёр (среди которых была и Ханифа) Султан беку Абаеву[228] не удалось в полной мере реализовать свой редкий талант.
Для Ганифы с училища «Святой Нины» началась дорога в новую жизнь.
Впереди её ждала встреча с Гасан-беком…
…тетради, которые с трепетом держал в руках
В нашем Республиканском архиве хранятся тетради, в которых Ханифа ханум уже после смерти мужа написала «Биографию Гасан-бека Меликова-Зардаби». «Биография» эта напечатана, но мне захотелось посмотреть на эти тетради, подержать их в руках. Текст написан обычными чернилами,
…молодые люди скоро не будут знать это слово…
бисерным почерком. Признаюсь, всматривался в эти строки с трепетом, пытался представить себе эту женщину, её характер, её чувства, её долгую трудную жизнь.
О Ханифе ханум мы знаем мало, это естественно, какие сведения могла оставить о себе мусульманская женщина, жившая на рубеже XIX–XX веков. Но, как это ни удивительно, именно по этим тетрадям, и по этим воспоминаниям мы узнаём о сердечной истории, которая произошла с Гасан-беком во время учёбы в Москве.
…Гасан-бек Зардаби и Марина Соловьёва[229]
Гасан-бек «был принят как свой в семье историка С. М. Соловьёва.
…знаменитый русский историк СМ. Соловьёв[230], будущий ректор Московского университета…
и серьёзно полюбил дочь Соловьёва.
Чувства девушки к нему были слишком серьёзны, но Гасан-бек знал, что народ с тогдашними взглядами отвернётся от него и от жены, если он, первый, получивший образование мусульманин, женится на христианке, и он отказался от брака с любимой девушкой, и по окончании учения вернулся на родину служить своему народу» (из воспоминаний Ханифы ханум.).
Остаётся предположить, что молодая Соловьёва предлагала Гасан-беку остаться в Москве, где он с его знаниями и способностями мог сделать успешную научную карьеру, а не ехать с «просветительской миссией» в свой «дикий» Зардоб.
Гасан-бек вернулся в Азербайджан, чтобы совершить просветительскую «революция». Не будем иронизировать, «преждевременные люди», а именно так я бы назвал Гасан-бека, всегда готовы пожертвовать всем, чтобы осуществить свои идеи. Гасан-бек решил пожертвовать любовью.
…встреча Гасан-бека и юной Ханифы
В Баку Гасан-бек решил основать «Общество воспомоществования учащимся мусульманам». Поверим Ханифе ханум, что деньги на образование даже богатые «мусульмане» давали в те годы с трудом, но, в конце концов, удалось собрать столько денег, что на проценты от этой суммы, можно было содержать 1–2 учащихся
…не будем комментировать цифры, которые приводит Ханифа ханум, приблизительно через 140 лет, они вызывают оторопь…
Сведущие люди, подсказали Гасан-беку, что был бы он женатым, можно было бы иметь домашний пансион, и, на такие же деньги, учить большее количество детей. Вот тогда, когда он задумался о женитьбе, ему попалась на глаза газета «Кавказ» и он натолкнулся на имя Ханифы Абаевой.
Приходится только догадываться, сразу ли молодые люди почувствовали симпатию друг к другу, сразу ли почувствовали доверие друг к другу, или, в начале, проявляли некоторую настороженность, поскольку сказалась разница в возрасте и отличие в семейных традициях. Конечно, не последнюю роль сыграло то, что Гасан-бек увидел перед собой не просто образованную мусульманку, а красивую девушку, с изысканными манерами (это входило в программу обучения), которая, к тому же, проявила такую отзывчивость к его словам.
Юная Ханифа ханум, в свою очередь увидела молодого мужчину, с выразительными глазами и сократовским лбом, который увлечённо рассказывал о своих будущих планах. Может быть, разговор начался с того, что Гасан-бек спросил у юной Ханифы, знает ли она что-нибудь о Зардобе, и, скорее всего, не удивился, когда она призналась, что ничего не знает.
В свою очередь, Ханифа ханум могла спросить, а знает ли он что-нибудь об ауле Шканты. Гасан-бек, скорее всего, также признался, что не знает, и, возможно, улыбнулся своему незнанию. Потом Гасан-бек стал рассказывать, как красиво у них в Зардобе, который расположен на излучине реки Куры, в детстве он любил переплывать реку, но можно просто часами смотреть, как река появляется из-за горизонта, а потом исчезает вдали.
Ханифа ханум, наверно, заметила, что на её взгляд, в горах, где она живёт, намного красивее, за одной горой открывается вторая, третья, а снежный Эльбрус, кажется, недосягаемым.
Гасан-беку пришлось соглашаться, возможно, он даже признался, что в Зардобе летом нестерпимо жарко, трудно бороться с полчищами комаров.
Не исключено, что Ханифа ханум проявила снисходительность к молодому мужчине и заметила, что люди есть люди, всё равно в горах они живут или на равнине. А потом многозначительно добавила, что комаров она не боится, а лето, в конце концов, можно проводить в горах.
…просветительские планы
Потом наступила очередь просветительских планов на будущее. Гасан-бек признался, что недавно решил создать «Общество воспомоществования учащимся мусульманам». Но всё оказалось совсем не просто, ему со своими учениками пришлось пройти огромное расстояние от Дербента до Шуши, от Эривани до Гянджи, но ему мало кто верил, некоторые от него прятались, другие притворялись больными. Денег оказалось недостаточно, но, несмотря ни на что, «Общество» удалось создать, к нему уже обращаются из многих мест, хотят прислать детей, но нужен пансион, а в одиночку справиться с такой задачей он не в состоянии.
Наверно позже, когда Гасан-бека уже не было в живых, когда она писала в школьных тетрадях «Биографию» своего мужа,
