МЫ… их! - Сергей Хелемендик

О хамстве и взяточничестве советских и российских дипломатов в консульских и прочих службах много писать не хочется. Могу сказать, что одни из самых неприятных воспоминаний в жизни у меня связаны с оформлением разрешения на выход из российского гражданства. Замечу, что выхода из российского гражданства при приобретении словацкого требовало и требует Соглашение о предотвращении двойного гражданства, заключенное когда-то между Чехословакией и СССР и до сих пор действующее. Хотя ни Чехословакии, ни СССР давно нет. Еще замечу, что за выход из российского гражданства Родина-мать потребовала деньги, причем немаленькие. А сама процедура по получению этих бумаг заняла больше двух лет.

С гражданами России наши дипломаты обращаются всегда хуже, чем с гражданами других стран. Когда у меня был советский паспорт, я часто стоял в очередях в посольствах за визами то в Австрию, то в Италию. И хорошо запомнил, как передо мной оформляли рабочие визы в Италию в качестве служанок две словацкие проститутки. Итальянский консул оформлял таких «служанок» каждый день и вполне отдавал себе отчет, с кем имеет честь. Тем не менее он был вежлив и даже дружелюбен. «Служанки» бегло щебетали по-итальянски, консул одобрял их за это.

Мой знакомый итальянец, работавший в Братиславе несколько лет, заходил в итальянское посольство в любое время, как к себе домой. И не только он — живущие в Словакии итальянцы воспринимают посольство своей страны как кусочек Италии, где им должны помогать люди, получающие за это деньги. И это нормально, на то оно и посольство, чтобы приютить и обогреть своих вдали от Родины.

Возможно, такими были русские посольства до революции. То, что видел я своими глазами, имея сомнительное счастье наблюдать жизнь советских посольств с близкого расстояния в Гаване, Праге, Братиславе, Берлине, Вене, есть позорное пятно на теле русской цивилизации.

С момента первой встречи с советскими чиновниками в Гаване двадцать лет назад я начал недоумевать и продолжаю по сей день: почему мои сверстники так рвались в МГИМО? Наверное, от незнания. Разве можно желать себе жить так, как живут наши дипломаты? Если бы всех русских судили по людям, представляющим Россию на дипломатическом поприще, то в Россию никто никогда бы не приехал. Мы не такие ущербные, склочные, жадные, как наши представители на дипломатической ниве, особенно так называемые карьерные дипломаты. И что это за карьера — жить взаперти, скучившись на пятачке земли в чужой стране, и круглые сутки грызть друг друга зубами? Чем больше я читаю о нравах, царящих в наших тюрьмах, тем больше наши дипломаты напоминают мне пожизненных зэков.

Возможно, первое, что нужно сделать для того, чтобы наши люди за пределами России остались нашими, это заменить персонал российских посольств на людей приличных и достойных. И научить их с уважением принимать каждого посетителя, но особенно быть доброжелательным к людям, говорящим по-русски. Независимо от того, кто они. Второе, и главное, — нужны новые законы, дающие русским, живущим за границей, право сохранить за собой российское гражданство.

Как нам все обустроить

Ничего обустраивать не надо. Не царское это дело. Не наше это занятие. Мы как были всегда необустроенными, так необустроенными и покинем этот мир — желательно, в числе последних. Наши люди выживают и веселятся в наших суровых условиях — это уникальное свойство русской цивилизации нужно изучать и превращать в грозное оружие.

Русским предстоит понять, кто они такие, или погибнуть в числе первых в войне всех против всех. Один из великих русских парадоксов заключается в том, что везде, где ни столкнешься с русским человеком, от него исходит дремучая первобытная живучесть и сила. Но везде, где бы беспристрастный наблюдатель ни искал оценки нынешнего состояния России и русских, в любых аналитических источниках, любых СМИ, он натолкнется на бесконечные и очень убедительные утверждения о том, как слаба сегодня Россия, как слабы русские, какую агонию переживает держава, перед которой еще несколько лет назад все трепетали от уважения и страха. Да, раньше трепетали, а сегодня вот агонизируем — с этим согласятся и либералы, и коммунисты, и патриоты. Мы умираем, задыхаемся, нас уже, можно сказать, нет. Все подлецы, все всё продали, всё вокруг говно, и пиздец к нам не подкрадывается, а приезжает на американском танке.

Нельзя же так, господа-товарищи, хоронящие Родину-мать заживо! Выйдите на улицу, там ходят русские люди с широкими, целеустремленными, волевыми и нередко весьма довольными лицами. Люди эти ваших прогнозов не читали и читать не будут. Это правда, что, пока гром не грянет и жареный петух не клюнет, русские люди лишний раз не перекрестятся. Не пугливые потому что —пугливые в России выживают с большими трудностями. Но если дело дойдет до драки — с кем угодно, когда угодно, — русские люди пойдут ломить стеною, как никогда не умел ломить ни один из народов белой расы и уж тем более трусливые и разнеженные янки.

А вот с теми, кто предлагает нашим непугливым, волевым, целеустремленным людям душераздирающие картины распада и гниения, полезно было бы провести воспитательную беседу примерно в таком вот духе. Миллионы отсидевших сроки русских мужчин прошли Через стандартную ситуацию: открывается дверь, человек входит в новую для него камеру СИЗО, тюрьмы или новый барак зоны. На него смотрят, и судьба его выживания в этой негостеприимной среде решается в течение первых секунд на основе того, что психологи пытаются называть внутренним имиджем. Или, скажем точнее, человек в этот момент есть именно то, за кого себя держит, он такой, каким себя сейчас покажет, —и встречающие его об этом знают. Если он человек солидный, основательный и с первого шага серьезно вступит в борьбу за свое место под скудным камерным солнцем, ему достанется приличное место в иерархии. Даже если он не выиграет сразу, если ему пару раз набьют морду, он приобретет статус бойца и уважение тех, кто слабее, чем он. Если же новичок — слабак, его опустят, он будет спать у параши, стирать чужие носки и подставлять задницу всем, кто проявит к его заднице интерес.

Мы все стоим перед дверью в новую камеру всемирной тюрьмы под названием «глобализм» и словно не знаем, паханами нам быть или петухами. Наши люди испокон веков чувствуют себя крутыми и по праву претендуют на место у окна, на статус паханов и смотрящих. Но вот другие наши же люди — или людишки, смотрящие за голубым экраном, идеологи, между прочим, — не перестают убеждать нас, что мы фуфло, петухи и на большее претендовать не можем. Возможно, эти идеологи принимают желаемое за действительное, возможно, судят всех по себе, но этот бесконечный скулеж нужно когда-нибудь прекратить. Иначе мы никого не объебем, никого не выживем и действительно пропадем по причине навязанной нам мизерной самооценки.

Нельзя жить с такой вот шизофренической раздвоенностью, которая есть новый и опасный феномен в нашей истории. Наши бояре знали себе цену, наши дворяне были о себе высокого мнения, забитыми не выглядели наши купцы. Была собственная гордость и у советских. И тем более есть у сегодняшних русских, заматеревших и ожесточившихся в условиях демократической дикости и беспредела. Посмотришь вокруг — видишь уверенных в себе, здоровых мужиков и баб, которым палец в рот не клади, которые сами живое воплощение национальной идеи. Включишь ящик — все плохо, ужасно и будет еще хуже. А вместо мужчин на голубом экране увидишь одних педерастов с веселенькими глазками. Они почему-то у нас всё и всех телевизируют, вместо того чтобы спать у параши и стирать чужие носки.

Откуда взять вождей

Большинство проблем России описывается английским выражением «лэк ов лидерщип», не переводимым на русский язык. У нас нет «лидерщип» в жизни, и потому нет слова. Чтобы получить значение «лидерщип», нам надо скрестить слово «вождь» и слово «управление», чего у нас никогда не получалось. От вождя у нас по-прежнему ожидают чего угодно: чудесного спасения, неземной жестокости или такой же неземной святости, — но не простого, рутинного управления племенем. Если бы русские умели управлять самими собой так, как японцы, весь мир давно стал бы одной Россией — запаса сил, ума и таланта у нас хватило бы на всех.

Но у нас действительно нет достойного вождя уже ровно пятьдесят лет, со смерти Сталина. Почему нет? Может быть, потому, что не возникло вождеродящего слоя — в этом мы отстаем как от наших упитанных европейских братьев, так и от янки. У них к власти готовятся с детства тысячи и тысячи кандидатов, среди которых происходит отбор. И это правильно, в этом главная сила цивилизаций, соперничающих с нами. В этом янки надо отдать должное: их империей управляет коллективный вождь, которого для удобства телевизирования местного плебса и сволочи персонифицируют последние годы в виде простого рубахи-парня с красной мордой или клешневатыми руками.