Ты – настоящая - Лора Брантуэйт

– Виктория Уотсон?! Вот стерва! А ведь я сама познакомила вас на том фуршете! – Кэссиди презрительно скривилась. – Впрочем, я тебя понимаю. Она всегда была эффектной женщиной. К тому же – моложе меня.

Кэссиди стало гораздо легче. Все-таки уступить в борьбе с равной, пусть и более молодой соперницей – это понятно, это вписывается в привычную картину мира. Все нормально.

– Это не Виктория Уотсон. – Джон усмехнулся, вспоминая шикарную светскую львицу с улыбкой обольстительницы, гармоничную настолько, насколько может быть гармоничным фантик от жевательной резинки. – Это Виктория Маклин. Дизайнер, который занимается оформлением моего парка.

Джон увидел реакцию Кэссиди – и чуть не поперхнулся скотчем. На секунду ему даже стало страшно. Ему показалось, что Кэссиди сейчас умрет.

– Что?! Ты променял меня на эту уродину?! – Ее лицо исказилось сначала от бесконечного изумления, а потом, по мере того как она осознавала происходящее, от гнева. – Скажи, что лжешь, чтобы унизить меня!

Но на самом деле она поверила ему сразу. С первого слова.

Этот больной тип женится на уродине. На бездарной, некрасивой, взбалмошной, чокнутой художнице. Уму непостижимо! Как же это может быть, чтобы ей досталось все то, о чем мечтала я?

– И теперь эта дрянь будет ходить по комнатам моего особняка, спать в моей постели, есть из моей посуды? – прошипела Кэссиди.

А Джон смотрел на нее и думал, что впервые увидел эту женщину настоящей, что теперь ему понятен весь ее внутренний мир… Было горько и холодно.

– Она же уродина! – то обстоятельство, что ей предпочли другую женщину, просто убивало Кэссиди. Ей даже не приходило в голову воспринимать «это» как соперницу. – А во время секса вы выключаете свет?

Боже, какая искренность. Наконец-то!

– Ну теперь-то я увидел тебя такой, какая ты есть. – Джон зло посмотрел на Кэссиди и сам вспыхнул как порох. – Знаешь, внутри ты красива, как может быть красив паук или ядовитая гадина. И, что бы ни случилось, я всегда буду искренне рад, что не женился на тебе! Спать в одной постели со скорпионом всю жизнь… Подумать только, чего я чудом избежал!

Кэссиди на секунду показалось, что он швырнет в нее стаканом. Но Джон подошел к двери кабинета и раскрыл ее настежь.

– Вначале мне было тошно от этого разговора, а теперь меня тошнит от тебя!

– Ты еще об этом пожалеешь! Ничтожество! – Кэссиди выбежала за дверь. Но…

Но почти сразу же вернулась. И заговорила уже совсем другим голосом.

– Я понимаю, что все кончено… – Кэссиди справилась с собой и вернула контроль над голосом. – Но скажи честно, ты ведь соврал про эту Маклин, просто нашел нелепый предлог? Ведь так?

Она крепко сжала руку Джона. В ее глазах отражалось что-то болезненное и почти жалкое.

– Можешь не говорить об истинной причине. Скажи только, что твоя свадьба с Маклин – глупая выдумка. – На глаза Кэссиди навернулись слезы. Непритворные слезы.

Кэссиди плакала не от обиды и даже не от злости. Она плакала от страха. Ее привычный, абсолютно понятный мир пошатнулся. Правила, которым подчинялось все вокруг, не сработали. Ведь это же закон: если ты красива, хорошо одета и умеешь правильно себя подать, все мужчины вокруг твои. И из них ты можешь выбрать самого богатого и привлекательного. А он исполнит все твои желания. Нужно бояться таких же охотниц, как и ты. Нельзя продешевить. А сейчас… То, что случилось, не укладывалось в картину мира Кэссиди.

Это невозможно, нереально, как передача мыслей на расстоянии, реинкарнация и многие другие выдумки…

– Нет. Я люблю ее по-настоящему, больше жизни. Она теперь для меня все! – Джон сам поразился тому, что он это сказал. И странная интонация, и чувства, которые при этом всколыхнулись внутри, – это было почти похоже на гордость. И священный трепет, и восхищение…

Кэссиди отшатнулась от него. В ее глазах промелькнуло отторжение. Эта женщина не верила в любовь. По крайней мере, она убедила себя в том, что не верит, что любовь – это издевательство над мужчинами и женщинами. Ее нет, а они все ищут ее, как безумные, не находят и страдают из-за этого. А если сразу решить – нет, понять, понять, – что ее нет, то становится в сто раз проще! Ищешь не нелепую эфемерную сказку, а просто мужчину, который тебя устраивает. Вместо того чтобы гнаться за семейным счастьем, нужно стремиться к тому, чтобы возросло качество твоей жизни.

Но Кэссиди видела, нет, чувствовала, что происходит что-то, что никак не соответствует ее представлениям, не подчиняется законам, которые она считала универсальными, не вписывается в обычные рамки, и от этого становилось очень страшно и неуютно. Плечи ее опустились.

– Тебе пора. – Голос Джона был равнодушным и немного усталым.

– Да. – Она развернулась и вышла из кабинета.

Звук ее каблучков затих в отдалении.

Кукла прощается навсегда…

Джон ощутил себя марионеткой, искусно сделанной из папье-маше куклой в сшитом из черных лоскутков деловом костюмчике, с маленьким черным кейсом… И с длинными нитями, которые крепятся к кусочкам проволоки, воткнутым в тело. Так вот в чем вопрос: эти нити управляют или позволяют двигаться? И что будет, если человеческая марионетка порвет нити? Она станет свободной или упадет на пол беспомощной кучкой тряпья и клееной газетной бумаги?

Кукла прощается навсегда, но ничего не чувствует.

А еще эти чертовы нити держат очень крепко.

Что скажут «друзья»? Окружение? Это же так важно: кто станет избранницей Джона Катлера? Актриса? Фото– или топ-модель? Признанная всеми светская красавица, любимица бомонда? Дочь одного из финансовых воротил?

Джон уже видел заголовки статей, что-нибудь типа: «Катлер подбирает женщину с улицы», «История Золушки или причуда эксцентричного миллионера?».

Женщины будут смеяться. Мужчины будут пытаться его пожалеть.

И ее затравят. У меня появится слабое место – жена.

Да пару месяцев назад Джон и сам он отнесся бы к такой «выходке» одного из людей его круга не лучше, посчитал бы это странностью, неравным браком, обреченным на несчастье. Ха! Взять в жены кого-то из своего персонала. Купить рабыню, навсегда ему обязанную и задавленную осознанием того, что такой человек взял ее в жены…

Нити туго натянулись.

Но у меня с Викторией все не так! Я люблю ее! Я сошел от нее с ума. И мне плевать, что она не соответствует каким-то стандартам. Она моя. И вообще, что я тут делаю? О чем думаю? Нужно ехать к ней! Нельзя ее потерять, нельзя упустить этот шанс… остаться в живых! Вторую такую мне не встретить никогда.

Нити стали лопаться одна за одной. Маленькая изящная кукла упала на пол.