Миллстоун (Трилогия) - Анатолий Заклинский

– И как тебя называли там? – спросила она.

– По имени, – игнорируя враждебность, ответил Миллстоун.

– Я имею в виду, кем ты работал?

– Полицейский, детектив иногда называли, – пожал плечами Джон.

– И скажи, детектив, ты понял что-нибудь? – вызов усиливался, а тон становился грубее.

– Да, – спокойно ответил Джон.

– И что?

– Ещё одну – Миллстоун указал на бутылку, – руку не меняют.

Она молча выполнила то, что он сказал. Ещё один стакан быстро ушёл внутрь. Она так и не притронулась к еде, что немного беспокоило Джона.

– Ешь, – сказал он, – просто ешь, и я скажу.

Ей очень хотелось слышать, и она выполнила его просьбу, но скорее потому, что была голодна. Она откусила небольшой кусок курицы и заела его хлебом. Её глаза не сходили с него. Это был экзамен, и Миллстоун подумал, что если не пройдёт его, то доверия ему не видать.

– Ну? – спросила она.

– Ты его дочь, – спокойно ответил Джон, – Сайлар, конечно же, по мужу, а в девичестве – Бакстер. Я не спец в фамильных чертах, но у тебя его глаза и его овал лица. Я это не сразу заметил. Но ты не похожа на его жену, в отличие от Элизы. Значит, она не твоя мать. Ты не очень знаешься с ними, значит, где-то не сошлись. Она его пустила, но сама не заглянула, плюс при ней, он называл тебя подругой Элизы. И да, если бы полицейский по просьбе каждого ходил на ужин, часто ли бы он ел дома?

Разрушительная тишина – вот что воцарилось на кухне. Миллстоун не хотел бы её так огорчать, но это был единственный путь поговорить с ней на равных в этот вечер. Она хоть и ждала, что он догадается, но не ожидала, что так быстро и так точно. Она немного отклонилась назад в смятении, как будто он чем-то её напугал.

– И чего ты не остался там?

– Неожиданный вопрос, – Миллстоун с жадностью съел ещё одну картофелину и посмотрел на неё.

– От тебя бабы, наверное, с ума сходили бы за такие слова.

– Я не говорю, если не спрашивают, – улыбнулся он, – даже если спрашивают, стараюсь не говорить. Но с тобой, я так понял, не прошло бы.

– Правильно понял. Уж лучше знать, что ты знаешь, – усмехнулась она, – да, не сошлась. Но это не твоё дело.

– Я не претендую, – ответил Миллстоун.

– А о ней что скажешь?

– О его жене? Да ничего. Видел один раз. Она сидела и молчала, – честно ответил Джон, тем более, что в этом не было ничего серьёзного.

– Ну да, – с той же усмешкой наливая вина, ответила Долли, – она его пилит в кровати ночью. Даже её дочь ничего не знает.

– Но ты снисходительна, – заключил Джон, – раз помогаешь сводной сестре.

– Ей тоже досталось, – немного успокоившись, ответила Долли, – но ей, конечно, легче.

– Муж погиб, – заключил Джон.

Он бы не сказал этого, если бы был трезв, но сейчас, когда голова его слегка вскружилась, он выдвигал предположения смелее.

– А это как ты понял? – устало сказала она.

– По твоему сожалению и тому, что ей легче. Значит – погиб. Если бы просто пропал…

Она со всего размаха ударила Миллстоуна по щеке. Половина лица онемела, но он не обозлился. Можно было допускать, что она знает, что он в курсе её прошлого, но не нужно так явно выражать. Он не у себя в кабинете, так что случиться может всякое. Но и поддеть её ещё больше ему захотелось, а это можно было сделать только не реагируя на удар.

– Я бы таких много ловил, – улыбнулся он, хотя одна щека не хотела подчиняться.

– Да что ты вообще знаешь?

На этот вопрос лучше было не отвечать, и Джон не ответил. Он лишь подхватил ещё одну картофелину и посмотрел на Долли.

– Ладно, извини, – нехотя сказала она и снова взялась за бутылку.

– Не бью женщин, если не приходится, – спокойно ответил Джон.

– Поживёшь здесь – всех будешь бить одинаково.

– Пока ещё не пожил, так что…

Снова воцарилась тишина. К его радости, она начала есть. Хотя, как ему показалось, вино не оказывало на неё серьёзного влияния и без этого.

– А много убил-то? – снова с вызовом спросила она.

– Об этом не говорят, – отрешённо сказал Миллстоун и взял ещё один кусок курицы.

– Как хочешь, мне в принципе всё равно.

Она подхватила бутылку и разлила по стаканам напиток.

– Как тебе моё вино? – спросила она.

– Хорошее, – честно ответил Миллстоун, – яблочное?

– Ага. Видел яблоню за домом?

– Да.

– В этом году не зацвела, так что придётся сделать из чего-то другого.

– Ну, если качество будет таким же, то это вполне терпимо.

– Будет. Доедай, а то совсем остынет.

Она поела мало, встала из-за стола и принялась убирать. Миллстоун тоже быстро завершил свою трапезу и немного помог ей. Багс ничего не говорил о том, во сколько придёт, чтобы забрать его в изолятор, но судя по тому, что на улице уже начинало темнеть, это должно было произойти уже скоро.

Убравшись, Долли пошла на крыльцо и закурила. Она устало смотрела в сторону заката и о чём-то думала. Джон прекрасно её понимал. День сегодня был достаточно тяжёлым. Несмотря на то, что Солнце ещё не село, у него начинали закрываться глаза.

– Куда ты хочешь пойти дальше, когда Багс тебя отпустит? – спросила Долли.

Миллстоун молча пожал плечами.

– Ещё не решил.

– Значит, тебе всё равно?

– Не совсем. Я слышал что-то о Роквиле, вот туда и направлюсь. Если правильно понимаю, то это дальше постоялого двора по шоссе.

– Правильно понимаешь, – кивнула Долли, – может быть, даже сможешь дойти.

– Почему может быть?

– А чего ты думаешь, он тебя здесь держит? По дороге в Роквиль караваны пропадают, а уж одиночка тем более сгинуть может.

– Постараюсь не сгинуть.

– Думаешь остальные хотели подохнуть в этой пылище? – усмехнулась Долли.

– Может и не хотели, но и выжить не старались.

– Все вы очень простые, – сказала она, – привыкли там, у себя ходить спокойно, где хотите. Здесь так не получится. И если будешь в Роквиле, не говори никому, что ты федерал.

– Почему?

– Это центр общины. Там живут отцы основатели. Если до них дойдёт эта весть, тебе не повезёт.

– Здесь не любят федералов?

– Вдруг ты разведчик и скоро сюда ломанётся ваша армия.

– Логично же, что разведчик вообще никак не признается, что он из федерации. Или нет?

– Может, не признается, а вдруг и обмолвится. Тебе виднее, какие у вас там разведчики.

– Не знаю. К разведке отношения не имел.

– Оно и заметно – нашли, кого послать. Попался первому толстяку, и даже собака не загавкала.

– Это, кстати, странно, – сказал Джон, посмотрев на Везунчика. Овчарка сидела около крыльца и радостно дышала, высунув язык.

– Тебе виднее – твой пёс, – безучастно ответила Долли, – а что до Багса, то просто не надо шарить по округе и высматривать, как будто ограбить кого решил.