Топить в вине бушующее пламя печали - Priest P大
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После этого оперативники оцепили территорию и разбили за ограждением палаточный лагерь, опасаясь пока покидать заброшенное кладбище.
Пусть волну распространения миазмов и удалось остановить, но они успели посеять хаос в окрестностях.
Миазмы внутреннего демона начались с Сюань Цзи. И теперь он должен был сам разобраться со своими проблемами. Юноша занимал свой пост вот уже несколько месяцев, но, казалось, он только сейчас осознал весь смысл этой работы. Впервые он в красках увидел деятельность Отдела ликвидации последствий. На его плечи тут же обрушилась рутина. Ему приходилось постоянно повторять одно и то же, будто вместо одной у него выросло сразу две головы.
Сюань Цзи присел на корточки на снегу, размышляя над тем, как лучше организовать работу. Была уже половина третьего ночи, оперативники дежурили по очереди. Отправив своих людей отдыхать, Сюань Цзи вздохнул и, наконец, оглянулся на лагерь.
Его коллеги поставили для него палатку… По соседству с палаткой Его Величества.
Это был день, наполненный борьбой и беспорядками. Кто знает, сколько людей в эту ночь так и не сомкнут глаз. Пока весь Цзянчжоу находился в плену миазмов внутреннего демона, Его Величество сражался с древней тенью. Он беспокоился, что Чиюань выйдет из-под контроля, поэтому ему пришлось положиться на силу «Фэншэнь». Должно быть, ему немало помог тот спектакль, что они разыграли ранее, выдав Шэн Линъюаня за духа меча. Но знакомые с историей оперативники наверняка уже догадались, что к чему. Они не стали бы болтать попусту. Но теперь никто из них не осмеливался подходить к Шэн Линъюаню слишком близко, и в ночи одиноко стояли две разбитые в отдалении от лагеря палатки.
У Сюань Цзи пересохло в горле. Зачерпнув пригоршню снега, он принялся растирать им руки. Увлекшись, он закрыл глаза и какое-то время собирался с силами. Оказавшись на земле, он прошел десятки тысяч шагов, он закопал свои мысли так глубоко, чтобы они никогда не просочились наружу. Но теперь, будучи здесь, он поднялся на ноги и медленно побрел к палатке.
Палатка Шэн Линъюаня была плотно застегнута, и снаружи скопился толстый слой инея. Все выглядело так, будто ее хозяин давно уже спал. Сюань Цзи тихо подошел ближе. Пока он сомневался, с замерзших ветвей мертвого дерева спустилась парочка запорошенных снегом ворон. Увидев, что птицы почтенно склонили перед ним головы, Сюань Цзи опешил. Возможно, они явились сюда, чтобы польстить «повелителю всех птиц».
Звук хлопающих крыльев потревожил тишину ночи, и из закрытой палатки Шэн Линъюаня донесся ласковый голос:
— Снаружи холодно, ты можешь простудиться. Давай поговорим внутри.
Но Сюань Цзи засомневался и нырнул в соседнюю палатку.
Теплые, защищенные от ветра стенки могли скрыть того, кто находился внутри от посторонних глаз, но они не могли скрыть его от божественного сознания. Шэн Линъюань моргнул и почувствовал, как Сюань Цзи осторожно сел на колени в своей палатке. Он был таким неподвижным… будто кто-то собирался проверить его манеры.
Шэн Линъюань вспомнил, что на море, когда они сражались в Вэй Юем, камень нирваны уже начал слабеть. Сяо Цзи был в замешательстве, а он сам, в свою очередь, никак не мог понять, откуда этот юноша так хорошо знает изящный язык. Они говорили также хорошо, как и те, кто жил три тысячи лет назад.
Но теперь тучи рассеялись и, наконец, показалось солнце. Но эти двое, не сговариваясь, перешли на современный китайский язык.
Казалось, они пытались преодолеть время.
* 参商 (shēn-shāng) — звёзды Шэнь и Шан (две звезды, находящиеся на противоположных сторонах неба; обр. в знач.: люди, никогда не встречающиеся друг с другом). Кроме того, Шэнь и Шан (сыновья мифического императора Гаосина, враждовавшие между собой; император поселил их в разных созвездиях, чтобы они не могли встретиться.
Глава 94
Мир огромен, ты можешь идти куда захочешь. Похоже, небеса все-таки услышали меня, и мое самое заветное желание, наконец, исполнилось.
Старое заброшенное кладбище было усыпано камнями, и каждое дуновение ветра здесь отзывалось душераздирающим воем. Все это напоминало те дни, когда в диких горах стоял военный лагерь… Холодный воздух вокруг полнился запахами железа и навоза, материалов не хватало, и походная палатка сильно протекала. В те времена они были не такими прочными, как сейчас. И глубокими ночами никто не осмеливался закрыть глаза.
Двое молчали. Шэн Линъюань ждал, когда Сюань Цзи заговорит, но этот человек, что без умолку болтал, даже сидя за рулем автомобиля, не проронил ни слова. Он демонстративно опустился на колени и склонил голову, всем своим видом выражая покорность. Это не было похоже на дух меча. Дух меча постоянно грубил старшим, спорил, командовал и кричал. Он бы ни за что не остался в стороне.
Точно также вели себя высокопоставленные чиновники Шэн Линъюаня, когда император понял, что стало с его клинком.
Шэн Линъюань знал, что Сюань Цзи ждал его реакции.
По всем канонам человеческих взаимоотношений, они больше напоминали друзей, встретившихся после долгой разлуки. Друзей, что не виделись большую часть своей жизни. И эта встреча застала их врасплох. Вновь увидеть друг друга через столько поколений, где смешались в вечности семья и государство. Человеческие чувства подобны железу. Они кажутся прочными, но их можно разрушить одним ударом. Если с двух концов железо разъела ржавчина, исправить это будет очень нелегко.
Шэн Линъюань не знал, как долго дух меча пробыл рядом с ним. Двадцать лет он наблюдал его смятение и высокомерие, его непоколебимость и жестокость. Кроме того, в миазмах внутреннего демона, он сам сказал, что «не стоит беспокоиться о делах давно минувших дней». Но теперь, когда первый шок прошел, Сяо Цзи понятия не имел, как себя вести.
Так… как он должен был на это реагировать?
Шэн Линъюань все также сидел в своей палатке. Ткань, из которой она была сделана, слегка просвечивала, и было слышно, как падал снег.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что испытывать «основные эмоции» вполне нормально. Когда радость била через край, за ней неизменно следовала грусть. Самым логичным, что можно было сделать в этой ситуации: было схватиться за голову и разрыдаться. А потом, вспоминая прошлое, долго смотреть друг на друга полными слез глазами. О,
