Фантастические тетради - Ирина Ванка

— Цивилизованные люди, — ворчал Бахаут, смазывая раны Мидиана, — а ведут себя как дикари. — Мидиан с удовольствием отметил, что биолог, в отличие от профессора, сохранил костюм. — Когда на вас напало племя аборигенов, — рассказывал Бахаут, — Эсвик утащил меня за собой. Потом мы принесли Эфа, а от вас, дорогой мой, к тому времени и след простыл. Мы нашли только обугленный рюкзак с приборами, который вы любезно спрятали в камнях, и поняли, что вы скорее живы, чем съедены дикарями.

— Он снова увязался за аркарами, — сокрушался профессор. — Сколько раз его предостерегал, столько же раз он повторял ту же самую глупость.

— Кто такие аркары?

— Это цивилизация, которая для вашего восприятия не существует, дорогой мой. Поэтому, сколько бы вы ни пытались вступить с ней в контакт, вы не усвоите ничего.

— Но вы же усвоили, профессор.

— Наивный мой Мидиан, я никогда ничего не усваиваю и не запоминаю, по той причине, что все это у меня изначально записано вот здесь, — профессор постучал себя пальцем по макушке. — Сколько раз я ни старался объяснить, столько раз вы не потрудились усвоить простую истину: наши с вами головы только с виду устроены одинаково. Вы записываете информацию на чистый лист, а я лишь восстанавливаю утраченные архивы. Сколько раз я говорил студентам, что метод реставрации памяти — единственный цивилизованный путь в бесконечные информатеки природы.

— Они не понимали вас также как я…

— Потому что, как и вы, слишком много времени насиловали рассудок готовыми символами и не имели желания проникнуть в суть.

— Просто мы с вами — две разные цивилизации, не предназначенные для восприятия друг друга.

— Просто вы нужны мне сейчас не меньше, чем когда-то я был нужен вам.

— Почему же был?.. — Мидиан задрал дырявый рукав фуфайки и обнажил розовые следы царапин. — Эти знаки я увидел на каменной плите и скопировал, потому что с недавних пор не могу положиться на свою память. Посмотрите, три группы однотипных черточек. Мне показалось, что это все может содержать информацию.

— Вам правильно показалось.

— И что же?

— У вас опять кровоточит ссадина. Найдите Бахаута, друг мой, попросите его серьезно заняться вашим здоровьем.

Мидиан поднялся на бесчувственных ногах.

— Вы в порядке, профессор?

— Пойдите же, разыщите этого лодыря. Принюхайтесь к окрестным дырам. Как почуете смрад несусветный — он наверняка там.

Именно смрад навел обессилевшего астронома на сырой колодец, где Бахаут с упоением размазывал по сенсору прибора образцы плесени.

— Белковая субстанция, — объяснил он. — И ведь что интересно, она здесь повсюду. Идеальная биологическая среда. Хотите попробовать? — Мидиан прожевал сладковатый комок слизи и с отвращением проглотил его под пристальным взглядом биолога. — Я синтезировал нечто похожее на пампиронской микрофлоре и могу сказать точно: в естественной среде образование таких структур невозможно. Для этого требуется невероятное стечение обстоятельств. А о том, чтобы приживить эту слизь на камнях естественных планет, даже мечтать невозможно. Это гипотетика, Мидиан, перспективные науки будущих поколений.

— Мидиан, — позвал Эф, — поднимитесь. Дайте мне еще раз осмотреть вашу руку.

— Это символы?

— Скорее эпитафия, выраженная в имени умершего существа.

— Как же оно могло прозвучать?

— «Ила»… Может быть, «Али». Вы записали столбиком, это не позволяет понять направления. Похоже, вы наткнулись на могилу бога, и, если б догадались просканировать плиту, мы бы имели представление о его биологической форме.

Мидиан поскользнулся на плесневых наростах и заработал еще десяток ссадин, оказавшись на дне каменного мешка.

— Оставь его в покое, — рявкнул Бахаут, — уйди от него со своими могилами, не то я посажу тебя на цепь рядом с Эсвиком.

Глава 15

Нервный Эсвик был привязан мертвым узлом к каменной колонне. Он искусал себе руки и сожрал горсть камней в знак протеста. Но перекусить поводок профессор ему не позволил.

— Может, все-таки бурить с грунта? — предложил Мидиан.

— Ни за что! — отвечал Эф. — Не для того я лез в эту клоаку, чтобы тратить силы по пустякам. Этот гаденыш поведет нас, никуда не денется.

— Объясните ему, что в газовые подземелья пойду я один. Бахаут, объясните ему вы, что нет никакой опасности.

Эсвик-Эсвик злобно таращился на Эфа, а биолог собирал рюкзак.

— Бахаут!

— Что? Я могу вколоть ему успокоительное, если вас устроит.

— Я хочу понять, с чего он взбесился?

— С того, — объяснил профессор, — что много было желающих подлезть к «молнии», но никто из них не остался жив.

— Скажите ему, что я умею обращаться с такой штукой. Придумайте, что сможет его утешить…

— Лучше бы нам поторопиться, коллеги, — беспокоился профессор, — ураган уже гуляет вовсю. Хорошо бы успеть зайти на южные широты…

Мидиан занял место замыкающего колонны и не пожалел. На рюкзаке биолога сгорела изоляция, и термооболочка излучала тепло, которое любой хронически замерзающий человек с радостью променял бы на почетное место предводителя. Он шел, озираясь по сторонам и поражаясь масштабам подземной инфраструктуры. С орбиты это напоминало толстую сетку червячных нор. Но внутри возникало принципиально иное ощущение. «Несколько тысяч поколений рыли катакомбы, — рассуждал Мидиан, — зачем? Только ради того, чтобы спрятаться от пришельцев?» В его экспедиции не хватало психосоциолога. В истории он не мог припомнить аналога происходящего. В любом случае ему не хватало аналитика, обладающего более доступным для него складом мышления, нежели профессор. Но главное, чего не хватало его замыслу, это времени для последовательного и систематического осмысления событий. Он почувствовал приближение ураганного кольца, точнее, увидел, что каменный рукав коридора завернулся за его спиной и выпрямился, как звериный хвост. Прибор зафиксировал первое смещение координаты. Мидиан не переставал размышлять о могильнике, в который он угодил благодаря неизвестно каким обстоятельствам. Он разглядывал рюкзак, возвышавшийся над головой Бахаута, словно плечи великана, лишенного головы, и ставил перед собой одни и те же вопросы. Почему ураганная энергия в районе могильника достигает апогея? Почему он шел туда, если все, что ему было нужно от этой ненормальной планеты, залегало в противоположной стороне? Во имя чего он преодолел сотни километров, чтобы попасть в могильник, и чуть не умер ради того, чтобы выбраться оттуда? Допустим, Эф прав, он преследовал аркаров. Вероятно, иначе и не могло быть. Но почему?