Голос Земли - Бернар Вербер

– От астероида «Тейя-13» у всех настолько помутился разум, что на нас им ровным счетом наплевать.

– Нет… это невозможно. В настоящий момент кто-то обязательно выясняет, куда мы пропали. Сто тысяч человек заблудились в пустыне в самый разгар XXI века, и до этого никому нет дела? Ни за что не поверю.

– Насчет ста тысяч «человек», Давид, ты переборщил. Мы для них «недочеловеки».

– Нас обязательно найдут, – гнул свое он.

– То, что три тысячелетия назад никому и в голову не пришло помочь Моисею, который сорок лет водил за собой миллион иудеев по Синайской пустыне, я еще в состоянии понять, но допустить что-либо подобное в наши дни не могу. Мы же во всем с вами равны, разве нет?

Мартен Жанико достал смартфон и разобрал его на отдельные детали, чтобы просушить на солнце. Но когда из внутренностей аппарата испарилась вся влага и он снова собрал его, аппарат так и не заработал, доказывая, что морская вода навсегда уничтожает хрупкие гаджеты. Великан разочарованно швырнул смартфон на землю.

Солнце поднималось все выше, а вместе с ним и температура. Путников мучила жажда. От накопившегося напряжения пить хотелось еще больше, и самыми чувствительными к обезвоживанию были молодые эмчи.

Перед путниками во все стороны простирались дюны, которые теперь приобрели серебристый оттенок. Двигались на восток без всяких ориентиров, вскоре они окончательно заблудились.

– У тебя компаса нет? – спросил Давид у Мартена Жанико.

– В смартфоне был. Как и часы, навигатор и телефон, позволяющий общаться с другими людьми. Теперь всё пихают в смартфон, но, когда он попадает в воду, нам не остается ничего другого, кроме как ориентироваться по солнцу и звездам, полагаясь исключительно на свои глаза.

– Да, наша жизнь с некоторых пор доверена смартфонам… – машинально ответил ученый.

Небо стало поистине ослепительным, а солнце – испепеляющим. Не ориентируясь больше ни во времени, ни в пространстве, морально подавленная колонна эмчей все больше замедляла шаг.

Когда температура достигла сорока одного градуса по Цельсию, прикосновение к песку стало причинять боль, а при сорока пяти градусах превратилось в настоящее испытание. Босые ноги онемели и отекли.

Дыхание учащалось, каждый шаг требовал все больше и больше усилий. Многие оторвали от одежды лоскуты материи и прикрыли ими голову.

Эмма-666 на ходу читала книгу. Министр Эмма-103 попыталась прочесть название на обложке.

– Ты пытаешься найти выход в «Библии Яйца»? – спросила она.

– Это не «Библия Яйца». На случай поездок я велела сделать ксерокопии со всех страниц энциклопедии, чтобы иметь уменьшенный экземпляр, который можно было бы брать с собой. В ней-то я и ищу решение.

– Ты в самом деле веришь, что энциклопедия Великих поможет нам выпутаться из этой истории? – иронично спросила министр.

Одним из самых показательных примеров адаптации к жизни в экстремальных условиях является недавно открытый вид пустынных муравьев-бегунков (Cataglyphis bombycinus).

Обитая в знойных пустынях, таких как Сахара и Гоби, муравьи-бегунки Cataglyphis питаются живыми организмами, которых застала врасплох удушливая жара и которые не сумели ей противостоять (насекомые и небольшие грызуны).

Муравьи их не убивают, а просто подбирают жертвы после того, как тех поджарит солнце.

В то же время муравьи должны остерегаться охотящихся на них хищников (ящерицы, змеи, скарабеи и пр.), которые, как и они, прекрасно переносят зной.

Учитывая эти два фактора, муравьи выходят на охоту в самую жару, ближе к полудню: солнце в это время в самом зените, а почва нагревается до 70 °C (при такой температуре можно испечь яйцо), когда добыча гарантированно умирает, а хищники прячутся в своих убежищах.

Как эти муравьи умудряются выдерживать зной?

Во-первых, тело муравья-бегунка покрыто блестящей пленкой, которая отражает солнечный свет, – примерно как хромированный автомобиль.

Длиннющие лапки выполняют роль ходулей, чтобы тело располагалось как можно дальше от поверхности земли.

Для сокращения времени контакта с песком, во избежание ожогов, бегунки перемещаются на удивление быстро и могут развить скорость до одного метра в секунду, что, с учетом их размеров, в десять раз больше по сравнению со скоростью гепарда. (Принимая во внимание размеры муравьев-бегунков, они являются самыми быстрыми живыми существами на планете.)

Пустынный муравей носится настолько быстро, что, если смотреть на него сверху, создается впечатление, будто он летит над песком.

Муравей-бегунок может преодолевать по раскаленному песку огромные расстояния, действуя по определенной схеме: сначала он совершает марш-бросок, затем, остановившись, оборачивается вокруг собственной оси, чтобы сориентироваться по солнцу (это дает ему возможность не заблудиться в дюнах, где нет ни запахов, ни зрительных ориентиров), и после этого приступает к следующему марш-броску. (Угол перемещения также определяется по солнцу.)

По всей видимости, во время спринтерских бросков и определения своего местонахождения муравьи считают свои шаги, чтобы оценивать не только направление, но и расстояние, что позволяет им находить свой муравейник. Скорее всего, они хранят в памяти карту территории между домом и добычей.

Когда муравей-бегунок долго остается на солнце, его температура может достигать 54 °C.

Несмотря на многочисленные механизмы, позволившие муравью-бегунку приспособиться к окружающей среде, самым удивительным средством выживания этого проворного насекомого является его общественный характер. Когда муравей выходит на охоту, поблизости может ничего и не оказаться. Тогда он вынужден искать пропитание на территории, расположенной на отдаленном расстоянии, что не позволяет быстро сбегать туда и обратно. В этом случае муравей предупреждает сородичей, указывает направление, а сам приносит себя в жертву, подтаскивая добычу ближе к муравейнику. Когда он умрет от зноя, добычу продолжит подтаскивать другой его собрат, который тоже пожертвует собой, чтобы принести еду еще ближе к муравейнику. Так, ценой нескольких жертв, добыча будет доставлена по назначению, и муравьиное сообщество не погибнет.

Редчайший, доселе невиданный механизм полной, органичной адаптации к окружающей среде, отличающийся ярко выраженным общественным типом.

Ракета продолжала космический полет. Находившиеся в ней астронавтки любовались бесконечным звездным пространством. Сзади в иллюминаторе буквально на глазах уменьшался голубой шар Земли.