Держись подальше! (СИ) - Савицкая Элла

Вот так просто. От одного поцелуя. Мужского запаха и власти, исходившей от Паши.

Пашу же унесло. Жадная и чувственная реакция Фостер на его поцелуи вызвала в голове полный переворот. Маленькая и беззащитная она, оказывается, может быть сумасшедшей и настолько горячей, что его шкварит от одних лишь прикосновений к женской бархатной коже, пока он рукой сминает подол юбки и ведет ладонью вверх по бедру.

Не контролируя себя, Паша сжал второй рукой грудь, вырывая изо рта Алексы надрывный стон и понимая, что хочет ее как никогда прежде. Признаваясь себе, наконец, что прикованные эмоции не просто сорвались с цепи, они охватили его целиком, впиваясь в горло, и теперь уже не отпустят.

— Па-ша́, - рваный шепот отравил похлеще лсд.

Алекса выгнула шею, позволяя Паше заскользить губами по предплечью. Ее тело горело безжалостным огнем. Сосок под жадностью сминающей его руки ныл. Обжигающие языки возбуждения жалили низ живота, а когда мужская рука коснулась тонкого кружева трусиков, а его напряженная плоть в штанах уперлась в бедро, Фостер увидела свое перекошенное от запретного удовольствия лицо в отражении и испугалась.

Реальность лавиной ударила по голове, рывком возвращая в ночной клуб. Господи, она ведь в туалете… Для человека, который даже целоваться в общественных местах не особо любил, это оказалось высшей степенью шока и табу… А самое главное, понимание того, что прикосновение мужских пальцев к плоти заставляет извиваться от нетерпения большего, включило обратную реакцию.

Она не может вот так. Изменить Колину. Позволить чужому парню бесцеремонно лапать себя в туалете, а самой сходить с ума от этого. Еще и с кем? С Пашей! С тем, кто уже сегодня после нее возможно отправится в постель к другой девушке, а на завтра Алекса станет просто пустым местом, потерявшим собственное достоинство.

— Стой! — прошептав пересохшими от частого дыхания губами, Фостер уперлась Паше в грудь и сжала ноги, перекрывая его руке путь к промежности. — Остановись!

Дуб не сразу понял, о чем она просит. Его ломало. Кости ныли, так хотел сдвинуть чертово белье и попробовать ее на ощупь. Но то, как Алекса внезапно его оттолкнула, отрезвило. Сдерживая рвущуюся внутри пружину, постарался сосредоточить взгляд на раскрасневшемся лице.

— Это неправильно, — качнула головой Фостер, быстро поправляя платье, словно боясь, что ее кто-то может заметить и уличить в непристойном поведении, — у меня есть Колин. А это, — провела между ними подрагивающим указательным пальцем, — это только алкоголь. Об этом никто не должен знать!

Последняя фраза Пашу вывернула наизнанку, хлестнув сильнее, чем если бы она ему по морде влепила.

Фостер быстро прошла мимо, спасаясь бегством от собственной слабости и слыша, как из уборной грубо доносится слово на русском. Скорее всего, матерное. А потом раздался удар и звук падающих стекол в раковину. Господи, ненормальный!

Ей необходимо домой. Эмоции, вызванные Пашей, вогнали в шок. Она и не знала, что способна испытывать такой ураган желания лишь от пары секунд жестких алчных поцелуев, редко позволяемых бойфренду, потому что не любила красные следы, остающиеся после щетины вокруг губ. А сейчас, подходя к своему столику, понимала, что губы пекут совсем не от щетины, а от жажды, с которой ее рот в буквальном смысле терзал этот ненормальный.

Бросив взгляд на соседний столик, заметила, что к спутницам Паши присоединился еще один парень. Его она узнала. Андрей Борзов. С ним они пересекались на разных мероприятиях чаще, чем с сестрой. И его рука сейчас была на спинке кресла позади той брюнетки. Значит, Паша сказал правду? Они действительно просто друзья?

От этой мысли почему-то легче не стало.

Наспех попрощавшись с подругами, Алекса уже через сорок минут приехала домой. Избавившись от платья, таящего запах брюнета, бросила его в корзину для стирки, а сама, приняв душ, начала маниакально наводить порядок в комнате. Каждую вещь отправляла на собственное место, протирала пыль, которой и в помине не было… Мысли летали подобно разъяренным мухам, тело все это время горело, помня жгучие прикосновения к коже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Так нельзя! Не должно быть! Что-то вышло из-под контроля и теперь разладило привычную систему жизни, внося полный переполох в сознание бедной девушки. Она всегда знала, что будет завтра, а сейчас пыталась представить, как завтра посмотрит на Пашу, а потом… Господи, в глаза Колину, и ее морозило.

Все будет в порядке. Главное отпустить. Ведь такое бывает у многих. Завтра же нужно вернуться к привычной жизни и запретить себе любые мысли о соседе. Пусть станет просто человеком, живущим рядом, а она приложит все усилия, чтобы так и было.

Вот только раздавшиеся шаги по коридору через какое-то время вынудили сердце совершить кувырок и взметнуться к горлу. Алекса так и замерла посреди комнаты со скрученной в круг зарядкой. А что если он сейчас зайдет к ней в спальню? Живот изнутри обдало кипятком, а сердце забилось чаще, отсчитывая мужские шаги. Один, второй, третий…Но Паша не вошел. Дверь в его комнату хлопнула, а Алекса обессиленно осела на кровать.

Глава 24

— Павел, зайди, пожалуйста, ко мне!

Грег перехватил Пашу по пути в спортивный зал. Парень как раз только проснулся и хотел немного потренить. Произошедшее ночью выбило почву из-под ног. Сам не понял, почему не поехал потом к какой-нибудь из телок, коих в клубе было как на витрине — бери — не хочу. Да вот не захотел…

Вчера после того, как Алекса сбежала, оставив за собой ядерный взрыв в штанах и полную жижу в мозгах, Паша попытался отвлечься. Борзый сразу заметил перемену в настроении друга, но из Дуба же чтобы что-либо вытянуть, нужно подключать грузовой поезд, и то не факт, что поможет. Единственное, что помогло совсем мозгам не уехать восвояси, это вкус Алексы на губах после их жестких поцелуев и ее тихие стоны, ещё пару часов отдающиеся в памяти и означающие далеко не отторжение или неприязнь.

Оооо, ей понравилось. И пусть теперь что угодно говорит про своего придурка кэпа, а отрицать тот факт, что именно в руках Паши ее повело, будет с её стороны идиотизмом.

Зато Паша отчётливо понял, что отвергать собственные чувства по отношению к ней больше нет смысла. То, что вспыхнуло вчера ярким пламенем, уже так легко не погасишь.

— Да, Грег?

Войдя следом за хозяином дома в кабинет, Паша прикрыл дверь и сел на кожаный диван. Грег выглядел так, словно его что-то тревожило. Мужчина занял свое место на кресле и сложил руки в замок.

Кабинет у него был просторный. С большим дубовым столом и баром у стены. Паша бывал здесь уже пару раз, пока Фостер отдыхала в Испании.

Интересно, что могло случиться? Может, узнал о том случае в клубе? Дуб попытался прикинуть как вырулить из ситуации без сильных потерь личного пространства для Алексы, но обдумать варианты не успел, потому что Грег заговорил.

— Я хочу попросить тебя кое о чем, Павел, — серьезный взгляд отцовских глаз требовательно уперся в Пашу.

— О чем?

— Насколько я помню, ты разбираешься в технике?

— Есть немного.

— И вы с Алексой вроде как поладили?

Паше стоило многих усилий, чтобы не искривить губы в усмешке.

— Вроде как, — не стал отрицать очевидного. А того как именно они поладили, Фостеру старшему знать не надо.

— Хочу попросить тебя установить ей на телефон или на планшет, а еще лучше и туда, и туда программы слежения.

А вот теперь удивление скрыть не удалось.

— Не спрашивай. Просто сделай это, — довольно твердо потребовал Грег.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы ее в чем-то подозреваете? — прищурился Дубнов.

Ему не особо хотелось это делать, так как обычно подобные фишки в тихую перерастают в большую проблему.

— Нет, мою дочь сложно в чем-то обвинить, — не совсем радостно потянул кончик губ в сторону отец Алексы, — это в целях ее же безопасности. Я мог бы нанять специальную службу, но все те несколько раз, когда я так делал, Алекса каким-то образом их вычисляла. Да и пугать ее не хочу. Поэтому просто прошу тебя сделать это. И по возможности, если тебе не сложно, наблюдать за ней.