Запретные чувства - Маша Драч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Просто я не думала, что вся так получится. Мне очень неудобно.
— Перестань. У тебя родители разводятся, а ты обо мне беспокоишься.
— До последнего думала, что они не сделают этого, — Даша вытерла нос тыльной стороной ладони.
— Всё настолько серьезно?
— Да. Я просто ничего никому не рассказывала, чтобы не грузить вас проблемами. У отца появилась другая женщина. В общем, всё очень сложно.
Коля нежно обнял Дашу за плечи, молча наблюдая за нами. Сам тоже был немного бледный и расстроенный. Я снова почему-то подумала о Руслане. Он тоже женат и… Я бы никогда в жизни не хотела стать причиной слёз для ребенка, чей отец проводит время с другой женщиной.
— Обо мне не беспокойся. Ты только держись, ладно? Может еще всё и образуется.
— Стараюсь, но как-то не очень пока получается. Прожили столько лет, а тут решили развестись. Тоже мне. Острых ощущений захотели или что?
— Даш, они взрослые люди. Разберутся, — отозвался Коля.
— Уже разобрались, — Даша закатила глаза и тяжело вздохнула.
Глава 23. Лия.
Пока я ожидала приезда Всеволода Константиновича, снова и снова перелистывала в смартфоне все возможные предложения аренды квартиры. Цены страшно кусались. Понимая, что вряд ли я смогу сама потянуть оплату целой квартиры, пришлось сузить поиски до аренды отдельной комнаты. Но пока что всё было безуспешно.
Всеволод Константинович разрешил мне остаться у него в студии, где мы с ним работали. Я уверила его, что это всего лишь на пару дней, пока не решу вопрос с жильем. Всеволод Константинович вошел в мое положение. Я ощущала себя до жути неловко из-за того, что приходилось пользоваться чужой добротой. Это была такая серьезная школа жизни лично для меня. Я понимала, что не могу спасовать перед трудностями, иначе мечты о музыкальной карьере так и останутся только мечтами.
Часть вещей, в которых я работала в ресторане, пришлось оставить там же в гардеробной. Перемещаться по городу со всеми своими пожитками было бы слишком проблематично. А так я немного упростила себе задачу.
За выходные я успела посмотреть несколько вариантов, которые я смогла бы себе с натяжкой, но финансово позволить. Я запретила себе быть капризной, но то, что мне предлагали было слишком… ужасным. В первом варианте отсутствовала нормальная ванная комната. Были только туалет и крошечная раковина. Второй вариант сдавала старушка. У нее была трёхкомнатная квартира. В одной комнате жила семейная пара с маленьким ребёнком, а в другой — уголовник. Я мельком его видела. Огромный толстый мужчина лет сорока пяти. Все пальцы в наколках. Взгляд недобрый.
Старушка заметила мои сомнения и заявила, что в каждой комнате дверь с замком. Я посмотрела на хлипкую дверь. Посмотрела на замок, а затем украдкой снова на мужчину. Он стоял в коридоре, прислонившись плечом к стене и ел прямо с ножа кусочки яблока.
Этот вариант жилья был для меня не слишком безопасным. Поэтому пришлось вежливо отказаться. Рисковать не хотелось, ровно, как и подпирать двери всем, чем только можно, в страхе что ночью кое-кто решит прийти «в гости». Липкий нехороший взгляд этого мужчины еще долго всплывал в моей памяти.
Отложив смартфон на столик, я закрыла глаза и помассировала веки. Никогда бы не подумала, что найти жилье окажется настолько проблематично. Большой город, бесчисленное количество домов, а выбрать хоть что-нибудь пригодное для жизни за небольшие деньги почти невыполнимая задача.
— Алмаз мой! Готова сегодня плодотворно поработать? — услышала я за дверью, как всегда, полный бодрости и воодушевления голос Всеволода Константиновича.
Через несколько секунд он вошел в студию, постукивая большим зонтом с массивной деревянной ручкой.
— Погода сегодня, конечно, не балует, — Всеволод Константинович раскрыл зонт и оставил его в углу сушиться.
Я посмотрела в окно, серые набухшие тяжестью тучи, медленно плыли над городом и казалось, вот-вот коснутся макушек высотных зданий.
— Да уж, не балует, — согласилась я.
— Решила вопрос с жильем? — Всеволод Константинович аккуратно снял с головы яркий желтый берет, что ассоциировался у меня с оперением цыпленка.
— В процессе, — бодро ответила я, стараясь не падать духом.
— Перед тем как мы начнем работу, спешу обрадовать тебя, голубушка, — Всеволод Константинович снял свое причудливое тёплое пончо черного цвета с короткими кисточками на воротнике. — Ты будешь проходить прослушивание. Учти, всё серьезно. Будут присутствовать и режиссер, и автор, и даже спонсор. Последний человек очень педантичный. Любит искусство и контроль. Поэтому всю эту неделю мы посвятим подготовке к прослушиванию.
Это была именно та новость, в которой я сегодня как никогда очень нуждалась. Осознавая, что в рабочем плане у меня на данный момент возникла стабильность, я уже не воспринимала так болезненно неудачу с поиском жилья.
— Это замечательно! — я поднялась с кресла и заулыбалась. — Всеволод Константинович, вы… вы… Вы мой настоящий крёстный отец в творческой жизни. Я… Даже не знаю, что еще сказать.
— Ничего не говори, голубушка, — лучики-морщинки в уголках глаз Всеволода Константиновича стали длинней и глубже.
Я вдруг осознала, что улыбка моего учителя всегда была, есть и остается такой мальчишеской и заразительной.
— Поблагодаришь потом, когда станешь известной. Сейчас заварим чай и начнем распеваться. Помнишь, что я тебе говорил на прошлом занятии? — Всеволод Константинович повесил на плечики свое пончо.
— Да. Не напрягать нижнюю челюсть.
— У тебя почти нет с этим проблем, но иногда я отчётливо слышу огрехи. Что еще?
— Нижнее рёберное дыхание.
— Так.
— Поработать над его фиксацией.
— Правильно.
Всё мое внимание сконцентрировалось на репетиции. Казалось, что мы только-только начали, но, когда я посмотрела на экран смартфона, обнаружила уже седьмой час. Всеволод Константинович включил свет в студии. Бушующая непогода за окном уже давно успокоилась.
Пока Всеволод Константинович разговаривал с женой по телефону, интересуясь о том, как же там Гюго, я взяла свой смарт. Мне должны были перезвонить по поводу жилья, но так и не сделали этого. Злоупотреблять добротой Всеволода Константиновича я не могла. Достаточно того, что он не спрашивал с меня плату за наши уроки.
Подойдя к окну, я опустила руки на широкий подоконник и посмотрела на вечернее тёмное небо. Тучи, кажется, немного рассеялись. На стёкла с крыши иногда падали холодные прозрачные капли.
Днем гулял ветер, а сейчас
