Страстный отбор, или невеста на заказ (СИ) - Острожных Дарья Волхитка

Медленно, буква за буквой, я рассказала о приезде опекуна, его угрозах и что не могла пойти на это. Получилось многословно и витиевато, но нужно было выразить свою печаль и смягчить гнев Аделфа. Потом стало ясно, что так он может броситься за мной, поэтому я смяла письмо и написала другое. Потом еще одно, и еще.

Эстелла лежала на кровати и с тревогой наблюдала, как я запечатывала письмо и подходила к ней:

— Когда приедет тот посыльный от молочника?

— Повозки приезжают по утрам, каждый день, — ответила она.

— Он сможет отвезти меня в город.

Эстелла прищурилась, с сомнением глядя на меня. Я и впрямь сделаю это? Было страшно покидать наш маленький мир и отправляться в большой, но оставаться здесь не имело смысла.

— Если ему заплатить, — ответила Эстелла, — куда ты пойдешь?

— Поеду в столицу. Говорят, нравы там не такие строгие и одинокой даме проще устроиться.

Я врала на случай, если она кому-нибудь расскажет. Ни Аделфу, ни опекуну не стоило знать, где меня искать. Эстелла ничего не ответила, только понимающе кивнула и криво улыбнулась.

На рассвете я собрала вещи. Взяла только один саквояж с самым дорогим, остальное попрошу выслать, когда устроюсь. Нет, если устроюсь… Все время терзали сомнения, я оглядывала комнату, Эстеллу и Верену, которые притихли и смотрели на меня. Удивительно, какими близкими они стали за прошедшие дни.

Когда Эстелла сказала, что посыльные скоро будут, я быстро надела простое коричневое платье и шляпку. Она надела плащ поверх сорочки и направилась к выходу.

— Куда ты? — Верена крикнула так громко, что мы застыли.

Она подбежала ко мне, ее глаза блестели, и сердце сжалось. Я обняла полукровку и пообещала помочь всем, чем смогу. Верена все поняла и крепко обнимала меня, видимо, для нее мы тоже стали родными.

В это время девушки были в купальне, и коридоры пустовали. Чтобы избавиться от лишних вопросов, мы с Эстеллой быстро спустились вниз, вышли на улицу и юркнули в лабиринт деревянных построек. Возле одной уже стояли телеги с молоком, углем и овощами. Эстелла подвела меня к худому белобрысому парнишке лет пятнадцати и спросила, довезет ли он меня в город. Пришлось сразу отдать ему свое кольцо.

— Ты уверена? — спросила Эстелла, пока парнишка затаскивал мой саквояж на повозку.

— Нет, — призналась я, — но что здесь делать?

Она скрестила руки на груди и стала казаться как-никогда зрелой. Исчезли ее улыбочки и ехидные взгляды, можно было подумать, что она волновалась за меня. На прощание мы обнялись, и я залезла на телегу, свесив ноги.

Казалось странным, что все прошло так легко. Но мы спокойно выехали за ворота и стали трястись по ухабистой дороге с остальными телегами. Дом становился все меньше, и я чувствовала, что за горизонтом исчезла старая жизнь с ее обидами и привязанностями. Оставалась только пустота и грусть.

Пришлось долго ехать среди травы. Возницы хихикали и переглядывались, но из-за тряски это только раздражало. Настроение поднялось, когда на горизонте показался город, треугольные крыши с красной черепицей, деревянная колокольня и блестящие стекла в окнах. Когда ужасная дорога кончилась, и мы поехали по мостовой, я пришла в себя и огляделась. Узкие улочки, белая или глиняная штукатурка на стенах, по дороге скользили экипажи и телеги, запряженные лошадями или ослами — все так напоминало мой родной город. Те же неторопливые прохожие и визгливый лай собак, запахи из пекарни, потом с рыбного рынка. Приходилось сжимать зубы от досады и рассматривать свои колени, только бы не думать о том, почему разрушилась моя спокойная жизнь.

Я попросила отвезти меня на почтовую станцию и упомянула, что собираюсь нанять экипаж. Может, и многовато предосторожностей, но лучше так. Пришлось ехать через весь город, прежде чем повозка остановилась у неприметного здания с дощатыми стенами. Парнишка помог мне затащить саквояж внутрь, и мы очутились в просторном зале. Справа стояла стойка, из-за которой выглядывали сотрудники станции в синих ливреях. Слева были столы, за которыми посетители писали письма.

Я отдала парнишке пару сережек и вручила письмо, велев передать его Аделфу. Судя по понимающему кивку, он узнал его по моим описаниям. Врал ли? Не думаю, скорее всего, доставка писем из дома невест и обратно была налажена, и он не станет рисковать прибыльной подработкой. Пока он выходил, у меня щемило в груди. Тянуло догнать и забрать письмо, не позволить Аделфу прочитать его, но нельзя.

Я подошла к сотруднику почтовой станции и спросила, где живет семья Варненов. Тот не знал, и обратился к коллеге, а он — к другому. Поднялся целый переполох, и я едва не сбежала, хотела ведь остаться незамеченной.

Наконец мне объяснили, как пройти к дому, и я поторопилась на улицу. Пришлось идти на другой конец города, таща тяжелый саквояж и наблюдая отвратительно радостных людей на улице. Казалось, все вокруг дышало жизнью, только у меня было все плохо. Даже экипаж не нанять — за мои украшения можно несколько раз объехать город, а закладывать их не хотелось. Вряд ли мы с Аделфом случайно столкнемся, но я не могла допустить такую возможность, она перевернет все планы.

Нужным домом оказалось вытянутое здание в три этажа, покрытое белой штукатуркой. Низкая ограда вокруг, милый садик за ним — по крайней мере внешне новое жилище Люции напоминало благополучное. Совсем не женственно бросив саквояж у порога, я постучала в дверь. Мне открыла служанка в черном платье и белом фартуке. Услышав о цели визита, она нахмурилась и зло стрельнула глазами. Знала же, откуда взялась невестка хозяина, а о домах невест ходило много сплетен. Но хотя бы не выгнала и пригласила внутрь, проводив в гостиную. Воспоминания и здесь не исчезали — залитая светом комната, столик и стулья со светлой обивкой, за окном виднелась мирная городская жизнь. Все, как у Олвы, когда я еще могла исправить свою жизнь, но…

— Верония! — раздалось за спиной.

Я едва успела повернуться, как на меня набросилась Люция. Мы обнялись, но я быстро отстранила ее, боясь увидеть заплаканные глаза или что похуже. Слава свету, Люция выглядела радостной, ее волосы были накручены и убраны в высокую прическу. Светло-коралловое платье с бантиками на лифе выглядело мило, от нее веяло беззаботной юностью, как и положено.

— Как ты, как твой муж? — спросила я.

— Ты ушла от Делии, почему?

Мы наперебой задавали вопросы и смеялись, садясь за столик. Служанка принесла чай, и мне наконец удалось забыться за милой беседой.

— Авитус? — протянула Люция. — Он… милый.

Она опустила глаза и скромно улыбнулась. Неужто повезло, и они с мужем понравились друг другу? Почему-то неистово захотелось посмотреть на него и убедиться, что он этого стоил.

— Свекор суровый, но это не беда, когда-нибудь Авитус поправит свои дела, и мы сможем жить отдельно, — продолжала Люция. — А что с тобой приключилось?

Вот и пришла пора возвращаться в реальность. Я вздохнула и рассказала все без утайки, думаю, в этой ситуации не стоило врать.

— Бедная, — протянула Люция и схватил меня за руку, но я отстранилась — совсем не хотелось, чтобы меня жалели.

— У твоего мужа есть сестра, возможно, ей нужна учительница музыки или рисования?

— Да! — воскликнула Люция, но быстро помрачнела. — Но я не думаю, что сейчас мы сможем нанять кого-то, мое приданое еще не получено…

— Прошу, — взмолилась я и подалась вперед, — мне больше некуда идти, кто еще возьмет меня на службу? Мне не нужны деньги, только крыша над головой и возможность переждать.

Если она не поможет, то все, останется только суд за наследство без надежды выиграть. Люция открывала рот, но молчала. Знаю, было неправильно просить ее, но мне некуда было податься.

— Знаешь! — просияла Люция, но из холла послышался стук. — Это Авитус с отцом.

Она позвонила в колокольчик, и прибежала служанка. Все суетились, шептали и топтались, от чего я почувствовала себя преступницей. Служанка вывела меня через вторую дверь и отвела в комнату для гостей. Она находилась на верхнем этаже, простенькая и пустая, с цветочным принтом на обоях и двуспальной кроватью с широким изголовьем. Оставшись одна, я села на нее и закрыла глаза. Здесь было куда уютнее, чем в роскошных покоях замка опекуна, ведь никто не притаскивал меня сюда.