Письмо для Евы - Илья Никулин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отдав деньги и выйдя с машины, я, чувствуя вину за собственный поступок говорю:
“Послушай, ты…, прости меня пожалуйста. Надо было как ты и сказала, сесть в тот злосчастный автобус и поехать домой. Иначе, ты бы не промокла.”
“Да не не, всё нормально. Не бериии…, АПЧИ, в голову”
“Ты уверена, что с тобой всё хорошо?”
“Да да, просто, немного устала. Отдохну немного, и всё будет хорошо”
“Чтож, тогда, пока” — смущённо сказал я.
“Да, до понедельника” — стараясь улыбаться ответила она, после чего пошла домой, а я, пошёл на свою остановку.
На протяжении всего моего пути к дому, я не переставал переживать:
“И всё таки, это была моя вина. А вдруг, она из-за меня ещё заболеет? Ведь тот последний чих, практически напрямую об этом говорил. Дурак!” — с крайней степенью порицания твердил я сам себе на протяжении всего пути.
Вернулся я домой примерно пол девятого вечера. Сняв с себя мокрую одежду, а также принял тёплую ванну, по выходу из неё, я думал написать Еве и спросить как дела:
“Привет. Хотел поблагодарить тебя за отличный день. И спросить, как ты себя чувствуешь?”
Через пару долгожданных минут, наконец пришёл ответ:
“Привет(снова)” “Спасибо и тебе” “Я, нормально” “Приняла горячий душ, только спать очень хочется”
“Понятно. Тогда, спокойной ночи.”
“Спокойно ночи” — ответила она, завершив на этом беседу.
“Что-то всё равно не так” — скептически подумал я. “Надеюсь, она не в коем случае не простыла, иначе это будет ужасно”
“Ладно, завтра с утра надо будет ей ещё написать. А пока, просто подожди” — с такими мыслями, я отложил телефон и включил телевизор, пока не посмотрев его полтора часика, тоже от долгой прогулки и недостатка сил, скоропостижно, не заснул.
Восьмое ноября, две тысячи двадцать шестого года, воскресенье.
Я, двадцати трёх летний молодой студент по имени, Адам, открываю глаза в 11:00 часов утра, и не спешно взяв в руки телефон, всё же встаю со своей кровати. За окном стояла пасмурная погода. Серые облака прикрыли яркое осеннее солнышко. Но тем не менее, настроение у меня было как-никогда отличное.
Встав с кровати, заправив её, я, с отличным настроением, собираюсь идти в ванну. Помывшись, умывшись и побрившись, надев при этом лёгкую футболку вместе с шортами, я с приятной улыбкой иду на кухню, где ко мне тут же подбегает мой рыже полосатый кот Котангенс. Потискав его в своих объятьях, я кладу ему немного больше корма чем обычно, параллельно, сам приступив к своему завтраку.
Хорошо поев, параллельно размышляя о приятных моментах прошедшего дня, я помыл посуду, после став готовиться к приёму своих учеников.
Подготовив стол, принеся все необходимые учебники для занятий, до приходя первого ученика, оставалось ещё двадцать минут. Поставив варить косточку для бульона, после сев на стул, я неожиданно вспомнил:
“Пожалуй, нужно написать Еве. А то, её сообщения меня немного озадачили. Вдруг с неё что-то случилось?”. Взяв телефон в руки, я написал:
“Привет. Как дела? Просто, хотел узнать, как ты себя чувствуешь? А то сама знаешь…”,
“Нет ни так” — подумал я.
“Мы ведь вчера под такой дождь попали, и хотел узнать, как ты себя чувствуешь?” — “и отправить”.
“Думаю, она скоро должна ответить” — оптимистично надеялся я тогда, как это было и в прошлые разы.
Проходит 5 минут, затем 10, а затем все 20, ровно до того момента, пока не пришёл мой первый ученик.
“Ладно, напишет потом” — размышлял я тогда, после приступив к своему первому уроку.
Лично для меня, тот первый урок, с точки зрения продуктивности и вовлеченности, я принимаю для себя как худший за всю историю своей преподавательской практики. Тогда я…, словно не мог думать ни о чём, кроме как о её ответе, постоянно отвлекаясь и заглядывая в телефон, видя статус: “В сети”, оставшегося вчерашнем дне. Это заметил и мой ученик, от чего и спросил:
“Извините, вас кое-что беспокоит?”
“А…, что… нет. С чего ты взял?” — добродушно старался спросить я.
“Просто…, нынешнее занятие, вы проводите как-то…, по другому.”
“Как это понимать?”
“Вы постоянно смотрите в телефон, подолгу задумчиво смотрите в одну точку, стуча пальцами по столу. Хотя ранее, не спускали с меня глаз, и старались объяснить даже самую маленькую, на первый взгляд незначительную вещь.”
“Чтож…, понятно…” — задумчиво ответил я.
“Да и тем более, вы как-то изменились в последней статье. Мне она понравилась, но от вас, я этого никак не ожидал. Прям, совсем.”
“Ясно”
“А потому, можно вас просить:
У вас что-то случилось?” — с любопытством спросил он меня.
Немного подумав над его вопросом, я всё же робко ответил:
“Нет. Нет, нет. Всё…, нормально. Но хотя…, да. Просто…, действительно нужно сосредоточиться на занятии. А потому, дай взглянуть, что ты там решил” — перед словами которыми, я поставил телефон на беззвучный режим.
По прошествии часа, мой первый ученик выходит из дому в хорошем настроении, вновь поблагодарив меня за урок, пока сам я, проводив его, стал дожидаться прихода второго учащегося. И пока он не пришёл, всё таки решил заглянуть в свой телефон.
“Вам пришло сообщение от 1-ого пользователя.” Ровно за 10 минут до окончания первого урока, как посмотрел я позже.
Открыв его, я прочёл следующее:
“Привет”. “Всё хорошо)” “И прости, что так долго не отвечала, вчера очень устала и проспала)” “А как сам себя чувствуешь?”
“Ничего, всё нормально”
“Рада за тебя)”
“Спасибо. И я за тебя)” — ответил я ей, закончив на этом наш разговор.
Прочитав эти слова, и развеяв все сомнения касательно состояния Евы, уже без каких-либо отвлечений и задумок, я провёл остальные три оставшихся урока. Стараясь поддерживать такую же дружную и продуктивную атмосферу, которую я сам для себя создал на лекциях у профессора Новакова.
Добродушно попрощавшись со всеми учениками, я наконец мог приступить к обеду. Меж уроков покрошив мясо вместе с овощами и закинув готовиться кастрюлю, по завершению последнего урока, у меня на плите стояла кастрюля ароматного и наваристого куриного супа.
“Самое то в
