Боги, пиво и дурак. Том 8 (СИ) - Гернар Ник

Что за хрень???

Мы все находились на дне огромного котлована. Тело великого древа, изогнувшись дугой, уходило высоко в открытое небо и спускалось своей нежной макушкой к узловатым корням, изрывшим пол усыпальницы. Повсюду виднелись обломки надгробных плит, в щелях которых зеленела худосочная трава. Она же покрывала плавные пологие края обрыва, больше похожие на берега. Из мягкой земли острыми краями вверх торчали остатки былого потолка и сводов со следами начертаний.

Сверху синело открытое небо. На западе оранжевым пятном сияло вечернее солнце, а на востоке угрожающим серовато-лиловым завитком темнело что-то похожее на застывший смерч. Мертвая тишина вокруг шелестела зелеными листьями. Теплый воздух отчетливо пах сиренью — странно, если вспомнить, что, когда я уходил, преждевременная весна еще только начинала свой хоровод. Признаться, я был готов морозить голые ляжки на стылом и влажном ветру, ведь по словам Януса время в этом мире идет медленнее, а не быстрее.

Что же происходит?

И где же Сотот с Нергалом?.. Я думал, они будут как-то охранять врата или что-то в этом роде.

Тут за спиной я услышал шаги Януса.

— Даня… — неуверенно проговорил он, озираясь по сторонам. — Мы вообще где? Только не говори, что это моя школа, потому что…

— Это твоя школа, — перебил я его. — Вернее, ее склеп.

— Тайный склеп⁈

— Ну, как видишь, уже не тайный, — пробормотал я. Обернулся, и увидел Януса с таким выражением лица, какое до сих пор у него еще не видел.

Его бородатую физиономию так перекосило, что мне стало больно смотреть.

— Вы… Я оставил вас всего на несколько месяцев, а вы разрушили всю школу⁈

— Берите больше, господин Сет, — фыркнул Самеди, усаживаясь на задницу. Встряхнув дырявым черепом, он протянул руку — и взял из пустоты внезапно возникшую черную шляпу.

— Больше? — оторопело переспросил Янус. — Они что, город сломали?

— Пф-ф-ф, — Самеди водрузил цилиндр на голову. — Город. Они сломали целый мир!

Поднявшись с пола, он похлопал по своей толстовке и штанам, отчего они на глазах сначала превратились в густое дымное облако, а потом стали безукоризненно выглаженным черным костюмом. И костяным пальцем ткнул в небо.

— Вы во-он туда посмотрите, — сказал он.

Янус поднял взгляд вверх, сощурился от все еще яркого солнца — и я в первый раз увидел, как у магистра отвисает челюсть.

— Что… что там за хероблудина болтается?.. — проговорил он внезапно осипшим голосом.

Тут подала голос Деметра.

— Правда не узнаешь, или прикидываешься? — холодно поинтересовалась она.

Самеди с галантностью истинного кавалера поспешил подать ей руку, чтобы помочь подняться.

Несколько секунд Янус в упор смотрел на Демку. Потом опять перевел взгляд на смерч в небесах. И проговорил:

— Но этого же не может быть. Это же… Даня, мать твою, вы что здесь натворили⁈

Я невинно похлопал глазами.

— А… что там такое?

Деметра усмехнулась.

— Чаша, Даня. Та самая, о которой ты столько слышал.

Тут уже вылупился я.

— Да ладно???

— А вы думали, я преувеличивал, когда говорил, что с неба сыпались архангелы? — покосился на меня Самеди.

Легкое позвякивание колокольчиков заставило нас всех оглянуться.

К нам по пологому краю неспешно спускались три жреца в птичьих одеяниях.

— Твою мать! — вскрикнул кто-то из Зоринских мужиков и схватился за оружие. Следом за ним, все еще продолжая блевать, за стволы похватались и все остальные.

— Стой, стрелять будем! — рявкнул сам магистр русского отделения мирового правительства, повернувшись к птицам своим позеленевшим лицом.

— Бесполезно, — негромким голосом без выражения проговорил жрец, шедший впереди.

— Огонь! — выкрикнул кто-то из бойцов, внезапно взяв командование на себя.

И…

Ничего не произошло.

Мужики задергались, принялись осматривать оружие.

— Сказано ведь — бесполезно, — так же монотонно повторил жрец, останавливаясь.

Двое других тоже встали рядом с ним, сохраняя молчание.

— Но почему? — с любопытством спросил я.

— Заклятие невозможности, — отозвался жрец. — Было наложено Советом после того, как первый пророк, вернувшийся с той стороны, прихватил с собой ружье.

— Даня, а это вообще кто? — вполголоса спросил меня Янус.

— Агенты Оракула по связям с общественностью, — пояснил я.

Жрец протянул в мою сторону когтистую лапу.

— Ты. Идешь с нами.

Я вздохнул.

— Ладно, дай только хоть что-нибудь типа лошадей своим друзьям призову. Не пешком же топать отсюда до Вышгорода!

Привычным образом я прикрыл глаза и сосредоточился на…

На…

Кровь прилила к моим щекам.

Я не чувствовал своего источника!

— Этого не может быть, — пробормотал я, торопливо пытаясь начертить в воздухе знакомый символ жестяного ведра.

Но никакого конструкта в воздухе не возникало.

Ну же!

Спешно закончив символ, я с самым умоляющим видом уставился на пустоту перед собой.

Потом под сопереживательными взглядами друзей аккуратно повторил жест. И еще раз.

Но никакого ведра или таза так и не появилось!

Хотя нет, я вру.

Один медный таз на меня все-таки снизошел — тот самый, которым накрылись все мои призывательские способности.

— Похоже… Я — пустой?.. — растерянно пробормотал я, касаясь рукой покрывшегося испариной лба.

Глава 14

Как заботиться о корове

Друзья молча наблюдали за моими последующими потугами чего-нибудь призвать.

Зоринские парни притихли. Они растерянно хлопали глазами, озираясь по сторонам, и, похоже, начинали понимать, что попали совсем не на Олимп и не в рай, а в совершенно другое место.

Птицы тоже молчали, только чуть покачивались из стороны в сторону, как тонкие деревья на ветру.

Черт возьми, Фортуна ничуть меня не обманула. Работа сделана, и тот бездонный источник с множеством слотов под божественную энергию, который она в меня вложила, теперь был пуст. Или вообще испарился.

Но где же мой родной источник энергии? Неужели он просто был ампутирован, как лишний орган, и я теперь навсегда останусь обрезком? И как же Азатот, неужели он тоже пропал? Или просто уснул до поры до времени?..

— Бухалово! — в отчаянье вскричал я, и… в моей руке возник бокал вискаря.

Работает!

По крайней мере, свой подарок Фортуна у меня не отняла.

Я вздохнул.

Что ж, хоть что-то у меня осталось от прежней роскоши.

Еще совсем недавно я мог на арене призвать копию Джасуры, или здоровенную бетонную плиту с неба…

А теперь радовался тому, что все еще могу выпить в любой момент.

Опрокинув в себя весь стакан, шумно перевел дух и отдал посуду растерянной Деметре.

— Ты портал открыть сможешь, или нет?

Демка передала мой бокал по кругу дальше, в руки Яна. Несколько раз сделала пассы рукой, но ничего не вышло.

— Похоже, что… не могу, — проговорила она.

— Это еще почему?.. — Янус сунул мой бокал в тощие руки барона, вскинул голову, засияв искристым золотом в бороде и волосах. Рукой так р-раз!

И — ни хрена.

— А я на всякий случай не буду и пытаться, — пробормотал Самеди, пряча мой бокал от Фемиды, которая сама пожелала помочь ему освободить руки. — Я вот лучше хранителем сего Грааля побуду. Кто знает, может он — последний?..

— Барон!.. — с укором воззвал я к нему, но тот иначе истолковал мой возглас.

— Нет-нет, и не просите меня! Не хочу, как Гермес…

— Как Гермес что? Шевелюру от вспыхнувшего портала потерять? Облысеть боишься? — хмыкнул я.

— Нет. Но, как бы это сказать… загореть действительно опасаюсь, — отозвался барон, повернувшись ко мне на каблуках своих туфель и почтительно приложив тощую руку к цилиндру. — При всем уважении. Мне, знаете ли, к лицу аристократическая бледность.

— Не переживай за нас, мы справимся и без порталов, — вмешалась в разговор Деметра. — И давай-ка я тебя подлечу на дорогу.