Кровавое заклятие - Дэвид Дархэм

— Ладно, — кивнул Аливер, перекрикивая восторженные вопли Дариэла. — И не жди от меня пощады. Еще прежде, чем кончится ночь, меня провозгласят Королем Снегов.

— Я ненадолго зайду на банкет, — сказал Леодан. Коринн, казалось, собиралась возразить, но король улыбнулся ей. — Ненадолго. Сбегу оттуда после третьей перемены блюд. Дорогие гости быстро забудут обо мне, а мы устроим снежную войну.

Глава 14

Тасрен Мейн немного постоял на улице, наслаждаясь прикосновением снежных хлопьев к обнаженной коже. Ощущение снега, целующего его обращенное к небу лицо, было необычайно приятным. Тасрен решил, что это очень красиво и очень правильно, хотя ничего подобного в своей стране он не видел; ночной воздух родины был лишь слегка прохладным, этого холода едва-едва хватало для того, чтобы выпал снег. Ветер утих, и город погрузился в безмолвие. Звуки шагов прохожих скрадывались слоем белых влажных кристалликов на земле. Снегопад в Акации совсем не походил на жестокие бураны Мейна, и все же Тасрен увидел в этом знак. Послание родины, благословение Тунишневр. Предки напоминали Тасрену о важности его миссии. Все, что он делает, пойдет на благо народа мейн…

Снег падал на Акацию… Даже небеса видят грядущие перемены.

Тасрен преодолел последнюю лестницу, миновал двор и приблизился к банкетному залу. Другие гости уже входили в двери. Тасрен провел пальцами по парику, проверяя все шпильки и булавки, которые удерживали его на месте. Одежда убийцы была безукоризненна, плечи укутаны лучшим плащом посла. Тасрен знал, что в прежние времена никто не мог приблизиться к акацийскому монарху ближе, чем на сто шагов. Правители наблюдали за подобными собраниями со значительной дистанции, будто смотрели представление. Короля закрывала стена стражей-марахов, стоявших, преклонив колено, с обнаженными мечами; их одежда и лица были припорошены бронзовой пылью. Они напоминали статуи, готовые ожить и ринуться в битву при возникновении малейшей угрозы. Тасрен слыхал, что марахов обучали не только боевому искусству, но и наблюдению за людьми — их движениями, поведением и манерой держаться. Впрочем, это было давно. Роскошь размягчает людей, делает их беспечными. Интересно, что подумали бы древние короли, если б увидели сегодняшний банкет?..

Тасрен кивнул стражникам у двери. Они поздоровались с ним, признав посла. Ни намека на подозрение в глазах, улыбки широкие и искренние. Следуя указаниям Гурнала, Тасрен прошел через длинную приемную залу, отделявшую его от цели. Стены в зале были увешаны картинами, изображающими древних акацийцев. Здесь же стояли статуи — очевидно, прежних королей Акации. Между статуями замерли солдаты в ладно пригнанных доспехах, их ладони лежали на рукоятях мечей. Стражники были так же неподвижны, как и каменные люди, которых они охраняли.

Дверь в дальнем торце вела в банкетный зал. У входа собралось несколько мужчин — сановники и их охрана. Тасрен прошел мимо, зная, что теперь ни один его шаг не останется незамеченным. Каждое движение рук, манера держаться, черты лица — все окажется на обозрении. Тасрен загодя прорезал дыру в изнанке камзола и спрятал там оружие. Теперь ему пришлось пробормотать успокаивающую молитву, чтобы пальцы перестали дрожать. Рука сама тянулась к оружию, и Тасрен боролся с желанием выхватить его и перерезать горло первому же человеку, кто косо на него глянет.

Перед распахнутыми дверями банкетного зала глава стражи любезно улыбнулся Тасрену, ненавязчиво загораживая дорогу. По обе стороны от него стояли солдаты-марахи. Эти не склонны были улыбаться. За их спинами Тасрен увидел комнату, освещенную сотнями ламп и заполоненную людьми. Слышались приглушенный гул голосов и музыка струнных инструментов. В воздухе плыли запахи изысканных блюд. Командир марахов принялся обыскивать Тасрена, убеждаясь, что гость пришел без оружия — тронул его за плечо и провел рукой по бедру. Он назвал Тасрена именем Гурнала и спросил, как ему нравится погода. Впрочем, убийца видел, что мысли мараха заняты другим. Он смотрел мимо Тасрена, на стражников во внешнем зале. Кивком и жестами он дал им понять, что с приходом последнего гостя можно будет закрыть наружные двери. Затем командир снова обратил взгляд к гостю, продолжая обыск. Тасрен сохранял на лице каменное спокойствие, хотя внутри был сжат, как пружина, и готовился кинуться вперед, проложив просеку сквозь толпу гостей, если будет необходимо.

Однако прежде чем стражник вернулся к своему делу — которое могло стоить ему жизни, — в дальнем конце зала пропел рог. Это был знак начала церемонии, сменившийся более нежной мелодией. Офицер что-то весело сказал, поспешно обхлопал Тасрена и пропустил его внутрь. Пальцы мараха так и не коснулись спрятанного оружия.

Итак, одно из самых сложных препятствий осталось позади. Теперь Тасрену оставалось лишь спокойно сидеть, наблюдая за открытием банкета. Он видел, как в зал вошел король; далее последовала свита, сын и дочь короля, ошенийский принц, канцлер Таддеус Клегг и охрана, окружавшая их всех полукольцом. Хотя, по словам Гурнала, это была «маленькая вечеринка, только для своих», в зале оказалась добрая сотня людей. И многие из них стояли между убийцей и его жертвой. Первые несколько секунд Тасрен не двигался вовсе. Он чувствовал, что покрывается потом, и изо всех сил старался успокоиться… дышать медленно и ровно… сосредоточиться… очистить разум… Как учили. Нужно создать правильный момент смерти жертвы: собрать вместе мириады движущих сил мир и направить их вперед — точно стрелу, пущенную из лука, через качающиеся в воздухе кольца. Тасрен внимательно наблюдал за ближайшими к королю гостями, отмечая, как они держат себя, куда смотрят и на каком расстоянии от жертвы находятся.

В тот момент, когда Тасрен начал двигаться, он стал единым целым с толпой. Пару раз он отступил вбок, отодвинув кого-то с дороги, чтобы достичь открытого пространства, и, наконец, поймал удачный момент. Леодан здоровался с гостями, отвечая на приветствия из толпы. Кому-то он улыбнулся, кому-то кивнул, потом, словно узнав старого друга, шагнул вперед и оставил охранников за спиной. Он раскинул руки, будто намереваясь обнять человека, и птицы, вышитые на рукавах его, зашевелились как живые.

Тасрен выхватил из-под камзола кинжал. Быстрое движение привлекло внимание толпы. Лезвие отразило свет ламп, рассыпая во все стороны яркие лучи. Смертоносная вещь, которой не могло, не должно быть в этом зале… Тасрен сделал несколько стремительных шагов вперед. Глаза короля обратились к нему, в них было недоумение. Рот Леодана чуть приоткрылся, словно он собирался произнести имя посла. Тасрен чуть наклонил изогнутое лезвие кинжала, метя в левую глазницу. Он бы преуспел, если б один из стражников не помешал ему. Марах вскочил на стол и взмахнул мечом, целя в правое запястье убийцы. Тасрен отдернул руку; марах промахнулся и потерял равновесие. Второй рукой Тасрен схватил стражника за лодыжку и сильно дернул. Марах пошатнулся. Тасрен толкнул его так, чтобы он упал на другого охранника, выбив у того обнаженный меч.