Лошадь в мифах и легендах - М. Олдфилд Гоувей

Позже, когда четыре ангела были освобождены, он говорит: «Число конного войска было две тьмы тем; и я слышал число его. Так видел я в видении коней и на них всадников, которые имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у коней – как головы у львов, и изо рта их выходил огонь, дым и сера» (9: 16, 17).

Конечно, эти свирепые крылатые кони, издающие такой сильный шум, в первую очередь наводят на мысль о современном боевом самолете, нагруженном смертоносными бомбами, и, возможно, более верно передают впечатления людей той далекой эпохи, чем литературные описания.

Всадником бледного коня из видения святого Иоанна была смерть. «И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором, и зверями земными» (6: 8).

Задолго до написания Иоанном Богословом мистической книги откровений лошадь уже считалась символом смерти и была связана с адом. В древних манускриптах царица ада Нинкигаль описывается стоящей на коленях на лошади. Образ, дошедший до нас из глубины веков, представляется весьма удачным.

Пророку Исайе снизошло видение падения Вавилона: «И увидел он едущих попарно всадников на конях, всадников на ослах, всадников на верблюдах; и вслушивался он прилежно, с большим вниманием. И закричал, как лев: господин мой! на страже стоял я весь день, и на месте моем оставался целые ночи. И вот, едут люди, всадники на конях попарно. Потом он возгласил и сказал: пал, пал Вавилон, и все идолы богов его лежат на земле разбитые» (21: 7—9).

Это видение можно толковать по-разному, но это, быть может, потому, что пророк описал не все, что увидел. Возможно, всадники бежали или преследовали поверженного врага. Он даже не уточняет, какой они были национальности. Тем не менее в них он увидел конец города.

Шелли писал о коне смерти, который был диким, словно ветер, но этот символ, видимо, пришелся поэтам по душе меньше, чем пророкам, и примеры его применения довольно редки.

В видении святого Иоанна описан и другой конь, который был красным, и ему была дана власть отбирать у земли мир, чтобы люди начали убивать друг друга.

Очевидно, всадником красного коня был воинственный бог Марс. Он часто изображается на коне. Когда он выезжает, его колесницу везут два коня – Страх и Ужас, – которых запрягла для него его сестра или жена Беллона – богиня войны.

Что на Германии? Фракию Марс променял беспощадныйИ несется по ней на одрисийских конях.

Лошадь, напрямую связанная с войной, не только была ее естественным символом, но и приносилась в жертву Марсу и считалась священной для этого божества.

Евреи, скорее всего, были совершенно согласны с таким толкованием, поскольку они использовали лошадь только в военных целях, и в Библии присутствует только два примера, когда на лошадь садился невоенный человек. Первый – это Мардохей (Есф., 6: 9), которого царь пожелал «отличить почестью», второй – царский гонец, отправленный с письмом (там же, 8: 10). И хотя проповедник говорит: «Видел я рабов на конях, а князей ходящих, подобно рабам, пешком» (Еккл., 10: 7), он явно считал это парадоксом.

Осия говорит: «…не станем садиться на коня» (14: 4), имея в виду, что не станем больше воевать. Захария, предсказывая приход Христа, сообщает: «Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице…» Это означает, что он явится не как воинственный завоеватель, который, естественно, ехал бы на коне. Желая еще более подчеркнуть мирный характер правления Христа, он говорит: «Тогда истреблю колесницы у Ефрема и коней в Иерусалиме» (Зах., 9: 9, 10). Война без коней была немыслимой.

Далее проповедник предрекает: «…посетит Господь Саваоф стадо свое, дом Иудин, и поставит их, как славного коня Своего, на брани» (там же, 10: 3). Жрец Марса порадовался бы такому символизму. По правде говоря, в те далекие времена Господь был довольно-таки воинственным богом, часто выезжавшим на красном коне, безжалостным, жестоким и мстительным. И почему это наши теологи так стараются поместить его на трон Всевышнего? Хвала небесам, мы уже не слишком склонны к идолопоклонству, но сколько же страданий и бед оно принесло!

Иудейский пророк Иеремия отмечал, что «каждый обращается на свой путь, как конь, бросающийся в сражение» (8: 6); пророк Наум говорил, что «слышны хлопанье бича и стук крутящихся колес, ржание коня и грохот скачущей колесницы», когда сражались армии (Наум., 3:2). Также отмечалось, как «ломались копыта конские от побега, от побега сильных его» (Суд., 5: 22), как опускались руки «от шумного топота копыт сильных коней его» (Иер., 47: 3) и «от громкого ржания жеребцов его дрожит вся земля» (там же, 8: 16), и что «коня приготовляют на день битвы, но победа – от Господа» (Примеч., 21: 31).

Изучая древние ассирийские и вавилонские письмена, созданные более пяти тысяч лет назад, мы не находим упоминания о лошадях, используемых для перевозки тяжестей. Бык и осел были тружениками, но конь – только воином, причем обычно удачливым. Конь часто присутствует в ассирийских памятниках, причем видно, сколь глубоко почтительным было отношение к нему. Скульпторы проявляли необычайное старание, изображая детали гривы, хвоста, конских украшений.

Рис. 10. Четыре коня Апокалипсиса. (Со старой гравюры по дереву).

Но вернемся к красному коню Апокалипсиса. Быть может, его второстепенное воплощение – человеческие расы краснокожих и их воинственный характер.

При упоминании о лошадях-символах, сразу же возникает образ черного коня, на котором едет один из четырех страшных всадников Апокалипсиса. Причем заметим, что всадником является вовсе не смерть, как можно было бы ожидать, а голод. «Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс[81]

пшеницы за динарий[82], и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай» (Откр., 6: 5—6).

Упоминание меры означает, что еды было мало; римский динарий – это дневная плата солдата и рабочего. Цены были высоки, однако это был еще не голод. Указанного количества было достаточно для дневного потребления одного человека.

В черном коне некоторые толкователи увидят символ черной расы человечества. В таком случае мера может предполагать завершение долгого периода рабства и несправедливости, от которых страдали ее представители, и запоздалое признание их прав.

Белый конь также имеет много символических значений. Один из четырех всадников Апокалипсиса сидел на белом коне и был символом завоевания. «Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить» (Откр., 6: 2).

Другие увидят в белом коне саксонцев и их расу завоевателей, а некоторые сочтут, что это символ белой расы человечества.

Шелли представляет Анархию (в переводе К. Бальмонта – Смуту) сидящей на белом коне:

Последней Смута в этом сне,На белом ехала коне,И конь был кровью обагрен,А Призрак – точно Смерть был он.

В журнале «Спектейтор» дано совершенно другое символическое значение белого коня, широко распространенное в те дни. Там сказано, что в рыцарских романах, где все, что касалось вопросов чести, было преувеличено до абсурда, вся история рыцарства основывалась на целомудрии и отваге. Девица сидела верхом на белой лошади, которая была символом ее невинности.

Жаль, что автор не объяснил нам, какого цвета лошадь символизировала отвагу. Возможно, что, как и в случае со святыми, о которых мы уже упоминали, если герой вообще сидел в седле, это означало, что он обладал этим качеством.

Хотя Талмуд почти утратил свое влияние на умы современных евреев и уже не считается ими безошибочным выразителем воли Иеговы, а значительная часть евреев вообще дошла до полного отрицания его учения, все же в людях сохранилось уважение к его древним традициям. Ученый, которому хватит терпения отбросить веками копившийся мусор, сможет открыть для себя фантастические богатства талмудистских учений и мысли. Как и следовало ожидать, в этой книге значительную часть занимают сны и их толкование. И хотя она претендует на составление ее еще в период синайского письма, куда более вероятно, что ее написали таинственные мыслители Вавилона, а может быть, она была создана в еще более поздний период.

Согласно толкованию Талмуда, приснившаяся белая лошадь, независимо от того, стоит она или движется, – это к добру. А вот если приснится лошадь темной масти, это хорошо, только если она стоит. Любое движение говорит о зле. Причем это дается не просто как мнение автора, а как непреложная истина, которую ни один правоверный сын Авраама не осмелится подвергнуть сомнению.