Ни за какие сокровища - Вера Фальски

А пока что ему приходилось безостановочно бороться с проблемами, пытаясь найти себя в джунглях неоднозначных сигналов и событий, опирающихся на предпосылки, которые никоим образом не удается измерить. Самостоятельно, без помощи он был не в состоянии разобраться в сложной карте, показывающей, какие действия вызывают те, а не иные реакции и что испытывают люди под влиянием определенных событий или поведения близких. Он вообще этого не чувствовал, только догадывался (например, благодаря фильмам), что существуют определенные повторяемые – а иногда, наоборот, не поддающиеся классификации – принципы управления эмоциями. Видимо, в его генетическом коде отсутствовало соединение, отвечающее за эмпатию. За всю жизнь Мареку не удалось найти ни одного соответствующего его потребностям руководства, по которому можно все это выучить.

Поэтому когда он осознал, что теряет Эву – девушку, которая попалась ему, как слепой курице зерно, – то понял, что должен побороть свою слабость. Запустить специальную программу. По сравнению с остальными известными ему представительницами этого более чем странного пола Эва оказалась придирчивой в умеренной степени – можно было даже рискнуть и констатировать, что с тенденцией к минимальной. К тому же она была поглощена наукой, что он искренне ценил и уважал. Нет ничего хуже, чем женщина, беспрестанно болтающая глупости и требующая хотя бы видимости, что ты слушаешь эти потоки бреда. Эва, безусловно, такой не была. Благодаря своей профессии она обладала понятийным аппаратом и тренированным умом, что позволяло им даже говорить о его работе на вполне удовлетворительном уровне. Это было неслабое преимущество. И когда Марек осознал, что его ждет, если он позволит, чтобы Эва – по его же собственному желанию! – исчезла из его жизни, то решил действовать.

К специальной миссии он готовился, как всегда, методично. Условился о встрече со всеми приятельницами, с какими только смог договориться, не оторванными полностью от реальности и, можно было предположить, имевшими некоторый жизненный опыт, и заполнил с каждой в отдельности заранее подготовленную анкету, с тем чтобы разработать стратегию возвращения Эвы. Девушки, отвечая на прямые вопросы, объясняли, что подействовало бы на них в подобной ситуации. Используя инструменты математического моделирования, с помощью полученных таким образом данных он определил среднее значение, выдавшее ему образец поведения. Оставалось только воплотить вычисленную информацию в жизнь, что было значительно сложнее, но… у него получилось! Он прошел испытание, реализовал все элементы плана, несмотря на помехи. По пути Марек встретил непредусмотренные переменные: а) необходимость провести полдня с семьей Охников, с которыми он разговаривать не умел, а процедуру для данного обстоятельства не подготовил; б) слабость Эвы во время его рассуждений – тут Марек был особенно доволен собой, так как, анализируя эту ситуацию уже по факту, оценил собственную способность превратить затруднение в преимущество, использовав момент ее слабости для демонстрации своего нового воплощения – чувствительного парня, понимающего женщин.

Теперь оставалось только ждать. Консультировавшие его девушки подчеркивали значение и силу разлуки после «забрасывания крючка». Насколько он понял, это напоминало посев семян (предложение руки) и удобрение их питательными веществами (картина счастливой жизни после свадьбы). Семена следовало на определенное время оставить, чтобы вещества начали действовать и сыграли бы свою роль.

Поэтому Марек терпеливо ждал и думал об их будущей жизни. Да, Эва была той единственной, как обычно пишут в литературе. Похоже, в нем действительно что-то изменилось – он чувствовал настоящее волнение при мысли о том, что снова она появится в квартире и они станут проводить вместе и утро, и вечер.

Эва должна сказать «да»! А потом она проведет с ним всю остальную, оптимально сбалансированную жизнь, соответствующую выражению «и жили они долго и счастливо».

Нажимая кнопку домофона на воротах, Эва чувствовала, как к горлу от страха подступает комок. В понедельник она не смогла собраться с духом и прийти на работу. Отправила Алексу лаконичное сообщение, что заболела и должна полежать в постели, хотя на самом деле панически искала какой-нибудь разумный выход из ситуации. Появление Марека и его абсолютно неожиданное предложение совершенно выбили ее из равновесия. И к тому же все это через мгновение после того, как она поцеловала Алекса! С субботы она практически не спала, а ногти обгрызла почти до крови. Как только Марек уехал, сразу помчалась в свою комнату и закрылась в ней, чтобы избежать очной ставки с семьей, понятное дело, крайне изумленной развитием ситуации – не каждый день в их доме появляется поклонник с огромным букетом цветов. Она отправляла всех домочадцев ни с чем, лежала под одеялом и симулировала болезнь. В конце концов ее оставили в покое.

Марек… Они столько пережили вместе, так хорошо друг друга знали. Она могла на него рассчитывать. О’кей, не всегда, но часто. Он такой, какой есть, – не Адонис, не любезный джентльмен, зато свой. Она знала его насквозь, могла предвидеть любую его реакцию – можно ничего не бояться, не жить в неизвестности. Ведь когда-то она в него за что-то влюбилась. Эва вспоминала приятные моменты их совместной жизни в Ольштыне, вечеринки с приятелями, просмотр фильмов на компьютере по ночам, поездку на море в прошлом году. А Александр? При мысли о нем девушку бросило в дрожь. Сила ее все еще не названных чувств к этому человеку была необыкновенной. Но можно ли вообще бросать на чашу весов известное и совершенно непредвиденное? Понятное сравнивать с расплывчатым и смутным? Кроме того, с Александром была связана сложная ситуация, причем не только с эмоциональной точки зрения, но и с профессиональной. «Вот черт!» – думала Эва, входя в комнату. Если бы она могла, то закурила бы, так сильно она нервничала, ведь в лаборатории ее ждала работа, которую нельзя было так просто бросить! Перед глазами вставали ужасные повреждения объектов, которыми в последнее время она занималась. «А все из-за того, что я просто глупая истеричка!» – мысленно критиковала себя Эва. Мало того, что она злилась на себя, еще и совесть ученого ужасно ее грызла. В конце концов девушка решила взять себя в руки. «Ну что же, – подумала она, – нужно вести себя ответственно, я не могу просто так оставить лабораторию. Что бы ни случилось!»

Однажды утром Эва села на велосипед и отправилась в сторону поместья. По дороге она несколько раз останавливалась с мыслью повернуть назад, но в конце концов добралась до места. Сердце ушло в пятки, когда она нажала на звонок, чтобы Малгожата ее впустила.

На подъездной дорожке стоял припаркованный автомобиль Алекса, несомненный знак того, что – к сожалению, к сожалению! – хозяин дома и избежать встречи с ним, скорее всего, не удастся.

Эва поставила складной велосипед к стене дома и тихо, как мышка, проскользнула внутрь. К счастью, ее никто не встречал. Она прошла через пустой холл, добралась до места, быстро надела фартук и помчалась осматривать брошенную на эти дни работу. По крайней мере на этом поле не случилось никаких катастроф, и Эва вздохнула с облегчением. «Это хорошо, – подумала она. – А если говорить об Алексе, то… не знаю, поживем – увидим».

Эва работала, не прерываясь ни на минуту, чтобы отвлечься от беспрестанных размышлений о предложении Марека. Она как раз спускалась с лестницы, на которую пришлось забраться, чтобы взять для анализа пробы пыли с самой высокой полки библиотеки, когда дверь отворилась и вошел Алекс.

– Эва? – воскликнул он, как будто увидел привидение.

Девушка стояла перед ним, замерев от страха. Наконец, нервно поправляя фартук, она затараторила, чтобы скрыть растерянность и полную неразбериху, возникшую в голове:

– Привет, Алекс! Да, я уже на месте. Знаешь, я приболела, в последние дни что-то на меня напало – насморк, кашель, температура… И я совершенно забросила лабораторию, хотя со мной такого не бывает. Так что сегодня я встала на рассвете и решила отправиться сюда как можно скорее… Это сверхчувствительные реактивы, а мне из-за неожиданной болезни пришлось все бросить на произвол судьбы… Я волновалась… Но я уже вернулась, все под контролем!

Александр слушал эту речь, произносимую со скоростью пулемета, с изумленным выражением лица.

– Подожди, – прервал ее наконец. – Тебе не кажется, что нам надо поговорить?

– Да, да! – Эва говорила как заведенная. – Конечно, конечно, надо поговорить, но о чем конкретно ты хочешь со мной поговорить? А то я сегодня так занята, из-за этой болезни у меня теперь уйма работы… – продолжала тарахтеть она.

– Гм… – Алекс почесал голову, явно сбитый с толку поведением Эвы. – Наверное, про Марадки?

– Конечно, про Марадки! Спасибо тебе огромное за эту поездку, все было супер, Бартусь теперь вообще ни о чем другом не говорит, только лошадки да лошадки. Уже планирует следующие поездки, мне надо будет этим заняться, это отлично на него повлияло и вообще… – У Эвы рот не закрывался.