Ванька-взводный - Комбат Мв Найтов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Учили вас, учили, а как были армейским разведчиком, так им и остались.
– Товарищ полковник, эти места еще недавно были «Польшей», сам я недолго, но служил в Бресте, где нам категорически запрещалось общаться с местным населением, особенно сельским.
– Все верно, лейтенант. До войны такая установка была, но времена изменились, и население уже поняло, что «новый порядок» хуже, чем в панской Польше, и гораздо хуже, чем в СССР. И надеяться можно только на успехи РККА. Это наш основной козырь, а вы его не использовали. Сколько людей вы приняли в отряд?
– Четверых, и одного прислала Москва.
– А где он?
– Там, в «четверке», – вырвалось у Ивана.
И что тут началось!!! Разнос длился минут десять! Ему-то, полковнику, хорошо: он – фигура уже известная, в качестве партизана провел восемь месяцев в Брянской области. А это – опыт. Иван таким не обладал. Он занимался войсковой разведкой, за организацию которой его Медведев похвалил. И не только он, но и Центр прислал такую РДО, в том числе упоминался в адресе и сам Медведев, так что мнение Центра он знает. Дело было в том, что Коля Грачев появился здесь совершенно неслучайно, и с конкретным заданием. Невооруженная группа из трех человек, в состав которой входили два поляка и старшина Тимофеев, хорошо знающий белорусский и суржик, на станции Клевань двенадцатого июня видели Гитлера, который после недолгой беседы с ранеными немцами из санитарного поезда, направляющегося в сторону Германии, сел в другой поезд и двинулся в сторону Ровно. Разнос же учинен был за то, что командир колонны позволил своей группе развалиться на части, командуя только своими людьми и совершенно не интересуясь задачами остальных, то есть в отряд их не принял, к борьбе не подключил. Да еще и назвал группу, в которую входил Грачев, по номеру управления, в которой они проходили службу.
– Товарищ полковник, я понятия не имею, к какому управлению принадлежит группа. В колонне, которую я вел сюда, сами собой образовались четыре группы бойцов: первая – моя, с которой я высадился. Вторая – группа лиц польского происхождения, 12 человек, плохо говорящих по-русски. Группа гражданских лиц, в том числе женщин и подростков, 18 человек, среди которых три иностранца, и четвертая группа из пяти человек с отдельной радиостанцией. Остальные нормально включились в коллектив, и я их абсолютно не выделяю. Я их всех довел до места, довел быстро и без потерь. С их задачами меня никто не познакомил, и таких указаний мне не поступало. Что касается «москвича», то он прибыл с повреждением нижней конечности, но опять-таки, с поставленной ему задачей, в Москве, меня не познакомили. Четвертая группа держалась и держится «особняком», я даже не знаю расписания их выходов на связь. Шифровки мельком видел, коды не совпадают.
– Да, их ведет не второе, а четвертое управление, но с вас, как с командира группы, никто ответственности за организацию их действий не снимал. Интересоваться надо и людьми, и их проблемами. Партсобрания проводили?
– Лично я – нет, в группе заместителя по политчасти нет или мне его не представили. Непосредственно в той группе, которую я готовил к выброске, такого человека нет. Парторг был ранен в самолете, не выпрыгнул. Я же вам докладывал.
– Сплачивать надо людей, лейтенант, а не разделять их на группки!
Вечером того же дня командир отряда собрал всех людей, как тех, которых привел он сам, так и полностью группу Ивана и провел общее собрание, разобрав и потребовав отчета о проделанной работе практически всех. После совещания отдельно спросил у Ивана: понял ли тот свои ошибки?
– Понял, товарищ командир, постараюсь впредь подобного не допускать, и проводить политико-воспитательную работу в своем подразделении.
– Ну, а замполита мы тебе найдем. Кого из своих можешь рекомендовать?
– Лейтенанта Архипова, он мой заместитель.
– Пусть ко мне подойдет.
– Есть. Сергей, найди Алексея Ивановича, его комбриг вызывает.
Несмотря на совместное собрание, группа Медведева встала лагерем в семи километрах южнее, но строительством землянок не озадачилась. Еловые шалаши служили им укрытием практически до глубокой осени. По первоснежью они переместились чуть западнее, на более сухое место, и там приступили к строительству. Группа Стехова расположилась еще южнее, за дорогой, проходящей через Рудню-Боровскую, в урочище Кабардын, буквально в километре от колхоза Воронувка. Ну, а Иван, вняв разносу, постепенно подмял под себя «самоопределившихся» лидеров всех групп и группировок у себя, по-новому распределив всем обязанности. Выделилась группа «дальней разведки», которую возглавил капитан госбезопасности Грачев, шесть человек, хозяйственная группа старшины Круглякова включала в себя двадцать семь человек, а сорок человек, основу которых составлял бывший взвод Ивана, занимались как охраной базы, так и рейдами, постепенно расширявшимися в сторону двух железных дорог.
Практически сразу после прибытия командира бригады выяснилось, что «москвич» далеко не так прост, имеет звание выше, чем сам Иван, в органах работает с начала тридцатых, знает шесть языков, в том числе владеет несколькими немецкими диалектами. Фигура вполне самостоятельная, в советской и мировой литературе проходит под именем Николая Ивановича Кузнецова, героя Советского Союза. Поприсутствовав на нескольких допросах, которые проводил Иван, неожиданно предложил ему немного заняться немецким языком, чтобы исправить произношение. Отчетливо понимая, что за этим последует, Иван счел за благо отказаться, но добыл для группы Грачева приличный автомобиль с «прусскими номерами», на который Женя Аграновский, давно и прочно занявший место «зампотеха», перебросил новенький форсированный двигатель BMW, «муха не сидела», надыбали на станции Томашгруд. Шестицилиндровый, 140 лошадок. Номера кузова ему перебили, и такие умельцы нашлись в отряде. У самого Грачева в его «четверке» оказался «умелец с Дерибасовской», который «делал» любые «ксивы», да так, что не подкопаешься. В начале августа обер-лейтенант-тыловик люфтваффе появился в Ровно и успешно начал свою деятельность. Его группу пополнило Четвертое управление, так что Иван остался в отряде, а не стал водителем Грачева или Пауля Зиберта. Понятно, что его целью № 1 был Адольф Гитлер, но Иван уже знал, что этого «товарища», камерада Адольфа, следует беречь, чтобы не произошло чего-нибудь худшего, например, «Немыслимого». Поэтому он и принял решение в эту группу не входить. Тем более что события на юге разворачивались по тому самому сценарию, как и в том времени, о котором у него были сведения из «браслета». Через информацию «оттуда» он знал, что Гитлер, действительно, находился до глубокой осени 1942 года в своей новой ставке «Дубовый домик» под Винницей. Но в Ровно он не появится и улетит
