Круговерть бытия 2 - Александр Дорнбург
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Против нас, молодцов добрых, пыталась действовать турецкая кавалерия, но без особого успеха. Потому, что это была классическая турецкая феодальная конница, слабо снабженная огнестрельным оружием. Проще сказать — иррегулярная кавалерия. Так как первоклассную турецкую конницу мы за время войны уже почти полностью уничтожили и у противника осталась только второсортная.
То есть, те микст-банды, которые сумели собрать на своей территории правители вилайэтов (герцогств), которые, в свою очередь, делились на санджаки (графства). Первыми управляли бейлер-беи, вторыми — санджак-беи. Оставались в стране и государственные земли, не розданные в личное пользование, они разделялись на округа — казы. Казы составляли резервный фонд для пожалований новым феодалам и пока управлялись кадиями.
Сипахи не имели единообразного вооружения, а социальные катаклизмы, сотрясающие Высокую Порту, как и в Европе, способствовали исчезновению «восточного рыцарства». Кроме этого, турки не знали плотного конного строя, использовали тактику рассыпного боя, где каждый всадник, вооружённый на свой вкус, мог с наибольшей эффективностью воспользоваться своим умением.
Та пестрая толпа, что пыталась действовать против казаков, сохранивших свою старинную храбрость и изворотливость, кроме вышеизложенного имела еще и мало «агаларов» ( всадников с копьями), так что ловить им было нечего.
Даже вдвоем или втроем казаки легко разгоняли целые отряды такой швали, численностью в полтора- два десятка османских сипахов. Так как мы прекрасно владели огнестрелом и пикой. Донцы действовали так храбро, что не верилось всем, кто видел. Обстреляв врага, станичники врезались в ряды басурман, рубя и вращаясь на коне во все стороны.
Другая картина боя складывалась у многочисленной турецкой пехоты.
Русские начали оставлять высоты, но у нас подходили все новые отряды и с марша вступали в бой. И все же, пока русские части поднакопились, турки сумели захватить высоты и обосноваться там крепко.
— Аллах, Аллах! — радостно кричало турецкое войско.
Воодушевившись этой победы османские аскеры ринулись вниз, атаковать все подходившие полки русской армии, но тут уже собралось достаточно числом пехоты и артиллерии и наши дали туркам жару.
— Крепитесь, храбрецы! Наша берет! — кричали русские командиры, воодушевляя солдат.- Бей, бей турок, бей крепче!
Так дело продолжалось целый день среди поистине африканского летнего зноя.
Вечером, прибывший Дибич сменил потрепанные в сражении полки на новые и велел им организовать решительную атаку на высоты. А поскольку предусматривалось снова организовать осаду Шумлы, то в обозе наши везли немало артиллерии. В том числе крупных калибров. Теперь же она весьма пригодилась.
Артиллерия хорошо проредила врага, а потом началась общая атака. Деморализованные турки отошли.
— Зулум! Зулум! (турецкий — «несчастье») — кричали аскеры.
— Аман! ( турецкий — Горе нам!) — орала масса башибузуков.
Мы, казаки, степные орлы, попытались преследовать одиночек или оторвавшиеся от полков группы, сбривая головы, но турок спасла наступившая ночь.
В итоге, так как весь день пехота либо штурмовала высоты, которые переходили из рук в руки, либо обороняла их, то для конницы особой работы не нашлось. Враг не был разбит, чтобы его преследовали кавалеристы, к тому же ночь положила конец такому преследованию.
Я, конечно, успел застрелить за целый день из дальнобойной винтовки человек десять, в том числе трех онбаши (десятников) и двух юзбаши (сотников), да и потом увеличил счет, саблей добавив пятерых, но наш полк особо не отличился, за исключением предварительного этапа.
Хотя Мольтке и восхвалял до небес эту победу своего соотечественника, но фокус тут состоял в том, что турки бы и так ушли, оставив нам поле боя, даже без вечернего штурма их позиций. Больно велика была османская армия, чтобы оставаться на месте.
Турецкую армию всегда продовольствуют со дня на день. И пусть в обозах у нее есть обширные запасы, но тут мало иметь хлеб в магазинах. Османам еще нужны мельницы, чтобы молоть его, дрова, чтобы печь его, лошадям нужен фураж и тысячи других нужд еще обременяют турецкое войско. С той минуты, как казаки поставили под угрозу пути снабжения, сразу стало понятно, что армия визиря не простоит долго на этих полевых позициях.
Так что, на самом деле этим глупым вечерним штурмом наш немец сыграл на стороне турка. Если бы его не было, то уже утром, под угрозой блокады, османская армия должна была уходить. И тогда бы наши солдаты не штурмовали бы вершины с засевшими на них басурманами, а атаковали противника, находящегося в движении, на равнине. То есть действовали бы намного эффективнее.
Отход мусульман быстро превратился бы в бегство. И тогда в дело бы вступили казаки и остальная конница. И для преследования неприятеля у нас оставался бы целый световой день. И я уверен, что армия Решид-паши была бы полностью разгромлена и к Шумле прорвались бы единицы. То есть своими действиями Дибич фактически сохранил султану армию.
Впрочем, победа есть победа. Даже такая ублюдочная.
Турки потеряли 5 тысяч человек убитыми, 2 тысячи пленными. Оставили нам всю артиллерию, из 56 орудий, и обоз с припасами и продовольствием. А там была даже багдадская хурма и сухие индийские бананы. Но 30 тысяч человек Решида-паши ушли в Шумлу, укрепив ее гарнизон.
Русские потери тоже были велики. 2300 человек убитыми и ранеными. А учитывая весьма скромный размер нашей армии в этих местах, о грандиозных прорывах думать не приходилось. Как говорит стандартный армейский сержант: «Война заключается не в том, чтобы умереть за свою страну. Сделай так, чтобы другой парень умер за свою».
В результате этого, нельзя было снова, как в прошлом году 23 тысячами осаждать в Шумле 50. Решено было ограничиться лишь наблюдением за этим городом. Но дело сдвинулось с мертвой точки.
Получивший животворящий подзатыльник адмирал Грейг с одной стороны, а адмирал Гейден эскадрой со стороны Эгейского моря, в конце мая полностью блокировали проливы. Стамбул был отрезан от европейских военных поставок.
18 июня сдалась Силистрия. Турки, сидевшие там как на вулкане, решили не злить русских упорным сопротивлением. Освободившийся 3-й корпус был отправлен к Шумле.
А вот дальше случилось страшное. Визирь, твердо убежденный, что весь остаток летнего сезона Дибич посвятит осаде Шумлы, собирал в город все отряды, откуда только было возможно. Даже из балканских проходов и прибрежных городов Черного моря.
А «либер фатер» Дибич сделал «ход конем по голове». Приказал коннице уйти в отрыв на юг и неожиданно взять балканские проходы, предоставив хорошо укрепленную Шумлу ее участи. В какой-то мере, эта идея
