Психиатрическая лечебница - Максим Диденко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через три минуты он уже сидел в своей машине, почти в самый пол вдавливая педаль газа и высекая пируэты на абсолютно пустых дорогах еще сонного города, если не считать уборщиков с широкими лопатами и грузных медлительных машин со щетками для выметания и сбора мусора из-под бордюров.
По дороге он написал Никите сообщение, чтобы тот самостоятельно позавтракал и отправился в школу на автобусе, так как ему пришлось рано утром уехать по срочному делу, нажал на значок беззвучной отправки сообщения и бросил телефон в подлокотник. Очень удобную функцию в эти мессенджеры внедрили, думал он, с возможностью отправить послание без звука. Он никогда не мог представить случая, в котором такое когда-либо могло ему действительно пригодиться. Вот и наступил этот момент. А пацан обязательно заглянет в телефон с утра, в этом не было никаких сомнений: современная молодежь и дня без набора всех этих гаджетов не может прожить.
Когда Артем подъезжал к указанному адресу, девушка, судя по ее нервным топтаниям по тротуару, измеряя его шагами вдоль и поперек, была в очень взвинченном состоянии. Заметив приближающуюся машину, она помахала рукой и не дожидаясь полной ее остановки, потянула ручку открытия двери, чуть ли не на ходу запрыгивая внутрь.
− Тебе о чем-то говорит имя Сергей Малиновский? — едва забравшись на пассажирское сиденье, она без лишних предисловий сразу приступила к делу.
Артем также не стал оттягивать получение новостей бесполезной болтовней, вроде слов приветствия и вопросов в духе «ты не важно выглядишь, наверное, плохо спала?»
− Впервые слышу. Что за тип?
− В общем, когда я проснулась и взяла телефон, чтобы проверить отчеты по заказам, увидела сообщение от этого Сергея.
− Ну? Как это относится к…
− Да послушай же! — вспылила Таня, грубо перебив собеседника. Но потом поняла, что не стоило так себя вести. — Извини. Я очень нервничаю. Наверное, третья чашка кофе с утра была лишней. Короче…
Она показала Артему то сообщение, на которое не знала, как реагировать.
Он долго сидел молча, раз за разом перечитывая эти несколько слов, но Таня не могла сидеть спокойно ни минуты.
− Я не знаю почему, не знаю… Но я уверена, что это она! Да и вообще, какого фига бы мне среди ночи писал какой-то Сергей, которого я знать не знаю. Ладно, если бы у меня аватарка была какая-то привлекательная там, чтобы я ею заинтересовывала всяких мужиков, но нет же. Понимаешь?
Она уже не просто сидела рядом, а нависала над ним, то и дело тыча пальцами в экран смартфона и напоминая о времени, в котором ей пришло сообщение.
− Ты права. Только я не пойму, как? Не со своего мобильника? — говорил Артем, обращаясь больше не к девушке на пассажирском сидении, а к самому себе. — Поехали. Может, удастся разузнать, кто это такой. Номер его телефона у тебя высветился?
− Да-да, смотри.
− Вот следователю и покажешь. Только… − Артем вытащил из подлокотника свою «десятку» и сделал несколько фотографий экрана телефона Тани. — На всякий случай. Мало ли, вдруг им вздумается изъять твой телефон на какое-то время.
Он завел двигатель, включил передачу и наступил на педаль акселератора.
Когда они добрались к полицейскому участку, на часах уже было начало девятого утра. На парковке, принадлежащей участку, уже стояло несколько патрульных автомобилей, но машины, на которой вечером вчерашнего дня уезжал следователь Довлатов, на прежнем месте не было.
− Почему я не удивлен? — с разочарованием в голосе протяжно задал Артем риторический вопрос, глядя на пустующий светлый прямоугольник на автостоянке под знаком «только для сотрудников». Но Таня восприняла его иначе, не понимая сути вопроса:
− Не удивлен чему?
После объяснений, она в очередной раз нелестно высказалась по поводу лишнего веса следователя, с которым ей вчера все-таки пришлось побеседовать, хотя ее и отправили домой на несколько часов раньше Артема. Он же пробыл здесь до самого вечера. Странно, ведь обычно подозреваемых, свидетелей или родственников жертв, а в нашем случае мужа пропавшей без вести девушки, полиция надолго задерживает для получения информации и попытки восполнения недостающих данных, пользуясь своими полномочиями и всеми прилагающимися к этому привилегиями, но не в этот раз. Вчера именно Артем не собирался уходить из отделения, всячески стараясь доказать следователю причастность Высокова к исчезновению своей жены, явно нежелающему заниматься этим делом.
− Сегодня они так просто от меня не отделаются. Если потребуется, если все же не удастся их расшевелить, я позвоню куда нужно, и ту гребаную больницу по кирпичикам разберут, разнесут на куски, которые и сюда долетят. — он неосознанно взял ее руку и крепко сжал в своей так, что костяшки ее пальцев побелели.
Таня, сжав губы в тонкую белую нить, терпела и внимательно слушала, как Артем сокрушается. Или это он так настраивает себя на серьезный разговор? Разговор, во время которого ему придется доказывать, что сообщение от некоего Сергея Малиновского имеет не абы какое, а непосредственное отношение к его жене, пусть и было отправлено среди ночи на номер ее подруги. Да что там говорить, именно эти мелочи и указывают, что копать следует конкретно в данном направлении.
− Я знаю, о чем ты думаешь, Артем, знаю. Мы со всем разберемся, мы вытащим ее, слышишь? Не «найдем», а именно «вытащим»! Я уверена, тоже уверена, что она там.
С этими словами они вышли из машины, поднялись по ступенькам и вошли в здание отделения полиции, где их сразу узнал прапорщик и без лишних вопросов направил к еще пустому кабинету Довлатова, ожидать его приезда. Он тут же снял трубку со стационарного телефона на своем столе, набрал номер телефона, видимо, собираясь известить следователя о продолжении вчерашнего манифеста, и ждал ответа.
Спустя минуту прапорщик подошел к Артему и отчитался о результате звонка:
− Он уже едет, ожидайте, пожалуйста.
Формат разговора между Артемом, Таней и следователем принял бы схожий со вчерашним оборот, если бы не их бо́льшая вспыльчивость и раздражительность. Даже сообщение, из-за которого они сюда приехали, не произвело должного впечатления на Довлатова. Он без особого энтузиазма прочитал его, задал несколько банальных вопросов, сделал несколько пометок у себя в блокноте и свинячьими глазками уставился на взвинченную парочку напротив себя, словно все, что было в его силах он уже предпринял, а потому остается лишь ждать. Ждать? Но чего? Пока будет поздно?
Возможно, что не было бы совсем никакого эффекта,
