Отбрось сомнения - Джоанна Лэнгтон

Ресторан, в который они приехали поужинать, оказался небольшим уютным местечком во французском стиле. На столике в большом прозрачном бокале горела плавающая свеча. Играла приятная музыка.

— Тебе нравится дело, которым ты занимаешься? — неожиданно поинтересовалась Хилари, отпив глоток красного вина, поданного галантным официантом.

Глаза Эдвина оживленно заблестели.

— Я заразился любовью к своему предприятию от отца, причем, очень давно. Когда-то он был совсем другим человеком и буквально горел энтузиазмом. Пять лет назад он передал мне всю инициативу.

Эдвин с азартом принялся рассказывать о своей работе. Слушать его было увлекательно и интересно. Хилари с удивлением отмечала, что с каждой минутой узнает о человеке, которого любит на протяжении вот уже пяти лет, все больше и больше нового.

Что ж, думала она, наверное, мне не следует требовать от него того, что он не в состоянии дать. У нас и так много хорошего. Во-первых, чудесная дочка. Во-вторых, страсть друг к другу, которой можно только позавидовать. А еще, как выяснилось только сегодня, душевная близость…

Пусть он не любит меня. Ну и что? Все остальное, что я получу, когда выйду за него замуж, возможно, не менее ценно, чем любовь… Хотя… Кто знает?

— Я действительно хочу, чтобы ты стала моей женой, — сказал Эдвин, протягивая над столом ей свои руки. Его синие глаза возбужденно поблескивали.

Хилари почудилось, будто в них таится столько проникновенной нежности, столько невысказанного страстного чувства, что после одного такого взгляда просто глупо не верить, что тебя любят…

Это мне только кажется! — остановила она себя, но улыбнулась и тоже протянула ему руки.

Они приехали домой в десять вечера.

— У меня к тебе самое неожиданное предложение, — сказал Эдвин, заходя вместе с Хилари в квартиру.

— Еще одно предложение? — Глаза Хилари стали круглыми, как две монеты.

Эдвин тихо засмеялся.

— Только не пугайся. На этот раз, даже если ты захочешь ответить мне отказом, я не стану угрожать судом.

— Обещаешь? — Хилари оглядела его с ног до головы с шутливым недоверием. — Тогда признавайся, что у тебя за предложение.

— Давай снимем неудобные одежды, напялим на себя джинсы и футболки и пойдем гулять. Побродим по парку, например?

Как странно! — размышляла Хилари, шагая рядом с Эдвином по окутанному вечерней тьмой, разреженной огнями фонарей, парку. Порой такие банальные вещи как обычная прогулка могут таить в себе столько неподдающегося описанию волшебства, что дух захватывает.

Эдвин держал ее за руку и взахлеб рассказывал о том, как, будучи ребенком, разыгрывал вместе с компанией сорванцов-одноклассников посетителей этого самого парка.

Хилари покатывалась со смеху и с каждой секундой ощущала, что их близость возрастает. И наслаждалась каждым мгновением.

Они гуляли очень долго, совсем забыв о времени, несмотря на то что утром им обоим нужно было рано вставать и везти Лили к врачу.

Тихая ночь следила за ними, затаив дыхание, будто знала о них какой-то секрет.

— Подожди меня здесь! — шепнул вдруг Эдвин и, быстро поцеловав Хилари в висок, шагнул в сторону — туда, где на широкой клумбе краснели восхитительным ковром какие-то цветы.

— Для прекрасной феи! — провозгласил он, вернувшись и протягивая Хилари цветок.

Она покраснела от смущения. Этот порывистый, мальчишеский жест был не свойственен Эдвину, и поэтому так тронул ее, что ей захотелось плакать.

Уставшие и бесконечно счастливые, они вернулись домой после полуночи.

— Я приготовлю тебе чай из трав, — предложил Эдвин. Его губы расползлись в лукавой улыбке. — Не знаю, правильно ли я себя веду, но мне кажется, наш период ухаживания протекает весьма неплохо. Как ты считаешь?

Хилари обвила свои изящные руки вокруг его шеи.

— О лучшем я не смею мечтать.

Она поднялась в комнату, которую Эдвин предоставил в ее полное распоряжение, разделась и прошла в душ.

А когда вышла из него, обернутая огромным полотенцем, Эдвин уже ждал ее на краю кровати, застеленной таким красивым постельным бельем, какое ей доводилось видеть лишь в кино.

— Заметь, я даже не попытался подсмотреть, как ты моешься, — подняв вверх указательный палец, произнес Эдвин. — Скорее забирайся в кровать и выпей чаю. Отличная вещь! Помогает снять напряжение, скопившееся за день, расслабляет, укрепляет нервную систему… — Его последнее слово повисло в воздухе.

Хилари встревоженно повернула голову и, поймав на себе его пламенный взгляд, смущенно покраснела.

Эдвину до умопомрачения захотелось сорвать с нее полотенце. Она выглядела чертовски соблазнительно: на плечах у нее поблескивали капельки воды, а влажные волосы, обрамляя выразительное лицо, придавали ему какую-то незащищенность.

Все, что произошло в последующие минуты и Эдвину, и Хилари запомнилось небывалой по накалу эмоциональной и чувственной вспышкой.

Спустя некоторое время оба они лежали на кровати, изможденные и обессилевшие. К замечательному чаю, предназначенному для Хилари, так никто и не притронулся.

Когда учащенное дыхание Хилари превратилось в мерное посапывание, Эдвин заботливо накрыл ее простыней и осторожно обнял.

Что со мной происходит? — подумал он, глядя в темноту. Наверное, я лишаюсь рассудка…

Ни одна другая женщина еще ни разу, даже в юности, не пробуждала в нем желания рвать цветы из городского парка, игнорируя опасность быть задержанным копами, или же заваривать и приносить ей в постель травяной чай. Он чувствовал, что становится другим человеком, и не понимал, чем именно это вызвано.

— Мама! — послышался из темноты испуганный детский крик!

Эдвин приподнял голову и увидел в проеме двери маленькую фигурку Лили.

— Мама, почему папа лежит в твоей кроватке? — требовательно спросила девочка, приближаясь.

Проснувшаяся Хилари в первое мгновение не могла сообразить, в чем дело. По-видимому, спала очень крепко, хоть и не выпила чай. Обычно голос дочери мгновенно пробуждал ее.

— Папа, почему ты здесь? — Теперь Лили стояла рядом с кроватью.

— Понимаешь.,. — неуверенно начал Эдвин.

— Мне приснился страшный сон, поэтому папа и пришел ко мне, — помогла ему Хилари, уже полностью очнувшаяся ото сна. — С ним мне не так страшно.

— А куда подевалась твоя ночная рубашка? — обводя недоуменным взглядом обнаженные плечи матери, спросила Лили.

— Сон был настолько страшным, что она… исчезла, — неумело соврал Эдвин.

Хилари захихикала.

Лили покачала головой, уверенными шагами обошла кровать и стала забираться на нее с той стороны, где лежал Эдвин. Он укрыл свое чадо простыней и обнял второй рукой.