Избыточная мотивация - Чингиз Акифович Абдуллаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конечно, могу. Он председатель местного суда. А почему вы спрашиваете?
– Кем он работает? – переспросил Дронго. Ему показалось, что он ослышался.
– Председателем суда…
– И давно он работает в Габале?
– Несколько лет.
– Спасибо, – Дронго снова положил телефон на столик перед собой.
Как сказал Мехман, убийца – человек, который не разрешит проводить расследование. Председатель суда. Какое интересное совпадение. Нужно будет поближе познакомиться с Сеидовым. И еще раз позвонить Эльвире. Кажется, без нее просто невозможно обойтись. Он набрал номер телефона молодой женщины.
– Добрый день, – вежливо поздоровался Дронго.
– Это вы, – удивилась она. – А я думала, что вы уже никогда мне не позвоните.
– После нашего довольно тесного общения я считал, что мы почти родственники, – пошутил эксперт.
– Какое общение? – весело спросила Эльвира. – Мы просто сидели и разговаривали. Можно подумать, что между нами были какие-то отношения.
– По местным меркам, мы близкие родственники, – рассмеялся Дронго. – Ваша игра и все, что с ней связано, слишком необычны для южного города.
– Вы позвонили мне для того, чтобы сказать об этом? – пошутила женщина.
– Нет-нет. Боюсь, что у меня к вам очень прагматичный интерес.
– Я так и подумала. Просто так вы бы не позвонили.
– Обязательно позвоню, когда вернусь в Баку. Я сейчас нахожусь в Габале…
– Все-таки поехали туда для проведения расследования, – поняла Эльвира.
– Решил уступить настойчивости ваших родных и знакомых. Скажите Эльвира, вы знаете, кем работает сын вашего проректора в Габале?
– Конечно, знаю. Салман Пириевич так гордится своим сыном и все время говорит о нем.
– Вы с ним лично знакомы?
– Знакома. Он несколько раз приезжал к нам в институт, к своему отцу.
– Теперь ответьте мне очень ответственно и честно. Он принимал участие в ваших играх? Я имею в виду французский покер.
– Вы с ума сошли? – даже возмутилась Эльвира. – Как вы могли даже подумать о таком? Мы никогда в жизни не пригласили бы его к нам. И уж тем более с ним бы не согласились играть все остальные женщины. Неужели вы не поняли? Мы не приглашаем наших знакомых мужчин. Местные мужчины в своем большинстве ведут себя не вполне адекватно. Им кажется, что если женщина им улыбается, то это уже повод к немедленному флирту, а если женщина раздевается в их присутствии, то это означает, что она готова к немедленному половому контакту. В общем, не буду вдаваться в подробности. Нет, нет и нет. Категорически нет. Вы не смотрите, что вам удалось так легко к нам попасть. Просто ваша репутация говорила за вас. Обычно мы не пускаем в наш круг знакомых мужчин. Я вам уже много раз говорила об этом. Тем более что сын Салмана Пириевича однажды сватался к Самире, которой тогда было только восемнадцать лет.
– Свои «местные» особенности, – понял Дронго. – Но в общем вы правы. Основная масса обычных людей не готова к вашим европейским экспериментам и считает их просто недопустимыми. Попробуйте рассказать где-нибудь в провинции, что в Германии и северных странах есть общие сауны. Вас просто выгонят из комнаты, в самом лучшем случае. В худшем – побьют.
– Вы очень категоричны. Думаете, что наша религия тоже играет роль?
– Полагаю, что любая религия так или иначе влияет на семейные отношения. Насколько я помню, у ортодоксальных иудеев нельзя даже прикасаться к женам в определенные дни и лежать на кроватях следует отвернувшись друг от друга. Вот такие строгие правила. Но религиозные обычаи нарабатываются веками и соответствуют менталитетам народов, которые эти обычаи соблюдают.
– Поэтому у нас такой закрытый и элитарный клуб, – убежденно произнесла Эльвира.
– Еще один вопрос. Ваш композитор имеет родных или знакомых в Габале?
– Откуда я знаю? – удивилась молодая женщина. – Может быть, имеет. Или не имеет. Не знаю. Точно не знаю. И никогда об этом не спрашивала.
– Вы говорили, что в клубе бывает и его родственница, кажется, двоюродная сестра.
– Очень приличная, умная, толковая молодая женщина, – вспомнила Эльвира. – Но я точно не знаю про ее знакомых и родственников в Габале. Хотя, если хотите, могу узнать.
– Узнайте, – согласился Дронго. – Спасибо за то, что вы мне помогаете.
– Мне всегда приятно вас слышать, – сказала она на прощание. – Я сейчас вспомнила, как однажды в нашей компании оказалась родственница Сурии. Точнее, супруга ее двоюродного брата. И они ничего друг другу не сказали. Играли, долго играли, смеялись, общались. И только уходя, попросили друг друга никому не рассказывать о том, что были на игре. Такие случаи, конечно, бывают. Но у нашего композитора, по-моему, никого нет в Габале. Но я это уточню.
– Спасибо, – еще раз поблагодарил Дронго и распрощался с Эльвирой.
Он посмотрел на часы. Четвертый час дня. Нужно будет уточнить номер телефона судьи Сеидова, который работает руководителем местного суда. Интересно, кто может ему помочь. Он вспомнил про директора отеля и решил позвонить портье. Ему сразу дали номер телефона директора, и уже через десять минут Дронго знал, что судью зовут Панах Сеидов, ему тридцать восемь лет и он работает в Габале уже второй год.
Дронго набрал номер главного судьи. Ему ответила секретарь. Он представился и попросил о встрече с ее начальником, добавив, что встречался в Баку с отцом уважаемого судьи. Секретарь почти сразу перезвонила и сообщила, что в пять часов вечера господин Сеидов будет его ждать. Ровно в пять вечера Дронго подошел к зданию суда, чтобы встретиться с руководителем местного суда.
Сеидов оказался поразительно похожим на своего отца.
Невысокого роста, с крупной головой, суетливыми движениями, таким же пузатым, несмотря на свою молодость, и с коротко остриженными волосами. Если прокурор Рашидов с удовольствием разыгрывал роль просвещенного европейца и говорил почти все время по-русски, за исключением тех случаев, когда разговаривал с сотрудниками полиции, то Сеидов европейцем не притворялся. Он придерживался национальных традиций, говорил на азербайджанском, был мрачен, сосредоточен и говорил глухим голосом.
Он энергично пожал руку гостю и предложил ему сесть.
– Я звонил отцу, и он сказал, что вы проводите расследование несчастного случая с Самирой Хаквердиевой, – сразу начал разговор сам Сеидов.
– Не уверен, что это был несчастный случай. Сегодня появились некоторые свидетельства того, что, возможно, женщину убили.
– Уже сообщили, – усмехнулся судья. – Но это не очень серьезно. Должен признаться, что я знал Гулама. Иногда ходил с ним на охоту. Он хорошо знал местные окрестности. К сожалению, после смерти жены он буквально сломался и начал спиваться. Такое бывает.
– Вы часто бывали с
