Длинная тень ожиданий - Лариса Павловна Соболева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На сей раз глубокомысленную паузу закатил Викентий, поджав губы, шумно вдыхал воздух, показывая всем своим видом, как оскорблен. Гримм рассмеялся, так как эта сценка выглядела комично и бездарно, после хлопнул ободряюще Вика по плечу:
– Ладно, не дуйся. И учти: легавые обязательно будут искать мастеров, которые меняли дверь. Наверняка уже обходят все малые и большие фирмы, а подобные конструкции продаются в магазинах, куда простой люд не заглядывает. Рано или поздно найдут, что тогда скажешь?
– Что не я менял дверь! – вспылил Викентий. – Услышь меня сначала: не я! Ты внимательно слушал? Я же рассказывал тебе, как приехал за сумкой Нии, не смог попасть в дом, как выбил окно… Ты не слушал меня?
Гримм ничего не ответил, он снова задумался, глядя прямо перед собой в лобовое окно и явно ничего не видя. А в голове Викентия стало пусто, он устал думать, эстафету передал сообщнику. Ужасное слово – сообщник! Оно просто жжет мозг и сердце, пробегается мурашками по спине, в коленях застревает.
Гримм долго молчал, поглаживая пальцем руль, в самый раз подкатить к нему с просьбой:
– Слушай, Гримм, займи денег на новую дверь.
– Опять? На даче хочешь заменить?
– В квартире. Срочно. Ключи Нии у вора, он в любую минуту способен зайти, ночью эта мысль спать не дает.
– Снотворного выпей, – посоветовал тот с тем особым равнодушием, которое делает его недосягаемым.
– Через три месяца оформлю наследство и отдам…
– Если тебя не посадят.
Викентий вяло замахал на него ладонями, мол, чур меня, сама мысль о нарах лишала его физических сил чуть ли не до обморока. Гримм даже не обратил внимания на его махания ручонками, продолжил давить на нервы:
– Да, да, сейчас думай о том, как бы тебе не сесть в колонию на много-много лет. Кстати, вместе со мной. Но предупреждаю, я слиняю, как только учую хвост, у меня нюх на опасность, так что поднапряги то, что у тебя под черепом покоится в атрофированном состоянии. Нужно подумать, куда делась твоя жена, иначе нам кранты. А теперь выметайся, я не даю взаймы, тем более тому, кто мне должен огромную сумму за убийство собственной жены.
Викентий вышел, проводил взглядом отъезжающий внедорожник, идя к своей машине, бубнил почти неслышно, но каждое слово отдавалось набатом в истощенной за последние месяцы душе:
– Ишь, умный, опустил ниже плинтуса, засранец. А это твой косяк, твой. Ты обязан был сделать работу до конца, но не сделал. Ладно, я добрый, прощаю. Как бы ты сейчас ни психовал, а ты психуешь, все одно придется заняться поисками тела. Нет тела – нет дела, но если оно объявится… это не моя вина. Твоя, Гримм.
* * *
Утро – замечательная пора, это всегда начало, всегда надежда, вселяющая уверенность, что все сбудется. Об этом, конечно, не думали ни Накано, ни Алик, приехавшие на деловое свидание за город, однако утро и этим двоим поднимало настроение. Ведь есть работа, не какая-то там однообразная, а увлекательная, интересная, за дело оба взялись с энтузиазмом, уверенные, что все получится. Помощник Алик в салоне авто отчитывался о проделанной работе:
– Викентий торчал в кафе «Под дубом», нервничал. Ровно через двадцать минут пришел, наверное, приятель. Я щелкнул этого парня несколько раз, держи. – Он протянул смартфон с фотографией. – Листай, там несколько фоток. Перекинь себе, если встретится, сравнишь с фотками и не ошибешься.
– Действительно, стоит перекинуть, – улыбнулась Накано.
Алик, как говорят – неоперившийся юнец, ему двадцать два года, за плечами только армия и школа водителей, находится в стадии поиска себя. От юных искателей места под солнцем его отличает внутренний стержень, мама с папой постарались вырастить его ответственным и серьезным. Да и внешне он смахивает на романтического героя плаща и шпаги, но пока при всей серьезности у него подростковые замашки. Накано рассматривала первый снимок, Алик продолжил:
– «Под дубом» место идеальное, кафе на открытой площадке, в павильоне мало кто торчит. Не рискнул сесть рядом с ними, довольствовался скамейкой, ближайшая далеко, а говорили они очень тихо. Сидели недолго, выпили безалкогольные напитки и ушли. Я последовал за ними. Оба сели во внедорожник. Моя машина стояла недалеко, я обрадовался, но рано. Приятель Вика явно включил что-то вроде глушителя, плюс в машине наверняка отличная шумоизоляция, короче, не удалось мне подслушать их бла-бла-бла.
Накано увеличивала каждый снимок, чтобы рассмотреть анфас и профиль, а также затылок, жесты заснятые во время его доклада.
– Услышал имя приятеля? – спросила, когда он закончил.
– Не удалось. Думаю, между ними серьезная связь, в машине оба просидели сорок одну минуту, что-то активно обсуждали.
– Неужели ни одного слова…
– Не-а.
– В подобных случаях мой папочка говорит: «Что-то дурное задумали гады». Ладно, не парься, немножко не повезло. А внешне он ничего…
– Симпатичный? – заинтересовался Алик и заглянул в свой смартфон в ее руках. – А то я не очень в мужской красоте разбираюсь.
– Насчет красоты не знаю: нос прямой, взгляд цепкий, губы упрямые, челюсть немного тяжелая… Фейс волевой, в отличие от Вика.
– По-моему, говорят – взгляд волевой.
– Неважно. Он привлекательный, но не внешними данными, изнутри что-то сильное и отрицательное, женщинам такие нравятся… Ты проследил за ним?
Алик смутился, неловко ему признаться, но сделал это:
– Он оторвался.
Накано нахмурилась и, отвлекшись от смартфона с портретом приятеля Вика, слегка повернув к Алику лицо, спросила не без изумления:
– Он заметил слежку?
– Вряд ли. Ехал нормально по городу, не превышая скорости, даже не пытался кого-то обогнать. Знаешь, на таких тачках часто ведут себя нагло.
– Уж мне-то не знать, – ухмыльнулась Накано.
– А этот демонстрировал образец вождения на дороге. На одном из перекрестков, когда его внедорожник оказался первым, он тормознул на желтый, а на последних секундах внезапно взял скорость с нуля и перелетел перекресток. Остальные стояли, а он растаял вдали. Что-то в этом…
– Нетипичное? – Накано вернула ему смартфон.
– И я так подумал.
– Может, заметил тебя?
– Впереди меня была одна машина, нет, не думаю, что он обратил внимание на меня, тем более в городском потоке.
– Значит, если не заметил, то сделал упреждающий маневр, так сказать, на всякий случай, короче, мой папа прав. Где наш убитый горем муж проводит время?
– В клубе, но редко, а в баре часто. В основном торчит дома, иногда бесцельно шатается.
– Он на твоей совести, с другом, полагаю, встретится не раз. Короче, дуй
