Время оборотней - Александр Ковалевский

– Потому, что был культ, но была и личность, как сказал о вас писатель Шолохов, – ответил Лукин.

– Культ личности – это следствие всенародной любви к таварищу Сталину, а нэ пэрвопричина, – заметил Сталин.

Раскурив трубку, он прошелся перед столом на своих копытах и начал неторопливо говорить как бы сам с собой:

– Пэрвопричина кроется в самой сущности человека, в котором гэнэтически заложена вера в Бога. Эта патребность в подчиненности висщему авторитету для многих савершенно нэобходимая вэщь. Таким абсолютным авторитетом для савецкого народа был таварищ Сталин. И культ личности вазник патаму, что я был магущественнее Всевышнего. Отправлял на смэрть, кого хател, карал целые народы, а мэня прадалжали безудэржно славить – называли корифеем всех наук, мудрейшим из мудрых, величайшим из великих, и савецкие попы в своих малитвах правазглашали мэня богоизбранным вождем. Такого триумфа Сатаны нэ было со дня сотворения мира, – самодовольно усмехнулся Сталин-Сатана.

Трубка у него погасла, он зажег ее снова, затянулся один раз и продолжил:

– О чем говорит диалектический материализм? – задался он вопросом, и сам себе на него ответил: – О единстве и борьбе противоположностей, как двигателе исторического процесса. Дьявол есть противоположностью Бога, но дьявол с ним и един. Я, как Сатана, миллионами изводил людей, а мой антипод Бог вабще устроил Всэмырный потоп – истрэблю, сказал, с лица земли чэловеков, и скотов, и гадов, и птиц нэбэсных – всэх истреблю! У него только никчемный Ной был праведен и нэпорочэн. Что же Бог за Творэц такой бэстолковый, что даже птички у него парочными палучились? Вот я, напримэр, прынял Расию с сохой, а сдал ее с атомной дубиной и с таким оружием мог бы устроить на зэмле пахлэще Всэмырного потопа. Травинки, микроба бы после Мировой атомной войны нэ осталось. Всю планэту прэвратыл бы в одын сплашной ад. Патому во всей Вселенной нэ было равного мне, а Бог за все время моего дьявольского правления ни разу в зэмные дела нэ вмешался, предоставив мне абсолютную власть распоряжаться чужими жизнями. Только когда тэбя окружают безропотные исполнители, когда никто нэ смеет тэбе возразить и все вокруг только поддакивают да восхваляют – наступает прэсыщение такой властью. То ли дело у нас в аду, с чэртями никогда нэ соскучишься, – усмехнулся Сталин и пристально посмотрел на Лукина.

От проницательного взгляда генералиссимуса преисподней Константину Викторовичу стало не по себе. Возникло неприятное ощущение, будто Сатана читает его мысли, а Лукин как раз думал о том, что Сталин вовсе не такой великий, как тот сам себя представлял. Оратором Иосиф Сталин был никудышным, а речи его малосодержательны. Никаких научных трудов он в сущности не написал, а все его так называемые сочинения – это его выступления, сделанные по какому-либо поводу. Целью его жизни стала одна всепоглощающая страсть – жажда власти. Только этой страстью азиатского сатрапа он был все время занят. Властолюбивый и грубый, вероломный и скрытный, завистливый и лицемерный, хвастливый и упрямый, чрезвычайно хитрый и подлый, мстительный параноик, боявшийся собственной тени, с детства тщедушный, капризный, сухорукий, болезненно самолюбивый и чувствительный ко всему, что ставило под сомнение его физическую силу – отсюда его маниакальная подозрительность, Сталин был настоящим воплощением зла. Выходец из семьи кустаря-сапожника, Иосиф Джугашвили, не имевший наклонности ни к наукам, ни к искусству, не владевший каким-либо ремеслом, проявить себя мог лишь в политических интригах. После смерти Председателя Совнаркома Ленина, который из-за тяжелой болезни и припадков безумия последние годы жизни лишь формально был главой государства, Сталин на своей номенклатурной должности генерального секретаря сумел сосредоточить в своих руках безграничную власть. Удалось это ему только потому, что более интеллектуальные однопартийцы поначалу не воспринимали его всерьез и за глаза называли косноязычного Кобу «самой гениальною посредственностью нашей партии», за что потом жестоко поплатились, ведь злопамятный Сталин никому никогда ничего не прощал.

«Величайшим из великих» Иосиф Виссарионович Джугашвили смог стать в глазах только еще более заурядных людей, чем был он сам, – такой у Лукина вертелся на языке ответ на вопрос Сатаны: почему Сталина так неистово любили? Прямо сказать это ему в глаза Константин Викторович не решился бы.

– Вот, значит, какого ты обо мнэ мнэния. Па-твоему, я гэниальная пасредственность, да? Ну-ну, – смерив Лукина грозным взглядом, зловеще протянул Сталин.

Понимая, что оправдываться бесполезно, Константин Викторович сконфуженно молчал.

Сталин прошел мимо стола, дошел до конца, вернулся и, вынув трубку изо рта, сказал медленно, не повышая голоса:

– Скоро ты узнаешь, что такое настоящий ад. Аудиенция закончэна. Иды пока.

На выходе из приемной Сатаны Лукина ожидали два здоровенных черта в форме сотрудников НКВД.

– Полковник Лукин, вы арестованы, – преградил ему дорогу один из чертей.

Требовать от чертей, чтобы те предъявили ему санкцию на арест, было глупо, и Константин Викторович безропотно проследовал под конвоем чертей в казематы преисподней, застенки которой напомнили ему до боли родную Лубянку.

Черти водворили его в одиночную камеру, в которой царил полумрак, подсвечиваемый лишь тусклой лампочкой из зарешеченного окошка над железной дверью. Долго скучать в одиночестве Константину Викторовичу не пришлось. Только он вздремнул на сколоченном из досок прямоугольном, от стены до стены, пороге, как его разбудил лязг отпираемого засова и в камеру в сопровождении двух чертей в забрызганных кровью фартуках мясников вошла нагая и чертовски красивая дама с изящными рожками на голове. В этой сексапильной чертовке с длинным, как у пантеры, черным хвостом Лукин, к своему изумлению, узнал Карину. В руках у нее была знакомая ему плетка из секс-шопа, которую та в свое время приобрела для их сексуальных игр, а на ногах – блестящие черные ботфорты.

– Карина, это ты?! – воскликнул он, пораженный не столько появлением жены в аду, сколько ее мощным хвостом, которым та напряженно била по полу.

В ответ Карина оскалилась страшными клыками и наотмашь стеганула его плеткой по лицу. От удара плетью Лукин подскочил как ошпаренный, но черти-мясники тут же уложили его спиной на пол. Навалившись на него, черти развели ему ноги, а хвостатая Карина носком своего лакированного ботфорта так прищемила ему пах, что он завизжал, как недорезанный, и… проснулся.

С трудом соображая, где находится, Константин Викторович в темноте машинально нащупал кнопку бра и включил свет. Карина лежала обнаженной под алой шелковой простыней, отвернувшись к нему спиной. Он посмотрел на ее черные, как вороново крыло, волосы, на соблазнительный изгиб ее бедер. Спящая жена выглядела мягкой и беззащитной, но перед глазами все еще стояла приснившаяся ему чертовка с клыками и хвостом.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал он, рукой отгоняя наваждение.

Потушив свет, Константин Викторович тщетно пытался снова уснуть. Навеянные кошмарным сном дурные мысли не дали ему сомкнуть глаз до утра. Ведь что такое сновидения? Это подсознательное отражение работы мозга, который во время нашего сна бесстрастно обрабатывает не только загруженную за день информацию, но и чувства, мысли, переживания, и если подсознание вывело ему образы всякой нечисти, среди которой оказалась и Карина, значит, возникли эти страшные образы во сне не случайно. В вещие сны Лукин не верил, но не мог забыть пережитый во сне ужас и невольно анализировал, что бы этот сон означал, пытаясь понять: почему подсознание сгенерировало ему падение в преисподнюю, встречу со Сталиным-Сатаной и с садисткой чертовкой, принявшей образ Карины? Подсознание – это по сути та же интуиция. Оно может предостерегать нас от совершения ненужных поступков, предупреждать о возможных рисках. От того, правильно ли мы поймем подсказку подсознания, зависит, правильно ли мы потом поступим.

Приснившаяся ему преисподняя – это не подсказка, а просто констатация того, что все мы, увы, смертны и, как говорится, все там будем. Явление во сне Сталина в образе Сатаны натолкнуло Лукина на мысль написать о «вожде всех народов» если не книгу, то хотя бы очерк. И вообще, пора ему серьезно засесть за мемуары. Константин Викторович считал, что с его бурной биографией ему есть о чем рассказать – о том же КГБ, например. Где-то он прочитал, что неопубликованная память исчезает вместе с ее носителем. И как бы он ни молодился, старость, а за нею и смерть уже не за горами. Наши внутренние биологические часы никогда не останавливаются. Они неумолимо отсчитывают годы, и замедлить их ход невозможно. И вот ему уже за шестьдесят. Душа еще спорит с возрастом, он еще испытывает сексуальные желания почти как в лучшие годы, но организм вынужден подчиняться прожитым годам, и с этим нужно смириться. Единственный способ благополучно пережить старение – это поддерживать активную деятельность, считал Лукин, потому и женился на молодой и сексапильной Карине. И если бы не «наезд» какого-то «Бухгалтера», у Константина Викторовича вообще не было бы никаких проблем – алмазные рудники и страховая компания давали стабильный доход, так что безбедную старость он себе обеспечил по высшему разряду.