Катюха - расхитительница помоек - Анжела Огурцова

Не зря говорят, что влюблённость — это своего рода помешательство. Мозги отбивает напрочь, видишь только то, что хочешь видеть, и при этом как на стимуляторах — неистощимая энергия позволяет делать такие глупости, о которых в обычном состоянии и не догадываешься. Но долго в таком состоянии находиться невозможно — сдохнешь от истощения. Или состояние влюблённости пройдёт, спасая организм от преждевременной гибели. После чего произойдёт возвращение к обычной жизни. А от временного помешательства останется воспоминание как о времени, когда жила полной жизнью.

Именно это случилось с нами. Мы продолжали как обычно ходить на работу, но уже не было этой безумной страсти в малоприспособленных для этого местах. Теперь всё было мирно и степенно, в домашних условиях и раз в неделю. Я жила на своей съёмной квартире, Пашка — у себя дома. Одно время мы говорили о том, что я переезжаю к нему, и получается экономия на квартире. Но потом я пришла к выводу, что надо всё оставить как есть — надо же мне где-то хранить те вещи, которые я притаскиваю с помоек. Понятное дело, Пашка был бы не в восторге, если бы я всё тащила в его квартиру.

А таскать я стала больше, но уже не совсем с помоек. Это началось с неожиданного знакомства. Когда ещё не выпал снег, но было уже прохладно, я совершала традиционный обход помоек. На одной точке пульнули системник — стоял рядом с баками. Тут долго раздумывать нельзя — металлисты тут же разберут его кирпичом. Вытащат всё, что похоже на медь, остальное изуродуют. А меди там всего ничего, больше всего в блоке питания, но и там ста грамм не наберётся, а это рублей на 50. В то время как рабочий блок питания со свистом за три сотни отлетит. Но металлисты же только и умеют кирпичом медянку добывать. Короче, прихватила я этот системник, только боковые крышки скинула, чтобы нести было легче и удобнее. И тут ко мне подходит этот странный парень и начинает:

— Девушка, а это ваш компьютер?

— Теперь мой, — отвечаю.

— А что там внутри?

Ничего себе заход! Может, он его прямо сейчас у меня купит? Так сказать — не отходя от кассы.

— Какой-то Пентиум-два, диск Фуджитсу, оперативы нет. Интересует?

Хорошо, что у нас в институте все лабы были на жутком старье, я хоть научилась в старом железе разбираться. Честно говоря, я и сама не знала — зачем я этот хлам взяла? Просто жалко стало, наверное. А парень дальше спрашивает:

— А чего-нибудь более старого нет? Ну там 486-х, или 386-х?

— А тебе зачем? — удивилась я.

— У меня есть уход на старое железо. Коллекционеры иногда спрашивают.

— Я посмотрю. Координаты оставь на всякий случай.

Парень протянул визитку, а сам всё на системник в моих руках смотрит. Я его визитку взяла, и говорю:

— Пока можешь это купить.

Парень шутку не понял и полез за деньгами.

— Сколько?

Тут уже я юмора не поняла. Неужели купит?

— Пятьсот!

Он не торгуясь протянул денежку.

— Если ещё что-то подобное будет — звони.

На следующее утро я рассказала об этом Пашке. Тот сразу загорелся:

— У меня этого хлама много скопилось, только я одни процессоры оставлял — для коллекции.

Не особо рассчитывая на успех, я достала визитку:

— Евгений? Вы вчера у меня системник купили. Ещё что-нибудь нужно? Хорошо, я пришлю список на почту, которая на вашей визитке.

Список Пашкиного старья пришлось вбивать долго — хлама у него накопилось много. Но ответ этого странного Евгения меня потряс: «Пятьдесят тысяч за всё устроит?». Пашка тоже был в шоке.

— Я вообще хотел это на цветмет сдать, но из-за трёх тысяч мне лень было возиться. Конечно же, договаривайся с ним.

Сделка была назначена на вечер. Евгений мельком глянул в коробки, которые мы принесли, и спросил:

— Куда перечислить деньги?

Не прошло и минуты, как деньги капнули мне на карточку. Я смотрела на СМСку из банка и не верила своим глазам. А Евгений подхватил коробки и на прощание сказал:

— Если будет ещё что-то — звоните.

Всю дорогу до Пашкиной квартиры меня одолевали сомнения — за пару коробок старья этот чудак сходу отвалил полтинник? Пашка спорил — СМСка из банка пришла, значит, всё в порядке. Когда приехали, я отправила Пашку готовить ужин, а сама уселась за компьютер. Первым делом зашла в интернет-банк — действительно, моя карточка пополнилась на пятьдесят тысяч. Потом я попыталась найти этого Евгения по номеру телефона. И мне это удалось! Объявление на интернет-барахолке гласило: «Продаётся раритетный компьютер. Цена 5000 рублей». О том, что объява имеет непосредственное отношение к Евгению, говорил не только номер его телефона, но и фото продаваемого компьютера — именно его я нашла на помойке и продала ему за 500 рублей.

Я позвала Пашку и показала это объявление.

— Ты смотри, чего делается! Человек торгует в десять концов!

— И что — кто-то это покупает? — спокойно спросил Пашка. Меня же всю распирало от возмущения.

— Значит, покупают!

— Ну если он умеет продавать такие вещи за такие цены, то флаг ему в руки. Я как-то продавал беушный лазерный принтер — год объявление висело! Только пару раз какие-то чудаки позвонили, так ничем и не кончилось, до сих пор под столом валяется.

Подумав, я с ним согласилась — ещё неизвестно, сколько он будет искать покупателя, а я свои деньги уже получила. И Пашка своё барахло пристроил удачно.

— Как полтинник делить будем? — спросила я.

— Пополам, — предложил Пашка. — Это надо умудриться такого покупателя найти!

Для Пашки с его сисадминской зарплатой это не бог весть что, а для меня — заметные деньги. Мы продолжали соблюдать режим автономного существования, то есть у каждого был свой бюджет и свои траты. Это создавало впечатление независимости, и нас это устраивало.

После этого я в своих походах по помойкам стала более внимательно относиться к поискам электроники. Но такого старья,