В плену любви - Джой Оутс

Глава 8

Если гондольер и был удивлен, когда ему приказали возвращаться прямо на «Кафавориту», он ничего не сказал. Он просто спокойно развернул свою лодку и выполнил приказание.

Он, должно быть, уже видел подобные вещи не раз, подумала раздраженно Линнет. Любовные связи, которые начинались или переставали существовать, пока он мирно вел гондолу, быстрые совокупления или долгая молчаливая борьба, происходившая на этом маленьком пространстве, почти прямо за его спиной. Венеция была создана для любовных интриг! Но она сама, как оказалось, — нет, печально подумала Линнет. У нее не хватало современной утонченности, чтобы получить удовольствие от короткой связи с Максом, даже если ей безумно этого хотелось. А она хотела его — Боже, как она его желала!

После вспышки гнева Макс был поразительно молчалив; пока они тихо скользили обратной дорогой по всем этим каналам. Она не могла понять, что с ним: был ли он зол, разочарован или просто презирал ее. Линнет больше не могла выносить молчание.

— Макс, ты просто не можешь понять. Я совсем не та девушка, которая может легко — ну, ты сам понимаешь…

— Нет, я не понимаю, Линнет, — холодно ответил он. — Я понимаю, что ты все еще не потеряла свою невинность, но всегда что-то приходится делать в первый раз! Мир уже не делится на хороших девочек, которые еще не занимаются этим, и плохих, уже занимающихся сексом. Ты думаешь, я бы разочаровал тебя, или я не знаю, что требуется женщине и как ей помочь в этом?

— О, я уверена, что ты все прекрасно знаешь и можешь! — резко ответила она, обиженная. Свет из окна, мимо которого они проплывали, осветил его лицо, оно потемнело от подозрения.

— И что же ты имела в виду, утверждая подобное?

— А… ничего! — она устало прижала руку ко лбу. — Мы можем просто возвратиться домой и все позабыть? Я так устала!

— Конечно, — он пожал плечами. — Я с удовольствием это сделаю. Но я бы дал тебе один совет, сформулировав его словами, которые я узнал от своего английского друга… Если вы не собираетесь пить чай, не ставьте чайник на огонь!

Линнет сидела полу отвернувшись от него. Она вся кипела от гнева, но, к сожалению, ничего не могла возразить! Она с удовольствием лежала в его объятьях. Она просто сгорала от желания. Не требовалось никакого сексуального опыта, чтобы понять, к нему все эти ласки могут привести.

Она просто плыла по течению, соблазненная романтической атмосферой, вином и лунным светом, и оказалась в мире грез, где она любила его и он любил ее, и все было прекрасно!

Но он не любил ее! Он ее желал и решил, как какой-то король, что станет ее любовником на сегодняшнюю ночь — может, на более длительный срок, если его устроит подобное положение вещей, кто знает? Его неожиданная, как бы каждодневная практичность сразу разбила ее романтические иллюзии. Может быть, он и не собирался делать этого — потому что для него эта связь ничего не значила, — но мог разбить ее сердце! Помни, что ты скоро покинешь этот дом, предупредила она себя. Тебя скоро забудут, но ты его не забудешь!

Она хотела отказаться от его поддержки, когда гондола причалила у «Кафавориты», но внезапная волна резко качнула лодку, и она была вынуждена опереться на его руку, выходя из лодки. Его рука быстро отодвинулась от ее локтя, и он последовал поодаль от нее, когда невозмутимый Джанни открыл дверь и впустил их в дом.

— Нет никакой необходимости скрываться от меня, Линнет, — сказал он, видя, как она собирается быстро взбежать вверх по лестнице. — Все останется, как было до сих пор. Ты работаешь для меня, и все! Я не собираюсь щупать тебя по темным углам или делать неприличные предложения. Это совсем не мой стиль!

— Я и не помышляла ни о чем подобном, — ответила она тихим, обиженным голосом.

— Тогда тебе не следует так волноваться. Ты находишься в полной безопасности. — Он тяжело вздохнул, — Спокойной ночи, певчая птичка, и еще раз счастливого дня рождения!

Она смотрела на него, пока он не повернул к своему кабинету, а потом медленно начала взбираться по лестнице в свою комнату. Только когда за ней закрылась дверь, она начала вспоминать события всего вечера. Темные тени под мостами… его рот, путешествующий по ее шее и ниже. Себя, дрожащую от возбуждения и желания… Она еле могла сопротивляться сильному желанию побежать за ним по темным коридорам и сказать: «Вот она я, бери меня Я не хочу оставаться в безопасности, я хочу быть твоей. Даже если я знаю, что ты меня не любишь!»

Она изо всех сил сопротивлялась этому желанию. Не из-за того, что боялась или была такой уж благонамеренной, но потому что знала, что он посмеется над ней и отошлет спать. У нее был шанс, и она отказалась от него! Он знал, кто она такая — испуганная, неопытная девчонка! Совсем не тот тип, который серьезно воспринимает Макс ди Анджели.

Линнет осторожно сняла бусы, подаренные Максом, и поместила жемчуг на постель из белого шелка в футляр, который, видимо, положила на ночной столик горничная. Она не сможет оскорбить этого гордого человека и вернуть ему подарок.

— Я купил этот жемчуг, потому что сегодня твой день рождения, и я хотел подарить его тебе. — Так он сказал. Она понимала, что, конечно же, он подарил ей драгоценность совсем не за будущие любовные утехи, которые намеревался разделить с ней! Ему не нужно было действовать подобным способом. Женщины льнули к нему не за какую-то мзду, а просто потому, что он излучал сексуальность и шарм. Она сохранит жемчуг, но никогда больше не будет надевать его! — Вот и остались мы вдвоем, ты и я, мой мишка, — сказала она, ложась в постель и накрываясь одеялом. Она не станет плакать, твердо приказала она себе. В этом нет никакого смысла! В мире существуют вещи, которые недоступны, как ни рыдай. Плач не сможет компенсировать их недостижимость. Для нее любовь Макса ди Анджели была именно такой вещью.

Прошло несколько дней, и однажды утром, после завтрака, Макс неожиданно призвал Линнет к себе в кабинет. Что я сделала не так в этот раз? Такова была ее первая реакция. Она как бы снова начинала свою службу в «Кафаворите», когда на каждом шагу совершала ошибки.

Она говорила себе, что глупо испытывать подобные опасения. Прошло много времени с тех пор, когда Макс мог найти серьезные просчеты в ее работе. У нее были прекрасные отношения с Кэсси, она хорошо ладила с Диной. После ее дня рождения прислуга также хорошо относилась к ней. Она не могла припомнить, что же она сделала не так.

Но ей было не по себе, потому что после той ночи в гондоле он изменил свое отношение к ней. Он всегда держался по отношению к ней с идеальной корректностью, но был абсолютно ледяным и формальным, так, что, казалось, не было того мгновения, когда они чуть не стали любовниками. Если бы она до сих пор не ощущала прикосновения его рук, она была бы уверена, что ничего этого не было.