Слабость - Катерина Коршунова

советовал — просто уехать, но я не хотела бросать всё, даже учитывая тот факт, что так намного сложнее справиться с душевными ранами.

А вот Никита выбрал именно этот путь. Последние три месяца он путешествовал по Европе в компании, как мне подсказывает интуиция и наблюдательность, девушки с оранжевым браслетом. Хотя я могу ошибаться. Я тщательно изучала его фотки в социальных сетях каждый раз, когда он что-то постил. Знаю, что это в корне неправильно. Но похоже это особый вид мазохизма, от которого трудно окончательно избавиться, даже если периодически я даю себе подобную установку.

Зато за это время я ни разу не опустилась до того, чтобы написать Никите или позвонить. Я всё сказала ещё в том загородном клубе, показала своё желание быть с ним несмотря на любые преграды. Он отказался. Что мне ему ещё стоило сказать? Больше нечего.

Я зашла в офис, но к счастью, никто не смотрел на меня с дикой жалостью или ещё каким-то неприятным для меня чувством, люди работали, а я не была той персоной, ради которой стоило прерывать рабочий процесс.

Бывшие подруги с улыбками помахали мне рукой, и я ответила тем же. Я бегом дошла до кабинета Артура и скрылась за спасительными дверями.

— Сонечка, здравствуй, — поздоровался он, — рад тебя видеть.

Я вежливо ответила. Артур постоянно напоминал мне своего младшего брата. Конечно, он не был виноват в том, что Никита не хочет нести ответственность, но я не могла не думать, что они семья, и Артур точно знает, где находится его брат и почему там прячется. И да, я знаю ответы на все перечисленные вопросы, но мне очень не хватает простого человеческого утешения.

— С завтрашнего дня начинается самая крупная книжная ярмарка.

— У меня билеты на сегодняшний вечер, — подтвердила я, — ночной рейс.

— Правильно, я приеду завтра на авто к одиннадцати. Я буду с детьми и женой, — Артур улыбнулся, — мы так мало времени проводим вместе, что я решил взять на эти выходные их с собой.

— Отличная идея! — воскликнула я, едва ли вникая в суть его слов.

— Да, в отеле есть няня. Возможно, мы даже сходим с женой на свидание.

Я снова улыбнулась механически. Внутри будто всё застыло. Я разучилась радоваться простым вещам. Моя эмоциональность превратилась в пустыню, холодную и безликую. Меня даже не пугает этот факт, я просто не готова нормально двигаться дальше по жизни. Я так долго злилась на Никиту, что вся перегорела, и теперь стала пустой куклой.

Мы попрощались с Артуром, и я поспешила вернуться домой, чтобы собрать свой чемодан. Я не особо переживала, как буду выглядеть на ярмарке, но что-то внутри постоянно заставляло меня поддерживать свой внешний вид в рамках приличного, не запускать себя, ведь я буду представлять «Умную сову». У меня осталась лишь работа в издательстве, что не давало мне окончательно раскиснуть.

Я практически не проронила ни слезинки за время путешествия Никиты. А зачем мне плакать за парнем, который кроме разрушения ничего в своей жизни не делал? Я боялась даже представить, что каждая его героиня могла быть реальной девушкой, и все сцены, описанные в его романах, происходили на самом деле. С какими же сложностями я могла столкнуться в будущем, владея подобной информацией! Я бы не смогла прочитать больше ни строчки из его творчества.

Вечером я смотрела уныло в окно поезда, остро ощущая своё одиночество. Рядом со мной ехала семья с ребёнком, и от этого становилась ещё тоскливее. Я постаралась уснуть, чтобы перестать думать. В итоге у меня это получилось. Утром я, немного отдохнувшая, выходила на станции ЖД вокзала.

Такси, и вскоре я селилась в номер. Уютно и просто. Мне нравилась лаконичность. Через пару часов приехал Артур со своей семьёй. Мы попили кофе в ресторане отеля и обсудили нюансы работы. Я успела нас зарегистрировать и теперь вечер оставался свободным. Артур поспешил к себе в номер, где его жена ожидала няню, они собирались на свидание.

Я улыбалась, но внутри чувствовала себя опустошённой. Почему у меня ничего не складывается?

Через полчаса стенаний я услышала стук в двери. Я открыла двери и с удивлением уставилась на Артура. Тот переминался с ноги на ногу.

— Сонечка, тут такое дело…

— Говори! — подбадривала я.

— Няня в отеле заболела, больше некого прислать, а у меня такое свидание запланировано! — в сердцах воскликнул Артур. В мои планы не входило сидеть с их детьми, но я представляла вечер, наполненный тоской и обидой, что особо не стала искать отговорки.

— Я посижу с девочками, — с улыбкой ответила я.

Артур и его жена долго меня благодарили, но вскоре испарились. Алиса была очень рада видеть меня, но пятилетняя Ева немного настороженно смотрела в мою сторону. Пришлось включить свою фантазии и вспомнить детские игры. К счастью, Ева быстро впустила меня в свой круг доверия. Алиса несколько раз отходила в другую сторону с телефоном, но я не стала лезть в её личную жизнь.

Мультики, поп-корн, причёски, куклы — мой список вечерних дел. Но я чувствовала себя легче, проще. Временно меня отпустило моё безмерное горе. Но тут произошло одно невероятное событие. В двери постучали. Алиса точно знала, кто там.

— Дядя приехал! — закричала она радостно. Я насторожилась. Какой дядя? Моё сердце пропустило пару ударов. Возможно, у жены Артура тоже есть братья.

Но мои опасения подтвердились. В номер зашёл Никита. Красивый, сексуальный, свежий. Как он так хорошо выглядел? Я точно не могла сравниться с ним по бодрости и красивому цвету лица. Никита знал, что я тут была. Алиса ему рассказала. Я вяло поздоровалась, продолжая играть с Евой. Никита пытливо всматривался в моё лицо. Что он там хотел увидеть?

Я давно задвинула наши отношения в дальний ящик. У меня не было ни малейшего желания переубеждать его или что-то снова доказывать. Я не стану больше оправдываться. Три месяца он прятался от меня в Европе, я думаю, этого достаточно, чтобы уяснить, насколько я неинтересна этому парню.

Алиса тараторила новости. Никита изображал внимательного слушателя. Я сидела на ковре с Евой и играла в кукольное чаепитие. Снова стук в двери.

— Это принесли пиццу, — сообщил Никита. Его голос создавал дополнительную вибрацию в моей груди.

— А ты уверен, что Еве можно такое есть? — спросила я с лёгкой досадой, понимая, что мой голос звучал не так уверенно, как у Никиты.

— Я знаю, что можно кушать моим племянницам, — твёрдо говорил он.

— Нет, — я качала головой и смотрела очень строго, —