Великий Магистр - Елена Грушковская

Нет, я ещё и не думала сдаваться! Ничуть не бывало! С криком: «Нечестно!» — я рванулась из-под него, мы покатились по песку — прямо в воду!

Её прохладные объятия мгновенно остудили раскалённую добела страсть: искупались мы с головы до ног. Фыркая и отплёвываясь, Конрад по-собачьи встряхнулся, обдав меня фонтаном брызг с волос, а я не удержалась от смеха при виде его рассерженно округлившихся глаз.

— Рррр!! — оскалился он. — Ну ни хрена себе!

Я хохотала, шлёпая руками по воде.

— Ну, нормально! — возмущался Конрад. — Теперь сушиться придётся! А для этого надо будет всё с себя снимать… ВСЁ, понимаешь?

Я брызнула ему водой в лицо. Он зарычал, но в его глазах плясали весёлые чёртики.

— Ах ты, коза! Ну, сейчас я тебя… поймаю и накажу!

— Поймай сначала! — закричала я, бросаясь в прозрачную воду и плеснув ногами, как русалка хвостом.

Ну и заплыв мы устроили! Олимпийским медалистам и не снилось. Это доказало, что хищники чувствуют себя как дома не только в воздухе, но и в воде. Я плавала отлично, но и Конрад в этом мне не уступал, и таким макаром мы переплыли бы всё озеро туда и обратно, если бы где-то метров через триста со мной не приключилась беда. Судорога, причём в обеих ногах сразу. Водная стихия не терпит легкомысленности, и я в этом убедилась на собственной шкуре…

Конрад быстро догадался, что со мной что-то неладное, и поэтому я даже не успела слишком наглотаться. При плавании потребность в кислороде резко возрастала, и у меня уже нарастало распирающее чувство в груди, когда спасительная рука Конрада вытащила меня на поверхность.

— Всё, всё… Всё хорошо, я с тобой, — говорили его губы возле моего уха.

На берег я выползла в состоянии жуткого стресса. Сердце колотилось раз в десять чаще, в ушах шумело, к горлу подступила тошнотная волна. Вода, попавшая мне в желудок, выплеснулась назад. Рука Конрада гладила мои мокрые волосы.

— Всё хорошо, маленькая.

— Ну что, одежду сушить надо.

Конрад отыскал в доме моток верёвки и натянул её между столбами веранды.

— На воздухе и солнышке быстро просохнет.

Я слегка напряглась. Конрад как ни в чём не бывало разделся до плавок и развесил джинсы, футболку и носки на верёвке; только сейчас я обратила внимание, что он носил ковбойские сапоги. В плавках и этих сапогах он прошествовал в хозяйственную пристройку за дровами:

— Обувь надо бы поставить на каминную полку, а то долго будет сохнуть.

Ёжась в мокрой одежде и обуви, я думала: и чёрт нас дёрнул устроить это купание… Теперь вот — ситуация. Конрад невозмутимо растапливал камин, демонстрируя своё ладное, стройное и мускулистое тело. Дрова занялись, весело затрещали, и он, сняв сапоги, поставил их на полку. Проверил рукой температуру воздуха:

— Не поджарятся они у нас? Да нет, вроде не должны. — И, взглянув на меня, спросил: — А ты что всё ещё свою одежду не повесила? И кроссовки давай сюда же — может, побыстрее высохнут.

Я замялась.

— Эээ… Ммм… Ты не мог бы… отвернуться? А ещё мне нужно одеяло. Я… стесняюсь.

Он усмехнулся.

— Надо же. А кто нас в воду столкнул? Стесняется она…

На меня вдруг накатила стыдливость. Тьфу, прямо как школьница… Только что бегала и дразнила его, а вот теперь застеснялась. Сама себя не пойму.

Я развесила одежду на верёвке, поставила кроссовки рядом с сапогами Конрада, закуталась в одеяло и устроилась на матрасе.

— Тебе не жарко? — поинтересовался Конрад.

— С чего бы? Нет, — хмыкнула я.

— А мне кажется, жарко, — настаивал он. — У огня сидишь, да ещё и в одеяле.

Мы помолчали. Определённо, пространство звенело, как струна, а когда Конрад подсел ко мне, оно ещё и заискрило.

— А мне что-то холодно, — сказал он.

— Да неужели! — усмехнулась я.

— Очень… очень холодно, — защекотал его голос моё ухо, да так, что по телу пробежали тёплые мурашки. — Согрей меня…

Одеяло было плохой защитой от его настойчивых ласковых рук, и, как я ни старалась натянуть его на себя одну, оно всё-таки сдалось и укрыло нас обоих.

Кажется, я знаю, какой вас интересует вопрос, дорогие мои любопытные детишечки.

Но это сказочка для взрослых!

— Говорит командир спецотряда «чёрные волки»! Вы окружены! Всем выходить с поднятыми руками!! При попытке к бегству или сопротивлении стреляем на поражение!

Зычный голос моего синеглазого монстра я узнала сразу, ему и «матюгальник» был не нужен. Конрад, закатив глаза, вздохнул:

— Как же мне это надоело… — И крикнул: — Слушайте, ребята, вы немного не вовремя! Мы очень устали и отдыхаем! Если бы мы знали, что вы придёте, повесили бы на дверь табличку «Не беспокоить»!

— Так, не умничать мне там! — рыкнул Алекс. — Повторяю… ВСЕМ ВЫХОДИТЬ С ПОДНЯТЫМИ РУКАМИ!!! Если приказ не будет выполнен через тридцать секунд, разнесём этот домишко нахрен вместе с вами внутри, боеприпасов у нас для этого предостаточно!

— Кон, я его знаю, — сказала я, слегка постучав пальцем по плечу Конрада для привлечения его внимания. — Он это серьёзно.

Конрад вздохнул.

— Да я уж вижу… Шутить такие парни не умеют ввиду хронического отсутствия чувства юмора. Боюсь, козочка, на этот раз у нас отбиться не получится.

— В отличие от тех ребят, Алекс не псих отмороженный, — сказала я. — Он предан Авроре и наверняка здесь по её приказу.

— Что ж, будем надеяться, что это так.

Наша одежда висела на верёвке, пришлось выходить в чём были. Я, правда, завернулась в одеяло, но всё равно ощущения были не из приятных. Унизительно, я бы сказала. И неловко.

Домик был оцеплен. Быстро скользнув взглядом по фигурам в чёрной форме и масках, я оценила: не меньше двадцати. Да, в самом деле, пытаться пробиться сквозь такое окружение — самоубийство в чистом виде. Вот и кончилась наша короткая идиллия…

— Руки! — рявкнул Алекс.

— Спокойно, приятель, вот они, — сказал Конрад, поднимая руки.

— Ты тоже, — обратился Алекс ко мне. Чуть-чуть мягче, и на том спасибо.

— И не мечтай, — огрызнулась я. — Хочешь стриптиз — иди в клуб.

— Я что сказал! — приказал Алекс уже суровее. — Руки вверх, одеяло вниз!

— Прошу прощения, — вставил Конрад. — Может быть, не будем смущать леди? У неё под одеялом ничего нет… то есть, в смысле, оружия нет! — поправился он, поймав мой свирепый взгляд.

— Я бы поверил вам на слово, но предпочитаю удостовериться сам, — отчеканил Алекс. — Одеяло снять!

Я зарычала. Ну, как после этого не считать, что мужики — каззззлы!..

— Желаешь узреть моё тело? Ну, узри!