Великая танковая война 1939 – 1945 - Михаил Барятинский

Гудериан отметил и применение советскими танкистами под Мценском новой тактики, заключавшейся в отказе от лобовых атак и переходе к ударам с флангов.

«Особенно неутешительными были полученные нами донесения о действиях русских танков, а главное, об их новой тактике. Русская пехота наступала с фронта, а танки наносили массированные удары по нашим флангам. Они кое-чему уже научились. Серьёзность этого сообщения заставляла задумываться. Поэтому я решил немедленно отправиться в 4-ю танковую дивизию и лично ознакомиться с положением дел. На поле боя командир дивизии показал мне результаты боёв 6 и 7 октября, в которых его боевая группа выполняла ответственные задачи. Подбитые с обеих сторон танки ещё оставались на своих местах. Потери русских были значительно меньше наших потерь».

4-я танковая бригада, несмотря на значительное превосходство противника в силах и средствах, действуя по принципу подвижной обороны на широком фронте, нанесла ему большой урон и выполнила поставленные задачи, взаимодействуя при этом с подразделениями 11-й танковой бригады и пехотой 1-го гвардейского стрелкового корпуса. В приказе Наркома обороны № 337 от 11 ноября 1941 года говорилось: «… в результате ожесточённых боёв бригады с 3-й и 4-й танковыми дивизиями и мотодивизией противника фашисты потеряли: 133 танка, 49 орудий, 8 самолётов, 15 тягачей с боеприпасами, до полка пехоты, 6 миномётов и другие средства вооружения. Потери 4-й танковой бригады исчисляются единицами». Этим же приказом 4-я танковая бригада была преобразована в 1-ю гвардейскую танковую бригаду. Её боевые действия были поставлены в пример танковым частям и соединениям Красной Армии.

Надо сказать, что М. Е. Катуков был не единственным командиром Красной Армии, взявшимся за перо. В начале 1942 года было издано довольно много брошюр, в которых успешные командиры различных родов войск делились своим боевым опытом. К их числу принадлежал и подполковник-танкист Г. Клейн, книга которого «Бой танков с танками» увидела свет почти одновременно с книгой Катукова. Боясь утомить читателя, не хочется прибегать к обширному цитированию, тем более что оценки и выводы Клейна совпадают с катуковскими, только выражены более подробно и основательно, с боевыми примерами. Однако на одной из тем его книги, а именно «Значение огня в танковом бою», хотелось бы остановиться подробнее.

«Решающим элементом в бою танков с танками является огонь.

Некоторые склонны думать, что уничтожить танк противника — значит таранить его, часто забывая при этом то содержание, которое вкладывают при отдаче распоряжений: „Уничтожить танки“, „Атаковать“ и т. д., и не учитывая того, что именно огнём и только огнём мы должны уничтожать танки противника.

Танкист должен стремиться скорее поставить свой танк в наиболее выгодное положение для огневого удара, маневрируя соответствующим образом. Вследствие этого местность приобретает для него огромное значение.

Способы ведения огня в танковом бою зависят от обстановки. Огонь с места даёт большие преимущества, однако не всегда выгодно вести такой огонь.

Огонь с места может применяться в следующих случаях:

а) когда наши танки занимают удобное и скрытное положение относительно танков противника;

б) когда наши танки находятся в засаде;

в) во время действий на пересечённой местности (кочки, воронки, окопы); в этом случае выгодно стрелять с коротких остановок;

г) когда наши танки находятся на сборном пункте и занимают выгодное положение относительно атакующего нас противника.

Огонь с хода применяется в следующих случаях:

а) когда одна часть танков отходит, чтобы подвести под огонь основной массы своих танков преследующего противника в наступлении;

б) в момент развёртывания для быстрого открытия огня (во встречном бою);

в) при выходе из боя;

г) при внезапном столкновении с противником;

д) при преследовании.

Вероятность попадания с хода уменьшается примерно в три, три с половиной раза, вследствие чего огонь выгоднее вести с места или с коротких остановок. При стрельбе с места скорость стрельбы за единицу времени увеличивается в полтора-два раза; так, например, если с места производится до шести прицельных выстрелов в минуту, то при ведении огня с хода скорострельность понижается в два раза (т. е. выпускается три-четыре снаряда в минуту).

Наивыгоднейшие курсовые углы (КУ) для стрельбы по танкам с места и с хода: от 0° до ±15° и от ±180° до ±165°. При таких условиях стрельбы упреждение в тысячных брать не следует; при каждом выстреле необходимо учитывать только ВИР. В остальных случаях необходимо учитывать боковое упреждение, а так как для вычисления в тысячных нет времени, то упреждение следует брать в фигурах (полтанка, танк и т. д.).

Большое значение для стрельбы по современным танкам имеет пробивная способность оружия. Как показал опыт, стрельбу по танкам выгодно вести с дистанции 1000–1200 м и ближе, так как пушки наших средних и тяжёлых танков на этой дистанции дают самый эффективный огонь, тогда как пушки немецких танков на этих дистанциях дают большое рассеивание.

В настоящей войне применяются танки с различными тактико-техническими данными; в основном они отличаются друг от друга своей скоростью: одни из них быстроходные (практическая скорость 30–40 км), другие — тихоходные (практическая скорость 15–20 км).

Превосходство в бою между двумя этими типами танков зависит от умения использовать эту скорость, чтобы занять лучшее огневое положение для поражения огнём более тихоходных танков.

Допустим, что бой между быстроходным и тихоходным танками происходит при непрерывном встречном движении при КУ — 0° ±20°; в этом случае быстроходный танк теряет своё преимущество; его тактическая подвижность уступает стрелковой подвижности. Действенность огня с танка, движущегося со скоростью 15–20 км/час, падает. При скоростях свыше 25 км/час (при наличии значительного качания корпуса танка) действенность огня будет ещё меньше.

Поэтому для получения лучших результатов стрельбы быстроходный танк часто вынужден уменьшать скорость до 15–20 км/час. При таких условиях действительность огня обоих танков будет приблизительно одинаковой. Исходя из вышесказанного, можно заключить, что для получения огневого превосходства над противником надо умело использовать скорость с целью занять лучшее положение для стрельбы.

„Матильды“ из 196-й танковой бригады. Калининский фронт, 1942 год.

Наиболее выгодно вести стрельбу с носовой и кормовой части наших средних и тяжёлых танков, повёртывая башню так, чтобы орудие было направлено на угол танка. В этом случае к противнику обращена цель меньшего габарита, что уменьшает уязвимость танка.

В связи с превосходством вооружения наших танков при попадании снаряда в танки врага под любым углом фашистские танки уничтожаются.

При выборе способа ведения огня из танка необходимо всегда исходить из конкретной обстановки.

Для достижения максимальной действенности огня отдельным танкам и подразделениям необходимо искусно маневрировать в соответствии с характером местности, стремясь к тому, чтобы поставить свои танки в положение, обеспечивающее их защиту от поражения огнём танков противника.

Если при уничтожении стабильных целей противника (пушки, батареи, находящиеся на огневых позициях) у маневрирующих танков имеется некоторая свобода действий, то в борьбе с его танками одновременно находится в движении и цель, следовательно, маневрирование должно производиться непрерывно, как при стрельбе с места, так и при стрельбе с хода, что необходимо всегда учитывать».

Трудно не согласиться со взглядами Г. Клейна на огневой бой танков. Особо хотелось бы обратить внимание читателей на отношение офицера-танкиста к стрельбе с места и с хода. Вопрос этот не праздный, и позже мы к нему ещё вернёмся.

Наряду с изучением и обобщением опыта боёв 1941 года, весной 1942 года начался активный процесс совершенствования организационной структуры танковых войск Красной Армии. В частности, началось формирование танковых корпусов. Их появление диктовалось опытом: практика войны показала, что отсутствие в составе фронтов и армий крупных танковых соединений не позволяло в полном объёме решать такую важную задачу наступления, как развитие тактического успеха в оперативный. Кроме того, как утверждается в большинстве отечественных изданий, к этому времени был преодолён кризис танкового производства в СССР, и отечественная промышленность уже давала фронту достаточное количество танков, позволившее приступить к формированию крупных танковых объединений. Если с первым тезисом нельзя не согласиться, то второй — абсолютно лживый, прикрывающий элементарное неумение войск, и в первую очередь крупных общевойсковых командиров, использовать танковые части.