Слишком много женщин - Рекс Тодхантер Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С ним говорил заместитель комиссара. – Кремер вытащил сигару и поднес ко рту. – Сегодня вечером. Как я понял, речь в основном шла о Гудвине, солгавшем насчет признаний Нейлора. Не думаю, что заместитель комиссара напрямую просил Пайна прекратить ваше расследование. Этой частью разговора со мной не поделились.
– Я не нашел бы себе оправдания, – виртуозно ввернул Вулф, – прекратив дело вопреки пожеланию клиента.
– Ну так разберитесь с этим. Звоните Пайну прямо сейчас. Мы оба поговорим с ним, но я буду первым.
Вулф кивнул мне:
– Позвони мистеру Пайну, Арчи. Но вы не будете говорить первым, мистер Кремер. Сначала я.
Найдя номер в справочнике, я набрал его. После недолгого ожидания в трубке раздался знакомый голос, и я был удивлен тем, что женщина, чьи доходы позволяют содержать двуногих питомцев, сама подходит к телефону. Но было уже за полночь, а слуги в ее доме, вероятно, просыпались гораздо раньше хозяйки. Я представился, и она моментально перехватила инициативу:
– Ну конечно, я сразу узнала голос! Как ваше лицо, Арчи?
Похоже, она не могла забыть о моих травмах и искренне мне сочувствовала.
– Благодарю, уже лучше, – сказал я ей. – Мне жаль, что приходится так поздно вас беспокоить, но…
– О, для меня еще вовсе не поздно! Никогда не ложусь раньше трех или четырех часов. Сезонных билетов еще нет в продаже, но на следующей неделе они появятся, и я сразу же пришлю абонемент.
– Премного обязан. Скажите, ваш муж дома? Мистер Вулф хотел бы поговорить с ним.
– Да, он здесь, но уже мог уснуть. Он отправляется спать гораздо раньше меня. Подождите на линии, я выясню. А это важно?
– Не настолько, чтобы будить, если мы с ним одинаково этого не любим.
– Хорошо, не вешайте трубку. Пойду посмотрю.
Ходила она довольно долго. Я висел на линии, раздумывая о том, что кровать мужа едва ли стояла за соседней дверью, учитывая весь романтизм их отношений. Наконец она вернулась.
– Нет, к сожалению, муж крепко спит. Я надеялась, что он читает на ночь. Это насчет того дела, поговорить о котором я приезжала?
– Да, в некотором смысле. Мы позвоним вашему мужу утром. Большое спасибо.
– А я не смогу помочь? Что-то случилось?
– Не стоит беспокойства, всякие мелочи. Подождите секунду. – Я прикрыл микрофон рукой и объявил: – Муж уже спит, и она предлагает свою помощь. Ей очень хотелось бы оказаться полезной.
– Нет, – твердо сказал Вулф.
– Минуточку… – начал было Кремер, но я не обратил внимания и заговорил в трубку:
– Мистер Вулф благодарен вам за участие, миссис Пайн, но завтра он сам свяжется с вашим мужем.
– Тогда просто скажите, что́ ему нужно, Арчи, и я поговорю с мужем прежде, чем мистер Вулф позвонит.
Добрых три минуты ушло у меня на то, чтобы вежливо выкрутиться.
Кремер с Вулфом затеяли детскую возню. Кремер придерживался мнения, что мне следовало добиться, чтобы жена разбудила Пайна. Вулф, не меньше моего возмущавшийся, когда его сон прерывали, яростно противился. Они так спорили, будто решали одну из важнейших проблем современности вроде того, отдавать ли французам Рурскую область. Ни один не отступал ни на дюйм, и в итоге спор завершился там, где и начался, соперники объявили ничью.
– Очень хорошо, – подвел итог не успевший остыть Кремер. – Значит, в обмен на два потраченных впустую часа я не получил ничего? А ведь мог бы спать, а не выпрашивать у вас подачку.
– Вздор! – Вулф и сам еще не успокоился. – Ничего вы не выпрашивали. Вы обзывали мистера Гудвина лжецом и выдвигали абсурдные требования. И потом, вы не сильно отклонились от обычного маршрута к дому.
Да, оба дошли до такой степени безобразия. При столь высоком уровне общения я уже не удивился бы, вытащи Кремер карту города, чтобы доказать: дом Вулфа не находится на прямой, соединяющей полицейский участок с его собственным обиталищем, но эту часть он опустил и сосредоточился на другом обстоятельстве: просил он об услуге или же нет?
Он уверял, что просьба имела место, и, даже если она прозвучала как требование, мы могли бы сделать скидку на обычные его манеры; мы с ними давно знакомы и потому не имеем права понимать их превратно.
Этим кружным путем, отнявшим немало времени, он сумел вернуться к основному вопросу: готовы ли мы разорвать отношения с «Нейлор-Керр»? Очевидно, заместитель комиссара О’Хара и впрямь развел костер под его стулом.
– Надеюсь, это не настолько срочно? – спросил Вулф тоном напускного участия, который бесил людей постарше меня и даже постарше инспектора Кремера. – Довольно продолжительное время мистер Керр Нейлор…
Затрезвонил телефон. Прежде чем поднять трубку, я окинул аппарат взглядом, исполненным неприязни: миссис Пайн наверняка решила скоротать пару часов до отбоя, подробнее расспросив меня о состоянии моего лица. Ничего подобного! Резкий и неприветливый мужской голос попросил к трубке инспектора Кремера, и мне пришлось покинуть кресло, чтобы тот мог принять звонок.
Разговор шел односторонний: Кремер лишь пару раз хмыкнул и вставил три-четыре вопроса в самом конце. Он объявил неизвестному собеседнику, что прибудет через пять минут, повесил трубку и обернулся к нам:
– Керр Нейлор найден мертвым на Тридцать девятой улице близ Одиннадцатой авеню. В четырех кварталах отсюда. Очевидно, сбит автомобилем. Голова в лепешку. – Кремер поднялся на ноги. – Имя погибшего определили по бумагам из карманов. – Повернувшись ко мне, он осклабился: – Не желаешь опознать покойного?
– Надо же, – пробормотал Вулф, – какое удивительное совпадение! Мистер Мур погиб в точности там же. Должно быть, эта улица опасна для пешеходов.
– Ну вот! – посетовал я. – Теперь мне уже не заставить его признать, что он совершил ошибку, выставив меня обманщиком. Конечно, буду рад пособить. Идемте, инспектор.
Глава 20
Насколько я мог судить, в «Нейлор-Керр» еще не успели вычеркнуть меня из списка служащих. Хорошо, что там не работали по субботам, потому что утром этой субботы я не собирался подниматься с постели до полудня. Даже так под одеялом я провел не более шести часов, поскольку попал домой, как раз когда солнце залило Тридцать пятую улицу своими косыми лучами.
«Совпадение» не то слово. Машина переехала Керра Нейлора, расплющив ему голову и раздробив кости, на Тридцать девятой улице, между Десятой и Одиннадцатой авеню, всего
