НАЁМНИК - Игорь Ревва

Слухи о генетических экспериментах ни для кого не были секретом. И Кирк надеялся, что слухи эти не беспочвенны, а сам эксперимент оказался удачным. Надежды основывались на четырёх глубоких шрамах, которые Кирк успел заметить на чешуйчатой руке Тенчен-Сина. Конечно, кожа кассилианина сильно отличается от кожи человека, но, тем не менее, шрамы эти показались Кирку очень знакомыми ― у него самого имелись точно такие же, только на груди.

Четыре глубоких пореза, оставленных стальной перчаткой ксионийца (а вернее всего ― ксионийки) во время спортивного состязания по ксиболдингу ― иного объяснения этому не было. А кассилианин, решивший принять участие в состязании на Ксионе, должен оказаться достаточно сумасшедшим для того, чтобы понравиться Кирку ван Детчеру. Ну, или, по крайней мере, не менее сумасшедшим, чем представитель расы людей, решившийся на такое же. Кроме того, Кирк надеялся, что от обеих рас Тенчен-Син взял самое лучшее.

Александра Рогова ван Детчер узнал сразу ― он видел записи и хорошо помнил и внешний вид Алекса Рогоса, и его манеру разговора, и его движения... Только тот бы немного постарше и одного глаза у него недоставало. А у Рогова, в дополнении к обоим глазам, имелась ещё небольшая и малозаметная татуировка на левом запястье, означающая, что это существо является клоном.

Клон знаменитого пирата? Это неплохо. Ничуть не хуже, чем специалист по разработке новых образцов личного оружия, каким, без сомнения, был Патрик Мелони. Компьютерные знания Мелони слабо интересовали ван Детчера, хотя и они тоже могли оказаться полезными. А вот то, что в кобуре у охранника находилось что-то, совершенно незнакомое Кирку, но имевшее на себе клеймо ― витиеватый вензель из двух переплетающихся букв «П» и «М» ― Кирка заинтересовало. Новое оружие (да ещё такое, которому можно было доверить свою жизнь) наверняка было изготовлено на основе технологий Лабиринта. А это значит, что Патрик Мелони уже побывал там. Пусть и недалеко, но хотя бы в первой зоне он был. И вернулся оттуда живым и невредимым.

Мигель Партиони... Преданный Дитриху человек. Слишком преданный. Когда-то Кирк ван Детчер и сам был таким же. Сейчас ― нет. Но симпатия к подобным субъектам у него осталась. Конечно, можно подумать, что не будь Мигеля, Кирк не оказался бы в подобной ситуации, но это не так. Дитрих сумел бы достать его и без помощи Партиони, Мигель лишь сделал этот процесс менее болезненным ― доброта человека, ведущего на убой скотину. Чем меньше она испытывает страха, тем легче ей расставаться с жизнью. Но самым главным для Кирка, всё же, оставалась преданность Партиони Аллану Дитриху. Дитриху же было нужно, чтобы Кирк выполнил задание. А значит, это же сейчас нужно и Партиони...

Нет, всё-таки, хорошо бы отложить старт хоть на недельку. Чтобы получше ознакомиться с командой. Жаль, что это невозможно. Единственное, что ещё мог сделать Кирк, это проследить, какое оружие будут выбирать себе члены его группы.

Комната с оружием, расположенная на сороковом этаже, напоминала Имперский арсенал.

Тут были и новейшие модели защитной силовой брони, способной выдержать попадание плазменного луча из корабельного «Удава»; и нашпигованные электроникой «Вараны», с комплектами столь же напичканной электроникой боеприпасов; и «Снежинки» ― фриз-оружие, признанное опасным даже для владельца и давно уже запрещённое к использованию во всей Империи; и много такого, чего Кирку доводилось видеть лишь у императорской гвардии. Тут были даже «Аллигаторы», о которых Кирк только слышал, но никогда не видел, не говоря уже о том, чтобы стрелять из них. Впрочем, для стрельбы из «Аллигатора» особого умения, фактически, было и не нужно ― оружие настолько автоматизировано, что подчиняется мысленным приказам. Правда Кирк до конца так и не разобрался, каким образом оно отличает мысли владельца от мыслей жертвы.

А ещё здесь была большая куча совершенно незнакомых Кирку вещей ― необычные формы ручного и корабельного оружия из металлокерамики, стали и вообще непонятно из чего. При взгляде на всё это Кирк уверился, что многим, из представленного здесь, гуманоид пользоваться был бы просто не в состоянии ― у него не хватало рук и пальцев для управления подобными хитроумными штуковинами. Однако такого уж огромного удивления Кирк не испытал ― он ни на секунду не забывал о Лабиринте Анкора. Если уж Дитрих рискнул отпустить туда своего сыночка, значит кое-кто из его окружения уже успел побывать там, и не один раз.

Да, хорошие игрушки, подумал Кирк. Внушительно выглядят и стреляют, наверное, не менее внушительно... особенно если стрелку удастся разобраться, где же у этих монстров приклад, а где, собственно говоря, ствол ― Кирк так и не сумел.

В выборе вооружения Кирк никого из своей команды ни в чём не ограничивал. Он считал, что каждый должен выбрать себе то оружие, к которому он более привычен. Сам Кирк, помимо двух ножей с широкими лезвиями, обошёлся «Коброй» ― дальнобойным и хорошо знакомым уже ему бластером, требующим определённого умения в обращении ― и «Драконом». «Дракона» он взял, скорее, по старой памяти ― в армии у него была точно такая же игрушка. Безотказное скорострельное оружие, способное плазменным зарядом прошибить почти любую броню. Весит не очень много ― килограммов пять ― можно носить и на плече, и просто в руках. Два плоских металлокерамических магазина ― один слева, один снизу ― вмещают в себе всё управление «Драконом». Конечно, какая-нибудь «Эфа», например, могла справиться с противником ничуть не хуже, но Кирк с неприязнью относился к мета-фазникам, избирательно уничтожающим только объекты, обладающие определённым метаболизмом. Откуда известно, кто скрывается под силовой бронёй? Человек, кассилианин или альгатиреец? Или вообще какой-нибудь таирец, о которых практически ничего не известно. Нет, чем оружие проще, тем боец более умелый. В этом Кирк нисколько не сомневался.

Ван Детчер внимательно следил за тем, какое оружие выбирают члены группы. Не доверяющий своему телу, своему умению, и увешивающий себя различными новомодными убойными игрушками, был ему не нужен. И Кирк готов был любому из них бросить: «остаёшься!», начни он примерять на себя, например, интеллектуальную силовую броню. Но таких, к счастью, не оказалось, и у Кирка немного отлегло от сердца. Потому что он понимал, что в Лабиринте Анкора им придётся полагаться на свои силы и умение, а не на навороченные скорострельные новинки, которые превратятся там в бесполезное железо. И Кирк убедился, что остальные это тоже хорошо понимают.

Система Анкора была обнаружена очень давно ― больше четырёхсот лет назад. В системе было всего две планеты. Первая из них вращалась слишком близко к звезде, чтобы на ней могло оказаться что-либо интересное. А вторая...

Вторая планета впервые в истории подтвердила существование легендарных Предтеч, в которых до этого никто всерьёз не верил.

Вторая планета в корне переменила взгляды людей и чужих на многие вещи и события, считавшиеся до того момента неоспоримой истиной.

Вторая планета дала толчок к развитию новых и необычных технологий, бóльшая часть которых не пошла на пользу ни людям, ни чужим.

Вторая планета свела лицом к лицу различные расы, ранее и не подозревавшие о существовании друг друга.

Вторая планета послужила тем фундаментом, на котором впоследствии и были воздвигнуты две самые могущественные галактические державы ― Межзвёздная Империя Людей и Каилишская Ассоциация.

Вторая планета положила начало Большой Войне между различными расами и даже между людьми.

Потому что на второй планете Анкора находился Лабиринт.

Лабиринт представлял собой город, занимавший по площади несколько сотен квадратных километров. Единственный город на единственном материке выжженной дотла планеты, окружённый спёкшейся коркой шлака, в которую превратилась почва после бесчисленных ядерных взрывов. Опасного уровня радиации к тому времени уже не осталось, но осталась смерть. Смерть, наполнявшая Лабиринт и выплёскивающаяся порой через край.

Бесконечный город, мёртвый город. Мертвый не только потому, что в нём не было жителей, но и потому, что выжить в Лабиринте было невозможно.

Сверху Лабиринт был прикрыт радужным полем силовой защиты, не позволявшей ни высадиться в нём, ни даже рассмотреть хитрое переплетение улиц. Внутри этого защитного купола находился ещё один, поменьше. Затем ещё один... Двенадцать куполов, постепенно уменьшающихся в размерах, накрывали различные участки города, словно бы создавая преграду, деля Лабиринт на двенадцать зон, одна внутри другой. И чем ближе к центру, тем опаснее была зона Лабиринта.

Войти в Лабиринт можно было с разных сторон ― свыше ста ворот беспрепятственно пропускали внутрь искателей приключений, славы и денег. Пропускали, чтобы поглотить большую их часть ― как жадная пасть, пожирающая безрассудных храбрецов.