О грозных пиратах, спящих силах, влюбленных кочевниках и прочем - Юлия Фирсанова

'Магия!' — разочарованно подумал юноша.

Не успела шлюпка преодолеть и половины расстояния, как вокруг нее, поднявшись с глубины, закружились стройные и гибкие фигуры. Светлые и яркие, как омытые водой драгоценные камни глаза, лучащиеся юным любопытством, изучали гостей. Любознательные русалки и тритоны без устали вились вокруг легкой лодки, слегка раскачивали ее, вытягивали в знак приветствия руки, отливающие зеленым или голубым перламутром с маленькими перепонками между пальцев. Длинные, густые волосы русалок того же оттенка изобиловали вплетенными в них живыми цветущими водорослями, броскими ракушками, жемчугом. Ожерелья и браслеты унизывали обнаженные тела амфибий. Изящные русалки и мужественные тритоны были по-своему очень красивы, вот только к соленому аромату моря и свежести, исходящему от них, примешивался легкий рыбный запашок. Но что поделаешь, ведь основной рациона амфибий были водоросли, моллюски и сырая рыба.

Русалки, радостно восклицали:

— Гости! Гости!

— А какие хорошенькие! Давайте поиграем!

— Ныряйте к нам! Поиграем в догонялки!

— Нет в прятки!

Охваченный энтузиазмом Элегор тут же принял приглашение новых приятелей и, не долго думая, скользнул в воду. Его встретили громкими радостными криками.

Элия, как и Мелиор, прыгать в воду не спешила. Принцесса прекрасно понимала, чем чреваты игры 'в догонялки' с тритонами, а так как эта разновидность амфибий была не в ее вкусе, богиня, смеясь, качала головой в ответ на все призывы жадно глазеющих на нее самцов. Мелиор же, презрев запах рыбы, был бы не прочь поиграть с парой-тройкой русалочек, но оставить сестру наедине с игривыми тритонами не позволяли 'братские чувства'.

Когда шлюпка Мелиора и Элии причалила к пляжу, легкомысленного герцога в обществе русалок уже и след простыл. А их оставшиеся сородичи разочарованно глазели на лоулендцев. Вылезать на берег в такую жару, даже ради симпатичных чужаков, амфибиям ужасно не хотелось, и они понадеялись, что прокалившись на горячем песке, гости сами пожелают искупаться. Вот тогда их можно будет брать тепленькими!

Но принц оказался коварнее. Заклятье незаметности, наброшенное им на пляж, быстро заставило большинство амфибий утратить интерес к осаде и поплыть за везучими товарищами и подружками, на долю которых пришелся охочий до развлечений парень. А самые упрямые, решив, что с ними играют в прятки, активно взялись за поиск чужаков под водой.

Высадившись на берег, покрытый мелким белым песком, принцесса скинула босоножки и некоторое время бродила по островку, любуясь живописными видами и заодно приглядывая подходящее место под какими-то деревьями с разлапистыми, широкими листьями, дающими прохладную тень, чтобы устроить лежанку. Брат присоединился к богине, тоскливо вздыхая про себя при мысли об утраченных возможностях. Симпатичные узкобедрые русалочки с маленькими крепкими грудками основательно завели принца своими фривольными предложениями.

Выбрав превосходное местечко у трех молодых шегалер, Элия опустилась прямо на теплый мелкий песок. Мелиор же не спешил последовать примеру беспечной сестры. Для начала он смерил брезгливым взглядом ствол шегалеры, по которому деловито сновали крупные желтые муравьи, и прищелкнул пальцами. Сорвавшееся с ногтей принца заклятье, одним махом удалило всех, даже совершенно безобидных и никого не покусавших за всю свою жизнь насекомых в радиусе десяти метров от эпицентра чар. Мелиор усмехнулся и поставил взмахом руки защитный силовой барьер, препятствующих возвращению насекомых на историческую родину. Совершив варварский акт депортации, бог не спеша принялся за обустройство временного лагеря. Из корзины для пикника Мелиор достал раскладной магический столик и накрыл его для ленча. Одобрив безупречную сервировку трапезы, принц вытащил из корзины еще один, последний предмет — тонкий белый коврик с кистями. Дернув за пару кисточек, бог превратил коврик в мягкий, пружинящий матрас. Даже чистый песок не прельщал аристократа настолько, чтобы кататься по нему голой кожей, словно нищий плебей. Прислонив матрас к пологому стволу шегалеры, бог прихватил со столика охлажденный коктейль и только после этого лег, неторопливо потягивая изысканный напиток через соломинку.

Повалявшись полчасика под деревьями, посасывая сок гуавы, лениво перебрасываясь с Мелиором словами и слегка посмеиваясь над положением, в которое поставил себя брат, не желая оставлять сестру без надзора, Элия заинтересовалась ярко-розовой витой ракушкой, кольнувшей ей бок.

— Смотри, Мелиор, какая красивая! — выкопав острую находку целиком, богиня положила ракушку на ладонь и ткнула под нос принцу.

Разморенный теплом и негой покоя брат приподнялся на локте и, осмотрев находку, небрежным кивком выразил согласие с мнением сестры.

— Мелиор, у меня идея! — Элия села и принялась ворошить песок. — Давай наберем на русалочьей отмели ракушек! Тут, наверное, полно самых разных. Ну вставай же, лентяй, пойдем, — принцесса попыталась расшевелить дремлющего принца, пощекотав его подмышкой и подергав за ногу. Но брат только слегка вздрогнул, не проявляя особой охоты откликнуться на сумасбродное предложение богини, подразумевавшее активную деятельность вместо излюбленного покоя.

— Если не хочешь, я позову на помощь тритонов! — сурово пообещала Элия.

Услышав эту страшную угрозу, брат сразу же преисполнился желания поддержать выдумщицу во всех ее бредовых начинаниях и не без вздоха сожаления оставил удобный матрас.

Обзаведясь по Закону Желания (не тащиться же из-за такой мелочи на корабль) парой совков, большим ситом и мешочком внушительных размеров, принцесса начала раскопки. Вскоре и Мелиор заразился ее энтузиазмом. В нем проснулся неистребимый инстинкт коллекционера, а, попав в стихию своего божественного призвания, принц позабыл о лени и о нежелании идти на тесный контакт с песком. Безупречный маникюр мужчины и новый перламутровый сверхустойчивый лак были подвергнуты серьезному испытанию.

Элия оказалась права. На небольшом пляже островка и у полосы прибоя отыскалось множество красивых ракушек самых разнообразных форм: витые, створчатые, рогатые, таких причудливых конфигураций, что казались не созданием природы, а творением кудесника ювелира, вложившего в них бездну своей фантазии. Они были и крохотные, с ноготок мизинца принцессы, и крупные, почти с голову Мелиора величиной. Очищенные от солевых наслоений и налета водорослей, ракушки засияли всеми цветами радуги. Насыщенные цвета и полутона, дивные переливы и смешение оттенков вызвали неподдельный эстетический восторг лоулендцев и стимулировали охотничий азарт. За пару часов боги набрали множество самых разнообразных экземпляров и доверху набили пару мешков. По мнению Мелиора, великолепные ракушки были просто сотворены для того, чтобы составить из них коллекцию. Именно этим и собрались заняться лоулендцы по прибытии на корабль. Причем, будущую коллекцию принц тут же великодушно предложил подарить сестре на память о прогулке на 'Принцессе' в целом и Русалочьей отмели в частности, за что получил нежный благодарный поцелуй. Именно такой, на который рассчитывал. Впрочем, Мелиор хорошо запомнил местность, теперь он в любой момент смог бы вновь телепортироваться сюда со слугами и велеть набрать экземпляров для собственной коллекции. Так что, проявляя великодушие, Мелиор не жертвовал ни чем, кроме пары часов собственных усилий, но такую цену за поцелуй Богини Любви он заплатил охотно.