Как я провел лето (СИ) - "Alex Berest"

- откуда ты родом? Где жил? Город, улица, дом?

- я не помню.

- сколько тебе лет?

- я не помню.

И так почти десять минут при попутном заполнении какого-то формуляра. После чего за меня взялся представитель комитета по защите прав детей. Он представился как Хайко Эссер (Heiko Esser):

- Алекс, я понимаю что все твои вещи тебе дороги. Но нам необходимо провести их анализ и исследовать их, это может дать зацепку о твоем местожительстве. Ты даешь разрешение на такую проверку?

- Да, господин Эссер.

- Тогда нам нужны будут и твои кольцо с крестиком.

- А как же я без крестика? Это же вроде нехорошо?

- Здесь с нами находится отец Юрген из собора «Святого Флорина». Я думаю что он сможет тебе помочь.

Ко мне подошел католический священник в черной сутане но с зеленым поясом. Что за хрень? Красные пояса носят епископы, а зеленые кто? Первый раз такое вижу, может что-то местное?

Он вытащил из своей барсетки стальной крестик на такой же цепочке и протянул мне. Я произвел рокировку, перекрестился и прочитал «символ веры». Святой отец тоже что-то пробурчал в ответ и перекрестил меня. После чего я отдал свои драгоценности полицейскому.

На этом вся толпа попрощалась и удалилась, заодно утянув все мои вещи.

Но на этом день и не думал заканчиваться. Пришла медсестра и выдав мне тапочки повела за собой. В итоге меня, за оставшеюся половину дня успел осмотреть хирург-травматолог, щелкнули рентгеном, заставили повалятся в аппарате похожем на «МРТ». Взяли кровь из вены на анализы, а после ужина еще и мочу.

Вечером же какой-то молодой сотрудник полиции, снял отпечатки моих пальцев, ладоней и ступней. Перепачкал меня, перепачкался сам. Что за варварство? У них что электронных сканеров нет? В итоге пришлось отмываться в душе.

И только после всего этого меня вернули в палату, выдали на десерт банан и пульт от телевизора. И заявили, что я уже знаменитость, что меня уже пару раз показывали в местных новостях.

Включил телек, слопал банан и попытался дождаться выпуска новостей, борясь с подступающей сонливостью. Даже вспомнил стишок на эту тему:

Я ненавижу слово «спать»!

Я ёжусь каждый раз,

Когда я слышу: «Марш в кровать!

Уже десятый час!»

Нет, я не спорю и не злюсь —

Я чай на кухне пью.

Я никуда не тороплюсь.

Когда напьюсь – тогда напьюсь!

Напившись, я встаю

И, засыпая на ходу,

Лицо и руки мыть иду…

Но вот доносится опять

Настойчивый приказ:

«А ну, сейчас же марш в кровать!

Одиннадцатый час!»

Нет, я не спорю, не сержусь —

Я не спеша на стул сажусь

И начинаю кое-как

С одной ноги снимать башмак.

Я, как герой, борюсь со сном,

Чтоб время протянуть,

Мечтая только об одном:

Подольше не заснуть!

Я раздеваюсь полчаса,

И где=то в полусне

Я слышу чьи-то голоса,

Что спорят обо мне.

Сквозь спор знакомых голосов

Мне ясно слышен бой часов,

И папа маме говорит:

«Смотри, смотри! Он сидя спит!»

Я ненавижу слово «спать»!

Я ёжусь каждый раз,

Когда я слышу: «Марш в кровать!

Уже десятый час!»

Как хорошо иметь права

Ложиться спать хоть в час! Хоть в два!

В четыре! Или в пять!

А иногда, а иногда

(И в этом, право, нет вреда!)

Всю ночь совсем не спать!

Но стишок не помог, ибо день был насыщенным, а ночь хреновая и я просто заснул.

Глава 16

1 июля 2021 года

Peter-Kaiser-Platz, Вадуц, Лихтенштейн.

Здание правительства.

Премьер-Министр Княжества Даниэль Хееб (ДХ)

Глава службы Национальной полиции Ганс Хох (ГХ)

ДХ: Ганс, дружище, расскажи что там с нашим «Неопределенным»? Прошло уже больше недели, так что у вас должна быть уже хоть какая-то информация.

ГХ: Информация есть и даже много, но чего не дождался окончания расследования и вызвал?

ДХ: Звонили из «Замка». Теперь дело нашего найденыша курирует сам «принц Макс». Так что мне сегодня к нему на доклад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

ГХ: И чего принцу не сиделось в своем Нью-Йорке?

ДХ: А ты хотел что бы это дело взял «принц Алоиз»? Тогда бы ты ему докладывал а не мне. Я вижу отчет ты подготовил, но читать мне его уже некогда, давай расскажи своими словами. Но поподробней.

ГХ: 22 июня в 13.38 дежурный учитель нашей гимназии Николь Бёлер...

ДХ: Постой. Эта та самая Николь что в прошлом году, на «День Святого Стефана», застряла в своей стиральной машинке и спасателям пришлось ее оттуда выпиливать?

ГХ: Ха-ха-ха, да, она. Не отвлекай. В общем эта Николь нашла в холле на первом этаже спящего пацана. Начала его будить, а тот как-то неадекватно себя повел и она позвала охранника. Манфред Кремер взял мальчишку за шкирку и поволок на улицу. Но тот внезапно громко закричал и охранник его из рук выпустил. Ну, пацан и шмякнулся на гранитную плитку. Разбил колено, локоть и как-то умудрился зашибить грудь.

ДХ: Жуть, я видел в первом репортаже его всего в бинтах.

ГХ: Бригада такая попалась. Они сами при виде крови чуть там не вырубились. Клиника на практику взяла несколько студентов медицинского колледжа. Ну и с испугу накрутили на него несколько метров бинтов.

ДХ: У них что не хватает персонала в больнице?

ГХ: Это не ко мне. Я продолжу?

ДХ: Да, извини.

ГХ: Ну, крики, скандалы, хаос. Пацан всем твердит что ничего не знает и плачет. Хорошо глава Шаана подъехал. Все разрулил, пацана в больницу, мне позвонил, в социальный департамент сообщил. В общем молодец Арним, правильный мужчина, одно плохо, в «Независимых» он. Нет что бы к нашей партии примкнуть.

ДХ: Ты политику оставь. Со мной еще нормально, но не вздумай ляпнуть где-то на людях. А то мигом эти «Независимые» тебе вотум в «Лантаге» выкатят. Продолжай.

ГХ: Хм. Мальчишка в больнице, а мы быстренько собрали комиссию, на всякий случай пригласили отца Юргена, вместо меня поехал начальник штаба Франк Бёмер. У детского комитета на подобные случаи есть инструкция от «KESB», ну, ты попомнишь «швейцарская национальная служба опеки и защиты интересов детей и взрослых». Если ребенок явный европеец, то проводится полное расследование с изъятием имущества. Приехали, побеседовали. Пацан уже более-менее адекватный был, провели стандартный опрос, собрали его вещи под протокол. Ну, на этом первый день и закончился. А, нет. Еще биометрию сняли. У нас сканеры сломались, так мы по старинке. Я там заявку скинул на новое оборудование, ты ее подтолкни, хорошо?

ДХ: Уже в работе, подписал вчера. Ты у пограничников забери на время, что бы был.

ГХ: Ты же смотри, а я и не догадался. Старею блин.

ДХ: Тебе всего 57, чем ты там стареешь? Давай дальше про мальчишку.

ГХ: 23 июня утром приезжали австрийцы, сняли биометрию для себя. Провели тест-опрос. Через полчаса заявили что ребёнок точно не их. У них все дети старше десяти лет, прошли биометрию в двадцатом году. А на более раннего потеряшку он не похож. Слишком ухоженный. Но дело они все равно завели, на всякий случай. В тот же день приехали представители «KESB». Сняли с пацана биометрию, провели первоначальные тесты. Попытались забрать вещи на исследование в Цюрих. Но я настоял на первичном осмотре у нас. Ну ты в курсе про золото, чего тебе рассказывать?

ДХ: Я то в курсе, но мне надо доложить. Так что давай, своими словами.

ГХ: В рюкзаке нашли тайник в лямках. Вообще «швиссы» возбудились когда увидели сам рюкзак. Он типа изготовлен каким-то их национальным мастером. Короче, все вещи перебрали, перефотографировали, упаковали в пакеты. А в рюкзаке нашли пять золотых монет нашего княжества по 20 кронн 1898 года. Так бы они нашли их там в Цюрихе и умыкнули бы, сто процентов. А тут деваться некуда, составили акт и оставили на хранение у нас. Вернее у вас. Вы их хоть оценили?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})