Темные пространства - Владимир Горбачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прежде чем покинуть закусочную, я взял небольшой запас продуктов, чтобы обеспечить себе в дальнейшем полную автономию. Толкая перед собой тележку, наполненную банками и пакетами, я спустился к своей платформе. Тут я снова увидел парочку из закусочной: они шли вдоль припаркованных флайеров, осматривая их, словно что-то искали. Я загрузил все привезенное в холодильник, откатил тележку и уже собирался залезть в кабину, как услышал за спиной:
— Простите, сэр, вы сейчас летите?
Я обернулся. Это была та самая, с цветами. Сейчас ее комбинезон потерял прозрачность и был ослепительно белым. Цветы больше не переливались, бородач замер, высказавшись до конца, и даже ресницы словно уменьшились — в общем, вполне благопристойная девушка из хорошей семьи, с которой можно вступить в небольшую беседу (например, подтвердить свое намерение в ближайшее время отбыть из столицы Судана), — тем более что при ближайшем рассмотрении мы отмечаем в объекте наличие естественной привлекательности, способной привлечь внимание вне зависимости от экзотичности одеяния. Да, сэр, действительно мила. Впрочем, она не дала мне ответить.
— У нас к вам огромная, ну просто огромная просьба. — Голос был глуховатый и как бы теплый. — Мы очень спешим, а ближайший рейс только через три часа. Вы не могли бы нас немного подбросить, только до Риву — ведь вам это не сложно, правда?
Ее спутница (теперь я был почти убежден, что это девушка) искательно улыбалась, выглядывая из-за спины подруги, а та смотрела на меня с такой надеждой, которую просто нельзя было убить, с такой мольбой, которой невозможно было отказать. Я пожал плечами, открыл рот — то ли для мягкого отказа, то ли (я еще не решил) для полного сомнений согласия, — но оказалось, что слова уже не нужны: воскликнув «Огромное вам спасибо, вы нас так выручили!» — девушка чмокнула меня в щеку и направилась в «головастик»; я едва успел предупредить сторожа, что у нас гости, и дверь, уже было дернувшаяся, чтобы опуститься перед ее носом, снова открылась.
Послав диспетчеру запрос на взлет, я взглянул на дисплей. Общий бортовой вес увеличился на 128 килограммов. Если вычесть закупленные продукты (а еще сколько съедено!), мои пассажирки не слишком утяжелили машину. В зеркале я видел, как они вертят головами, разглядывая кабину. Мой «головастик» действительно несколько отличается от обычных машин того же типа — из-за специальной аппаратуры, которой я его напичкал, но в основном благодаря рисункам Янины — как-то на нее напало вдохновение, и она разрисовала весь потолок. В полумраке кабины комбинезон девушки вновь стал почти прозрачным, цветы замерцали, хотя не так ярко. Интересно, это он так реагирует на свет или она им управляет?
На пульте загорелся сигнал, показывая, что разрешение получено. Я отдал «головастику» команду набрать нужную высоту и вернулся л коридор. Оставалось выяснить, где находится эта самая Рива, куда так спешили мои пассажирки. Я повернулся к ним, и девушка тут же заговорила, словно ждала этого:
— Что, уже летим? Чудесно! Мистер Ребров, я должна («Глазастая», — отметил я — техкарточка с моим именем была вделана в панель довольно далеко от того места, где она сидела) немедленно, просто срочно принести извинения, ведь мы с Калимон (представленная таким образом Калимон расплылась в улыбке) свалились вам на голову прямо как толстый Эйдж на голову Диди — вы не смотрите новый сериал? — ничего не объяснили, куда, зачем, я даже не назвала себя.
Она сделала паузу, как диктор перед важным сообщением.
— Меня зовут Триси.
Видимо, это была лучшая из ее улыбок. А протянутая рука — может, предполагалось, что я захочу ее поцеловать? Я ограничился легким пожатием.
— Редкое имя, правда? Родители назвали меня Патрицией, но я сделала Триси, некоторые произносят как Тайси, но так мне меньше нравится. Вы нас правда ужасно выручили, честное слово! Мы не можем терять ни минуты, какие там три часа — мы ведь угадали, точно угадали, где будет очередное озарение, и если мы успеем и будем среди первых, то узнаем место финишного супершоу и станем полными «усвоившими» Мадибы.
При этих словах она коснулась рукой портрета, лицо ее стало серьезным. Значит, этого бородача зовут Мадиба. У меня было такое чувство, что я где-то слышал это имя — может, в выпусках новостей?
— А что он делает, этот Мадиба — поет? играет?
— Он и поет, и играет, но… Вы что подумали — что он шоумен? Ну нет! Он атлант.
— Кто-кто?
— Это потрясающая, потрясающе интересная история! Знаете, много тысяч лет назад — я не помню, у меня ужасно плохая память на числа, не то что на людей, людей я запоминаю замечательно — очень, очень давно была такая страна, населенная мудрецами, хранителями древнего протознания; они открыли тайну золотого сечения, и у них была просто великолепная культура, но потом упал метеорит, и они все погибли, а Мадиба спасся благодаря помощи светлых ликургов…
— Кого?
— Ну, это такие светлые, вроде… — вечно я забываю слова, вот, только сейчас помнила…
— Ангелов, — ломким мальчишеским голосом подсказала молчаливая Калимон.
— Ну да, как ангелы. Он спасся и шесть тысяч лет — вот, вспомнила, вспомнила! — шесть тысяч лет путешествовал по мирам и пространствам, а теперь вернулся, чтобы принести знание. На него сходят озарения — вот, я подхожу к самому главному — каждый раз в новом месте. На тех, кто при этом присутствует, изливается сила, и они обретают способности. Мадиба никогда не знает, где это случится в следующий раз, узнает в самый последний момент и сообщает лишь немногим. Надо следить и стараться угадать. Мы с Калимон уже полгода в команде и не пропустили ни одного озарения, представляете? Нас трижды показывали в выпусках «Global TV», мы…
— Что, эти озарения снимают? .
— Да, там всегда есть кто-то из телевизионщиков.
— А они что, тоже угадывают?
— Не знаю. Наверное. Короче, мы имеем все шансы стать участниками главного суперозарения, а это будет потрясающее, совершенно отрывное зрелище, а после Мадибы дадут время каждому из команды — представляете? — и мы сможем показать, на что способны. Что вы так улыбаетесь? Дайте-ка руку. И глядите мне прямо в глаза. Нет, не отводите, не отводите, ну пожалуйста. Вот так.
Вначале я ощущал лишь неудобство от того, что приходилось играть в гляделки, сидя при этом с вытянутой рукой; это отчасти компенсировалось прикосновением маленьких нежных пальцев, обхвативших мою ладонь. Затем пальцы, а с ними и моя рука стали горячими, и я почувствовал, что тяжесть в желудке после слишком сытного завтрака куда-то исчезла, с ней ушло и ощущение какого-то дискомфорта, беспокойства, я глубоко вздохнул.
— Вот, получилось, получилось! — воскликнула Триси. — Вы почувствовали?
Я пожал плечами и, чтобы скрыть смущение, спросил, кивнув на ее комбинезон:
— А это что — фирменный стиль вашей команды?
— Это? — Она чуть покраснела. — Нет, это абсолютно мой стиль, мне так нравится. В команде чаще носят то, что на Калимон, но Мадиба не настаивает. А что?
— Нет-нет, ничего.
— Да, так вот — что я хотела сказать? Ах да — вот это я и покажу на экшн-шоу. А потом будет конкурс, и если я его пройду, то попаду на всемирный, плей-офф в Шанхае — представляете?
Глаза ее сверкнули при упоминании этого грядущего труднопредставимого счастья. Я не мог сдержать улыбки — но ведь ее можно было принять и за выражение восхищения, не так ли? Шанхай, вы представляете?
— Да, это здорово. Но сейчас-то вы направляетесь не в Шанхай?
— Нет, конечно! — Она рассмеялась, оценив мою шутку. — Пока только в Риву.
— Вот я как раз и хотел спросить: где она, эта Рива? Где-то в Индии?
— В Индии? Может быть. Не знаю. — Она обернулась к подруге, и та немедленно пришла на помощь:
— Нет, это не в Индии, это в Африке. Так называется столица. Слово очень длинное, его все сокращают. Сейчас вспомню: Тана… Нана…
Меня охватило нехорошее предчувствие.
— Может быть, Антананариву?
— Да, верно, — обрадовалась Калимон, — Тана-нариву!
— Но ведь мы летим совершенно в другую сторону!
— Почему?! — Возглас вырвался у них так слитно, словно они долго репетировали.
— Потому что я лечу в Азию по шестому коридору — вот, смотрите, — я вызвал на экран карту, — вот мы, а вот ваша Рива. Почему вы решили, что нам по дороге?
— Но ведь вы собирались лететь на юг! — теперь разговор вела Калимон.
— Кто вам это сказал?
— Вы же там стояли…
Вот в чем дело! Южный терминал!
— Вы ошиблись, — как можно мягче объяснил я. — Диспетчер посадил меня на чужом терминале — видимо, восточный был перегружен. Почему вы не спросили меня, куда я лечу?
— Но ведь понятно, что если человек стартует с южного терминала, то он летит на юг. Ведь вы, сэр, тоже не уточнили, куда нам надо.
Упрек был справедлив. Конечно, я мог кое-что возразить — но какой в этом смысл?
— И что же теперь делать? — Калимон выглядела совершенно растерянной.